Ведьма для деликатных поручений - Олеся Шалюкова

— Ты зачем встала?! — дверь хлопнула, и с шелестом юбок в мою комнату вошла Кира.

Повернувшись к ней, я чуть виновато улыбнулась и плюхнулась обратно. Ноги не держали, зато тряслись как в старом добром твисте девяностых, весело им было, отдельно от меня.

— Кажется, это была ошибка.

— Как же ты нас перепугала! — вздохнула Кира, садясь на стул рядом с кроватью.

— Прости… Надо будет потом извиниться потом перед твоей мамой.

Девушка вздохнула, потом засмеялась, спохватилась и снова успокоилась.

— Понимаешь, на маму реагировали по-разному, кто-то уважал, кто-то презирал, кто-то только делал вид, что уважает, но ещё никогда студентки не начинали плакать и не падали после этого в обморок. Хорошо ещё, что в столовой было очень мало народа, иначе слухов потом о себе ты собрала бы целую коллекцию.

— Одним меньше, одним больше, — задумчиво пробормотала я. — Ничего удивительного и страшного… Кира.

— Да?

— Спасибо.

Моя собеседница изумилась. Это чётко читалось в её очерченных приподнятых бровях, в её глазах, в изгибе её губ, а потом она кивнула, наконец, поняв. Это была благодарность за протянутую руку дружбу.

— Моя мама тоже однажды пришла в пансионат, — тихо сказала Кира. — И никто не протянул ей руку дружбы. И я решила, что если встречу человека, которому, может быть, будет нужна помощь, я сделаю всё, чтобы эту помощь оказать. Правда, я не думала, что это всё может случиться так быстро… И так… с таким человеком как ты.

— Скажу сразу, — улыбнулась я. — Я не любовница короля, никогда ею не была. И слухи, которые есть… Они просто … так получились.

И Кира мгновенно оттаяла. Она поверила мне так быстро, что в какой-то момент я ощутила острый приступ отторжения. Разве так бывает?! Но хладнокровная половина и взявшаяся откуда-то любовь к миру этот приступ задушили на корню сразу же.

«Мы не там!» — сообщил мой внутренний голос.

«И этот мир прекрасен», — добавило что-то ещё.

И я им поверила.

— Кира, расскажи мне, пожалуйста, про это место.

— Про пансионат?

— Да. А то все мои знания исчерпываются тремя корпусами, их названиями и знанием о том, что после девяти леди ходить по улице одной не принято. И всё.

— Ника, ты откуда такая взялась?! В какой глуши ты росла?!

— Не уверена, что это была именно глушь, — ухмыльнулась я. — Но всех этих политесов, реверансов и прочей «ледистости» точно не было!

— Это было счастливое для тебя место?

Я задумалась. Была ли я счастлива в том своём старом мире, который с каждым часом отдалялся от меня всё дальше и дальше? Там были люди, которые были мне дороги. Места, которые я любила. Счастливые моменты. Но была ли я там действительно счастлива?

— Я не знаю.

Кира кивнула, словно получила ответ совсем на другой вопрос, нежели тот, который задала.

— Хорошо. С чего начать?

— С… надписи на вратах.

— Надписи? — изумилась девушка. — Ника, там нет никакой надписи.

— Вообще? — еще попробовала я уточнить, отчаянно цепляясь за реальность. Но она коварная взбрыкнула и сбросила меня одновременно со словами:

— Там нет и никогда не было никаких надписей!

После этого разговора не получилось. Я словно выпала из реальности. Я точно помню тот момент, когда коляска выпрыгнула перед вратами, я точно помню эту надпись, огромные буквы, чуть тронутые хладным касанием ржавчины. Приснилось?

Или…

Я вспомнила дерево в парке. Его тоже «не было», я его видела не глазами. Может быть, эта надпись тоже такая же? Но как одновременно может существовать такая жуткая надпись и такое чудесное дерево?

Я уже ничего не понимаю! Вообще ничего!

Кира, так и не дождавшись от меня ничего толкового, пообещала провести для меня обзорную экскурсию с пояснениями завтра и сбежала из лечебницы, сказав, что вечером меня может зайти навестить её мама. Или я сама должна зайти к леди Раш сразу же после того, как мне станет лучше.

Из лечебницы сегодня выходить мне было запрещено. Ну, не очень то и хотелось. Хотя нет, в любом случае до утра я здесь не задержусь. Даже с тем учётом, что мне надо ещё немного поспать — глаза слипались, мне надо было ночью пройти к тому самому дереву, чтобы связаться с дядей и Дайре. Им же надо сказать, что я не смогу покинуть этот пансионат, если у меня на то не будет разрешения.

И что-то мне подсказывало, что такого разрешения здесь не дадут никому вообще. Не потому что леди Раш плохая, а потому что здесь происходило что-то такое, отчего никому никогда не приходило в голову уехать из пансионата до окончания обучения. Я не могла назвать это магией, хотя здесь было что-то от ментального принуждения, о котором мне рассказывал Дай.

И мне нужно было с кем-то посоветоваться, мне нужен был маг, который мог бы растолковать всё происходящее. И поэтому мне нужно было к тому дереву.

Нужно… Обязательно…

Глаза смыкались. Голова потяжелела, я подтянула поближе подушку, одеяло, и пообещала себе, что я посплю еще несколько минут, всего парочку, и отключилась.

Снова я проснулась уже ночью. За окнами было очень темно, в этой темноте таяли очертания корпусов, стоящих напротив окна. Тьма стёрла мою кровать, очертания мебели, которая стояла здесь. Царила тишина, и я могла поклясться в том, что людей в этом месте почти нет.

Кстати, как это может быть, не просто «Нет людей», а «почти нет». Это что получается, одна половина есть, второй нет? Нет! Глупая я! Это означает, что кто-то решил скрыть своё присутствие! А кому и зачем это может понадобиться? Неважно кому, но я знаю зачем! Кому-то пришло в голову снова попробовать меня убить!

И это не может быть Амелис. Не то чтобы я верила в то, что моя горничная больше не будет делать попыток меня убить. Скорее, как только ей напомнят о чём-то, она снова попробует повторить попытку. Но… что-то я сомневалась в том, что у девушки это получится.

Тот, кто пришёл в лечебницу, был куда опаснее.

Не маг… Я не чувствовала силы, присутствующей рядом, но у этого человека были очень лёгкие, почти кошачьи шаги. Он был опасен, я ощущала кожей его желание убивать, растерзать меня. И… мне надо было покинуть лечебницу. Не знаю, почему именно, но здесь я была в опасности. Комната в корпусе ландышей представлялась мне более безопасной. Задумываться о причинах мне было некогда. Поэтому я резко села на кровати и… проснулась.

Соображать, что именно сейчас со мной было, не стала. На это не было времени. Таймер внутри меня отсчитывал минуты, которые понадобятся тому неизвестному, чтобы прийти и убить меня. С ним справиться сама я не смогу. Что-то внутри меня это знало, и это чему-то я верила.

Одеваться было некогда, но я потратила несколько драгоценных секунд, чтобы скатать валик из собственного одеяла и накрыть его лёгким покрывалом. Платье оставила там же, где оно было, а сама кинулась прочь. Спряталась в соседней комнате, услышав шаги, и побежала к лестнице.

У меня было всего несколько мгновений, но я уже успела понять, куда мне надо, а у того, кто пришёл меня убивать, может быть, и нет этого знания. Надо быстрее! Ещё быстрее!

Я бежала изо всех сил, в боку начало покалывать, дыхание стало затруднённым, но остановиться — означало для меня умереть, и я уговаривала себя потерпеть ещё минутку, ещё минуточку! Вялость второго этапа тормозила меня, но я упрямо бежала. Босые ноги холодил пол, всё вокруг словно плыло во тьме. Что вот это? Откуда?

Я бы задумалась, но думать и бежать не получалось, и я откинула мысли, сосредоточив все силы на беге, а спасения всё не было и не было!

Счастливая лестница показалась впереди тогда, когда я уже почти потеряла надежду. Обрадовалась тому, что вот он выход почти рядом, надо только скатиться по перилам и выскочить на улицу, там я буду в безопасности!

Я почти спасена!

Но мой преследователь так не думал.

И прежде чем я успела понять, что он уже за моей спиной, я ощутила резкий толчок, на мгновение зависла над пропастью второго этажа и с отчаянным криком полетела вниз…

Глава 13. Куратор корпуса ландышей

Далеко я не упала. Мягкое касание магии погладило меня по лбу, а потом я поняла, что уже всё, земля. В том смысле, что меня держит на руках кто-то. И…

Начать расспрашивать этот кто-то меня не успел, потому что та тварь, что гналась за мной, а я уже поняла, что это был не человек, атаковала снова.

Порыв воздуха рассёк пространство над моим плечом, больно обжёг ухо, и схватившись за мочку, на своих пальцах я увидела кровь.

«Не теряй сознание, Ника!» — рявкнула моя хладнокровная половинка. — «Ника, умничка моя, пожалуйста, солнышко, ну же, не закрывай глаза, держись! Держись!!!»

И я держалась. К горлу подкатил кислый комок, в животе образовалась неприятная тяжесть, руки взмокли, как и спина, но я держалась.

А атакующая тварь вереща пошла на второй заход. Теперь я её видела. У неё были действительно ноги, как у любого другого человека. Серое приземистое тело было чуть сгорбленным, да более тяжелым, поэтому надень такое порождение плащ и могло бы пройти мимо, никто ничего не понял. Зато сейчас что-то содрало маскировку с этого порождения… чего?! Магии? Чужого ума? Чужого безумия? И она хорошо была видна. Точно так же, как и то, что у неё не было рук — были крылья, заканчивающиеся когтями, которыми она меня и полоснула.