Врата небесные - Эрик-Эмманюэль Шмитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О да, я встречал их даже в своих отдаленных краях. Все красавицы прячутся. Что он с ними делает?
– Селит их у себя во дворце.
С этими словами Гавейн замкнулся. Он был сильно взволнован. Я подождал, чтобы он успокоился. Наконец Волшебник снова пристально взглянул на меня:
– Что самец делает с самкой?
Он вздохнул… Ему было мучительно говорить о властителе Бавеля. Несмотря на его сдержанность, я настаивал:
– Как выглядит Нимрод?
– Как Нимрод. Он ни на кого не похож.
– Он красив?
– Так считают.
– Но ты так не думаешь!
Волшебник вздрогнул и замахал вокруг себя руками, будто отмахиваясь от комаров.
– Едва он появился, я предусмотрительно пал ниц. Не забывай, что я завишу от царицы Кубабы. Так что я плохо рассмотрел его.
– Где ты его видел?
– У нее во дворце. Один раз. Во время визита вежливости. Ну да, как же, вежливости… Нимрод пришел главным образом оценить укрепления Киша, сосчитать количество военных и определить состояние здоровья Кубабы. Долгие годы он, словно лис у заячьей норы, подстерегает ее, готовый сожрать. А в тот день он от нетерпения ввалился прямо в нору.
– Он сильный? Жестокий?
– Сильный и жестокий. Хотя таковым не выглядит.
– Расскажи про него еще.
В этот момент мимо прошел какой-то отряд, бесцеремонно оттолкнув нас в сторону, как будто мы загородили дорогу. Слабый Маэль потерял равновесие и свалился в канаву. Саул в сердцах схватился за топор, чтобы наказать грубиянов, но Гавейн свирепо глянул на него и схватил за руку. В шлемах, в толстой кожаной броне, с копьем в руке и кинжалом на бедре, три десятка бородатых солдат ритмично двигались вперед, попирая землю тяжелым гулким шагом. Они вызывали ужас, хотя было неясно, враждебны они или равнодушны.
Волшебник повернулся к ним спиной. Так же поступил его дрожащий от страха слуга. Роко спрятался у меня в ногах и плотно прижался брюхом к земле, чтобы сделаться невидимым. Сосредоточив во взгляде всю ярость, которую с трудом сдерживали его мускулы, Саул, хвастун и задира, смотрел на солдатню с ненавистью. А Маэль – он уже сидел верхом на своем отце – широко распахнутыми глазами завороженно разглядывал эту шумную, разгоряченную и воняющую по́том колонну, которая поднимала над дорогой густое облако пыли.
Я внимательно рассмотрел обоз. В центре ослы тянули раскачивающуюся повозку, накрытую полупрозрачной тканью, сквозь которую можно было различить четыре женских силуэта. Этот отряд доставлял Нимроду красавиц.
Повозка уже удалялась, когда от тряски полотнище ткани приподнялось, и я разглядел под вуалью молодую женщину, стройную, с тонкими запястьями и лодыжками. Я вздрогнул… Нура?
Полотнище упало.
Я чуть не закричал, но было слишком поздно. Повозка уже исчезла из виду.
Действительно ли я видел Нуру, или мне показалось?
Нуру, плененную только теперь, наверняка украденную у ее предыдущих похитителей?
Кортеж скрылся за поворотом.
Может, я сходил с ума? Мысль о Нуре так настойчиво преследовала меня, что я придавал другим женщинам ее черты? Или это правда, она была в той повозке и вскоре ее запрут во дворце Нимрода?
Я обернулся к своим спутникам. Увидели ли они очень красивую, изящную и стройную женщину? Этот вопрос замер у меня на губах: ведь никто из них не знал Нуру.
Гавейн отвернулся, его слуга тоже – они были слишком напуганы, чтобы заметить мое волнение. Волшебник стряхнул пыль со своего одеяния, привел в порядок напомаженные волосы, слегка подкрасил губы и снова принял горделивый вид. Правда, лицо его иногда искажали нервные подергивания, а в зрачках сохранился отсвет страха.
– В путь! – воскликнул я.
Они с удивлением взглянули на меня – так требовательно прозвучал мой напряженный голос.
– Нельзя терять время. Мы двигаемся со скоростью улитки.
Гавейн проворчал:
– Что за поспешность! Если бы ты наконец сказал мне, зачем ты туда направляешься…
Вместо ответа я стегнул своего мула и тронулся вперед.
Скорей! Добраться до Бавеля. Разработать план. Освободить Нуру.
Путешественники рассказывали мне про миражи, эти реальные картины, что возникают вдали и исчезают, когда вы приближаетесь; они упоминали оазисы в песках, колодцы среди дюн, горы до небес, пламенеющее в грозовых облаках второе солнце. О миражах никто ничего не знал, их описывали друг другу или задумывались, почему посреди иссушенных и раскаленных земель Боги, Духи и Демоны так жестоко шутят над нами. И вот теперь я, пересекший не одну пустыню и никогда не сталкивавшийся с их злобными выходками, возможно, и сам преследовал мираж в этом пропитанном влагой краю! Передо мной в воздухе витал образ, великолепный образ.
Где ты, Нура?
Меня не покидало воспоминание о повозке с приподнявшимся пологом. Напрасно я вновь и вновь возвращался к эпизоду нашей нечаянной встречи, тщательно пересматривал его, анализировал – я не приходил ни к какой уверенности. Взаправду Нура? Или Нура понарошку? Однако же это сомнение избавило меня от другого – больше никаких раздумий! Даже если не Нуру я заметил в той колонне солдат, я должен добраться до Бавеля: или она уже там, или скоро там окажется. Встреча с наемниками Нимрода укрепила мою решимость.
Где ты, Нура?
Мы двигались цепочкой, один за другим. Я шел впереди, стараясь увеличить темп. Меня бесила наша медлительность. Казалось, заодно со мной только Роко, который приемисто бежал впереди.
Понимая, что во мне произошел какой-то перелом, Гавейн поглядывал на меня пристальнее, чем обычно. Я же замкнулся и отвечал на его вопросы неохотно, отчего мне сделалось еще горше.
Где ты, Нура?
Я настаивал на долгих переходах и коротких ночевках. Саул благоговейно следовал за мной, Маэль дремал, сидя на осле, а Гавейна разрывало от любопытства.
Нура, где бы ты ни находилась, я иду к тебе!
* * *
Бавель тотчас стиснул меня в своих объятьях. Было ли это связано с обвивающими город укреплениями, с изгибом дорог или защитой стен? Бавель был сродни женщине, и эта женщина принимала меня. Исчезли воздух и небо, мои извечные товарищи: небо скрыли дома в несколько этажей, которые почти сходились над улочками, а воздух был насыщен запахами, сообщавшими о бурной городской жизни, пиве, жареном мясе, сладостях, поте
