Зов предков - Даниэла Стил

Лишь на исходе третьего дня долгого и трудного путешествия отряд достиг летнего лагеря кроу. Он был меньше селения сиу, в остальном же почти никакой разницы не было. Точно так же носились между шатрами дети, женщины занимались шитьем и выделкой шкур, собирались на охоту или на рыбалку мужчины. Жилище вождя находилось, разумеется, в самом центре лагеря, и военный отряд сразу направился к нему. Сбежавшиеся со всех сторон женщины и дети с любопытством смотрели, как воин, привезший на седле пленницу, спешивается и сбрасывает связанную девушку на утоптанную землю перед входом в вигвам.

Входной полог приоткрылся. Вачиви, которую связали так крепко, что она была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, повернула голову. В поле ее зрения появилась пара ног, обутых в крепкие мокасины из оленьей кожи, и она подняла глаза.

Вождь кроу был намного моложе ее отца — пожалуй, он был ровесником ее старшего брата. Лицо у него было надменным, взгляд гордым, широкие плечи свидетельствовали о недюжинной физической силе. Она услышала, как кто-то из воинов назвал вождя Напауши. На языках сиу и кроу это имя означало одно и то же — «отважный».

Предводитель отряда сообщил Напауши, что пленница — дочь вождя и что она — самый ценный их трофей. Кроме того, во время набега удалось захватить несколько отличных лошадей и еще трех женщин. Вачиви не видела их раньше, но это объяснялось тем, что сразу после нападения на лагерь Матошки кроу разделились на два отряда, чтобы запутать следы и сбить с толка преследователей. Сиу слыли опытными следопытами, но на этот раз военная хитрость кроу удалась, и они очень этим гордились.

Напауши выслушал предводителя отряда с непроницаемым выражением лица.

— Развяжите ее, — приказал он.

— Она может убежать, вождь, — возразил воин, который захватил Вачиви и вез ее на своей лошади в первый день пути. — Каждый раз, когда мы развязывали ей ноги, она пыталась бежать. Эта женщина — хитрая, как лисица, и быстрая, как ветер.

— Я быстрее, — отрезал вождь и нахмурился.

Вачиви ничего не сказала. Воин наклонился и разрезал сыромятные ремни, стягивавшие ее руки и лодыжки, но она все равно не могла пошевелиться — ее связали так туго, что мышцы онемели. Волосы Вачиви были спутаны, лицо покрывала пыль, платье порвалось. Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось подняться. Едва держась на ногах, она гордо выпрямилась, но пошатнулась и едва не упала снова. Вачиви едва успела отвернуться, чтобы стоящие вокруг мужчины не увидели выступивших на глаза слез. Жизнь среди людей, которые ее любили и которых любила она, осталась в прошлом; теперь Вачиви была бесправной рабыней. Впрочем, она тут же пообещала себе, что не останется в рабстве кроу, что снова попытается бежать, но сначала ей нужно немного отдохнуть и набраться сил. Кроме того, ей надо было осмотреться и узнать расположение лагеря, понять, где кроу держат лошадей и как до них добраться. И тогда она сбежит и отправится домой. Здесь ее ничто не удержит — она не будет рабой никогда и ни за что.

Тем временем вождь Напауши внимательно изучал пленницу. Несмотря на то что ее запыленная одежда была порвана, он сразу понял, что перед ним действительно дочь вождя. Ее мокасины были из хорошо выделанной кожи, перед платья искусно расшит, да и сама она была необычайно красивой, несмотря на спутанные волосы и покрывавшую кожу пыль.

— Как тебя зовут? — спросил вождь, но Вачиви и не подумала ответить. Вместо этого она вопреки традициям посмотрела ненавидящим взглядом прямо в глаза Напауши.

На вождя, впрочем, эта демонстрация ненависти не произвела особенного впечатления. Его лицо осталось холодным и бесстрастным.

— У тебя нет имени? — снова спросил он. Пленница напоминала ему рассерженного ребенка, которого не должен бояться взрослый сильный мужчина. Он, однако, сразу же подумал, что любая другая девушка на ее месте дрожала бы от страха, но эта скво была, по-видимому, очень храброй. Как и большинство индейских воинов, вождь уважал мужество, даже если это было мужество врага, но встретить такую отвагу в хрупкой девушке он не ожидал. Конечно, ее дерзость могла быть показной, ведь и загнанная в угол крыса, бывает, бросается на преследующего ее койота, но вождь почувствовал, что дело вовсе не в этом. Девушка, похоже, ни капли его не боялась, и Напауши это неожиданно понравилось. Такая действительно может сбежать, подумал он.

— Ты — дочь великого вождя, — сказал он спокойно, и это не было простой догадкой. На самом деле Напауши отлично знал, на чей лагерь напал вооруженный отряд его племени, и предполагал, кто может быть отцом девушки. Воины захватили ее в плен случайно, но само нападение было давно и хорошо спланировано, и теперь Напауши жалел старого Матошку, хотя ни за что не признался бы в этом. Потерять дочь — да еще такую, как Вачиви, — было настоящим горем. Кроме того, воины сказали, что убили двух сыновей вождя, а значит, все племя сиу перенесло жестокий удар.

— Если ты думаешь, что я дочь великого вождя, зачем велел захватить меня? — дерзко ответила Вачиви, продолжая смотреть Напауши прямо в глаза. Вождь кроу был грозным воином, но она действительно его не боялась, хотя ей и приходилось слышать рассказы о печальной участи женщин, попавших в плен к враждебным племенам. И если она не сбежит, ее тоже ждала незавидная участь.

— Тебя захватили случайно и привезли мне в подарок, потому что я тоже великий вождь, — сказал Напауши как можно мягче. Ему стало жаль юную пленницу, которая выглядела лишь немногим старше девочки-подростка.

— Тогда прикажи отвезти меня назад к отцу, — отрезала Вачиви и вздернула подбородок. Если не считать отца и братьев, она еще никогда не смотрела в глаза взрослому мужчине так долго. — Я не хочу быть твоим подарком!

— Теперь ты моя, Женщина-без-Имени. — Напауши чуть улыбнулся. Несмотря на свою репутацию безжалостного воина и сурового вождя, он был, в сущности, человеком не злым, и ему не хотелось усугублять и без того незавидное положение, в котором оказалась девушка. Кроме того, у Напауши были свои дети, и при мысли о том, что его дочь тоже могут захватить враги, он чуть заметно вздрогнул.

— Ну так как же мне все-таки тебя называть? — добавил он. — Женщина-без-Имени или…

— Меня зовут Вачиви, — сердито ответила она. — Я не хочу, чтобы кроу давали мне свое имя.

— Значит, буду звать тебя Вачиви, — кивнул Напауши и сделал знак двум женщинам, сидевшим у входа в типи. Одна из них — та, что выглядела помоложе и покрасивее, — была первой женой Напауши. Вторая, унаследованная им от брата, была примерно одних лет с вождем; в ее заплетенных в косы волосах уже пробивалась седина, но Вачиви заметила, что она беременна. Несмотря на это, именно она первой шагнула вперед, откликаясь на властный жест мужа.