Древо Лазаря - Роберт Ричардсон

Глава 13

Шофера такси, похоже, не устраивала предложенная плата за проезд до Медмелтона, а высокая стройная женщина с рыжими волосами обладала какой-то неуловимой внешностью, про себя отметил он. Чемоданы от Гуччи, какие были в руках многих, ничем не примечательные черные кожаные ботинки, серое мужского покроя пальто, похожее на военную шинель: широкий воротник поднят, талия туго схвачена поясом… Она не сошла с бристольского поезда в Эксетере на площади Святого Давида, как это делают обычные пассажиры. Он установил зеркало заднего обзора так, чтобы время от времени посматривать на нее. Ее зеленые, словно драгоценные камни, глаза сияли на неуловимо знакомом лице.

— В отпуск? — решился наконец спросить он.

— Только на пару дней, — ответила она. В ее интонации тоже было что-то до боли знакомое. — Сколько ехать до Медмелтона?

— В такое время дня — около двадцати минут… Вы бывали здесь прежде?

— Я не была в Девоне с самого детства.

Таксист был уверен, что никогда не видел ее в этих местах. Повернув с шоссе А-38, он попытался разобраться в этом. Почему-то она была знакома ему, но не в такой степени, чтобы ее можно было безошибочно узнать, но она вызвала подсознательное ощущение, что он ее знает. Если они действительно не встречались, значит, он где-то видел ее фотографию, в газетах или по телевидению… Телевидение!.. Ну конечно. Нужно узнать, а единственный способ — спросить.

— Я мог вас видеть?.. По телевизору?

Она улыбнулась ему в зеркаю:

— Возможно.

— Думаю, что да. Не говорите… я сейчас вспомню. — Он нахмурился, сосредоточившись, пока машина поднималась на вершину горы, а потом спускалась к деревне. — Ваш снимок был в этом журнале… «Хэлло»?

— Они однажды поместили мою фотографию.

— Тогда моя жена должна знать, — сказал он доверительно. — Она читает его каждую неделю и… Вот что! Вы та, кто вместе с Бобом Монкхаусом ведет телевикторину. Вы вызываете участников, а он еще всегда над вами подшучивает. Какой он, кстати? Вы понимаете — в личной жизни? Я его не выношу, но моя жена считает, что он великолепен.

— Боб Монкхаус? Он… очень хороший парень. — Но это утверждение основывалось на случайной беседе, которая длилась около двух минут на каком-то давно забытом вечере.

— Да? Ну, это все так кажется на телевидении, правда? И я вам еще одно скажу. Я знаю, что вы не такая уж неразговорчивая, как хотите казаться. Как сейчас, когда я встретил вас. — В то же мгновение он опять заговорил о дороге: — Куда именно вам нужно?

— Хорошо бы остановиться около церкви.

— Вот мы и приехали. — Когда машина остановилась, он взял с переднего сиденья блокнот. — Ну, скажем, семь фунтов… и автограф? Жена будет на седьмом небе, когда я скажу ей.

— Конечно. — Тэсс взяла блокнот. — Как ее зовут?

— Бетти. Бетти Доббс. А меня Харри.

Тэсс, поколебавшись, написала: «С любовью Бетти и Харри. Продолжайте смотреть…», сопроводив эту надпись чересчур вычурной для нее подписью. Она вернула ему блокнот и вытащила кошелек, чтобы расплатиться. Водитель смотрел на нее так, будто она дарила ему драгоценный камень, из собственной короны.

— Мы будем смотреть вас на следующей неделе! — пообещал он.

— Смотрите. — Тэсс протянула ему деньги и подождала, пока он вышел, открыл дверь и вытащил из багажника ее чемодан. — И я скажу Бобу Монкхаусу, что в лице Бетти он имеет горячую поклонницу.

— Но вы же не скажете, что я говорил о нем, правда? — Голос шофера звучал встревоженно, будто он был обеспокоен тем, что плохо знал законы о клевете.

— Я это скрою. Спасибо. Пока.

Она помахала ему рукой, пока он разворачивался и отъезжал, увозя с собой эту свою очарованность от шоу-игры, ничего не ведая ни об ограничениях в оплате за роли, ни о выдвижении кандидатов на них, ни о том, как достигается эта слава и популярность… Подняв свой чемодан и думая на ходу об этом, Тэсс пошла вдоль церковной стены, поглядывая на Древо Лазаря и вспоминая странные рассказы Мальтрейверса о том, что здесь случилось. Когда она подошла к коттеджу «Сумерки», парадная дверь была почему-то полуоткрыта, и она сразу вошла в дом.

— Привет, — окликнула она. — Кто-нибудь тут есть?

Из кухни вышел Мальтрейверс.

— Привет, добро пожаловать обратно в Медмелтон! Все в порядке, здесь больше никого нет. — Он пересек комнату и поцеловал ее. — Ты мне ничего не сказала о родинке. Вчера вечером мне пришлось предпринять в связи с этим ряд маневров…

— Это мой творческий вклад, — ответила она. — Я подумала, что это весьма хитроумно. И хотела быть абсолютно уверенной, что они меня запомнят.

— Для этого было достаточно одних глаз. По крайней мере ты помнишь, что линзу нужно надеть на правый. Медмелтонские глаза в обратном порядке, безусловно, вызвали бы разговоры. Кстати, ты не думаешь, что кто-то видел твою машину?

— Возможно, но она все равно была взята напрокат. И если бы даже и увидели ее, так что они могут сделать? Попытаться следить за мной?

— Некоторые из них вполне на это способны, но нам нечего об этом беспокоиться… Ты встретилась с Мишель?

— Конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Она сказала, что никто не приходил, утверждала, что сегодня вечером ее не было дома примерно с час.

— Ну, когда я приехала, она была. — Тэсс почувствовала себя неловко. — Я напугала ее, Гас. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

— Разберемся! — Он поднял ее чемодан. — Давай сначала устроим тебя и ты расскажешь мне все подробно.

Полчаса спустя они сидели за столом в кухне. Тэсс уставилась в свой чай, а Мальтрейверс говорил ей, что произошло после их телефонного разговора.

— Итак, допустим, что Алекс Керр прав, а его предположение выглядит убедительно: за играми на церковном дворе может стоять Милдред Томпсон, — сделал он вывод. — А теперь просвети меня насчет вчерашнего вечера.

Тэсс вздохнула, вспомнив что-то, очевидно, беспокоящее ее.

— Это было… я не знаю. Какая-то тревога. Она была озадачена, когда открыла дверь. Было достаточно света, чтобы она могла разглядеть мои глаза. Я немножко усовершенствовала твой-сценарий: назвала ее по имени, и это явно ее ошеломило. Но когда я сказала, что дела, которыми она занимается под Древом Лазаря, очень опасны, она пришла в ужас. Потом она попробовала заговорить тоном агрессивного подростка. Кто я? Зачем? Откуда? Она даже пыталась утверждать, что не знает, о чем речь, но я ее оборвала. Если что-то действительно ее задело, так это мое сообщение о том, что я знаю о Патрике Гэбриеле.

— Только о нем? — прервал ее Мальтрейверс.

— Конечно. Этот вопрос явно озадачил ее. Господи помилуй, я не стала импровизировать, выдвигая подсказанные тобой дикие догадки. Она спросила в результате, чего я хочу. Я изложила ей твой сценарий: вечером на церковном дворе, точнее — завтра днем. В час. С тем человеком, который втянул ее в это. Говоря это, я чувствовала себя совершенной дурой. Атака началась.

— Да, началась, — согласился Мальтрейверс. — И это лучший способ, какой я мог придумать, чтобы получить какие-то результаты. Кто бы ни затеял эти игры с Мишель, может быть, Милдред или кто-то другой из тех, кого мы знаем, но этот человек почти наверняка с какими-то причудами. Если ты убедила Мишель — а я совершенно уверен, что это так, — она передаст это ему. Очевидно, когда ты ушла, она, скорее всего, ходила прошлым вечером к этому человеку, чтобы поговорить. Они просто не осмелятся не прийти.

— И что же будет?

— По крайней мере я смогу серьезно заняться искоренением этих ведьмовских игр, но прольет ли это какой-то свет на то, кто убил Патрика Гэбриеля и почему, один Бог знает.

Медмелтонские телефоны опять были заняты. Пэгги Трэвирс, все еще оставаясь настороже ко всему, что имело даже самую отдаленную связь с Мальтрейверсом, преданно продолжала свое наблюдение из дома. Это было гораздо более интересно, чем бесконечная сага об «Арчерах» или дешевые издания из передвижной библиотеки, которые поставляли ей Миллс и Бун. Появление такси — уже достаточно необычное событие: из него вышла неизвестная женщина и направилась к коттеджу «Сумерки» — все это было настоящим театральным представлением. Краткость ее наблюдения была должным образом вознаграждена удовлетворенностью от того, что ей удалось вызвать в деревне всеобщую озабоченность.

— Очень суровое лицо. Я тебе скажу, кого она мне напоминает. Грету Гарбо. Холодная. И на ней было надето такое пальто, как в фильмах о шпионах. Рыжие волосы… довольно высокая… шла так, будто это ее владения… с такой не хотелось бы слишком долго оставаться наедине в одной комнате. Конечно, она из числа самых плохих женщин, не правда ли? Живет рассудком. Такие стремятся доказать, что они сильнее мужчин, верно? Ты думаешь, она — его начальник? Приехала проверить, как он справляется? Он получит хорошую взбучку, если не сможет ничего узнать. Чем он занимался? Ну, меня вчера целое утро не было, но Эвелин сказала: ей кажется, будто она видела его в машине с Сэлли Бейкер. Она не уверена, потому что видела лица только мельком. А ведь муж Сэлли работал в министерстве иностранных дел, правда? Я знала это давно, но… в общем, это наводит на размышления.