Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Вайнтрауб Роберт

Однако на этот раз испуг сменился у Уайта восторгом. Он узнал звуки. То была Джуди!

В хаосе и гвалте бомбежки, гибели судна и рывка к спасению никто не обратил внимание на собаку. Не обратил на нее внимание и сам Уайт. Во время налета Джуди инстинктивно бросилась вниз в поисках укрытия. Она оказалась в помещении, которое было рядом с ее койкой, когда ударная волна одной из бомб сдвинула несколько корабельных шкафов к стене. Шкафы не упали полностью. Если бы это произошло, собаку раздавило бы. Но упавшие ящики заперли ее в маленьком пространстве у переборки, где собака могла стоять в воде, воспользовавшись благоприятным углом крена канонерки. Но вырваться из ловушки Джуди была не в силах. Уайт пошел на шум к упавшим шкафам и сунул за них руки. Он почувствовал мокрую, жесткую шерсть, потом сухое собачье ухо, а потом – и холодный нос. Джуди облизала ладони Уайта, не зная, чьи это руки и не заботясь об этом[1].

Уайту удалось протиснуться между шкафов и, используя свой вес как рычаг, он сдвинул шкафы настолько, чтобы дать Джуди выбраться из ловушки и бултыхнуться в открытую воду. Уайт бережно взял собаку на руки и пошел к трапу, чтобы подняться на верхнюю палубу. Он подозревал, что бедная Джуди ранена, напугана и истощена. Как он вспомнил, пытка утоплением почти прикончила его. Каковы же были шансы собаки в этом аду?

К изумлению Уайта, спустя какую-то минуту Джуди встала, отряхнулась от воды и бросилась к нему, чтобы облизать его лицо. Для матроса облегчение, испытываемое Джуди, было очевидным. Уайт вспоминал, что не знал, смеяться или плакать из-за «поцелуев» Джуди.

«Глупая ты сучка, – сказал Уайт собаке. – Почему ты не лаяла? Тогда бы я пришел за тобой намного раньше».

Человек и собака вышли на палубу «Кузнечика», откуда Уайт прокричал выжившим первую хорошую новость дня.

– Эй, я нашел Джуди! Она жива!

С пляжа донеслись приветственные крики.

Уайт построил плот из разрозненных кусков дерева и погрузил на него те немногие сокровища, которые смог спасти с «Кузнечика». Он стоял на коленях, стараясь вести неуклюжий плот к берегу, а рядом стояла Джуди. Это было ужасно неловко. Уайт изо всех сил старался справиться с течением, когда Джуди внезапно громко залаяла и прыгнула в воду.

Она энергично плавала кругами вокруг плота. Уайта ее поведение удивляло до тех пор, пока он не увидел темную тень, проплывшую под плотом. Первое, о чем подумал Уайт, было: его каким-то образом нашла японская подводная лодка. А потом он понял, что смотрит на большую акулу, скорее всего, на смертельно опасную тигровую акулу.

Джуди продолжала лаять. Для гигантской акулы собака была вкусной приманкой, но то ли акула еще не проголодалась, то ли ее смущал шум. Так или иначе, Уайт поспешил к ближайшему пляжу и вскоре вышел на берег вместе с Джуди, достигшей суши чуть раньше его.

«Я был совершенно уверен, что Джуди почуяла опасность и сделала все, что могла, для того чтобы защитить меня, – писал впоследствии Уайт. – Ее определенно напугала акула, но, будучи верна своей природе, собака все равно бросилась в воду». Этот случай был похож на инцидент в Китае, когда Джуди предупредила Чарльза Джеффри о крадущемся леопарде.

Позаботившись об Уайте, Джуди обратилась теперь к остальным выжившим. Она принялась скакать по пляжу, разбрасывая песок, иногда забегая в воду, отступившую от берега при отливе. Спустя какое-то время один из моряков поднялся над костром и прокричал Уайту:

– Эй, Шеф, думаю, твоя собака нашла кость или что-то в этом роде.

Уайт пошел туда, где Джуди яростно рыла песок. Считая, что она нашла что-то привлекательное только для собаки, он был удивлен, когда увидел бьющий из сырого песка фонтанчик воды.

– Вода! – завопил Уайт. – Джуди нашла нам пресную воду!

Действительно, когда Уайт присоединился к раскопкам, которые вела Джуди, маленький фонтанчик живительной влаги превратился в гейзер[2]. Он и несколько людей набрали столько воды, сколько смогли, в кружки, которые он собрал на «Кузнечике», и добычу распределили между выжившими. Воды было достаточно для того, чтобы сделать какао и приготовить на обед рис. Один из членов группы поднял кружку и провозгласил: «За Джуди!» Услышав свою кличку, Джуди оглянулась, повиляла хвостом и снова задремала, уютно пристроившись между двумя выжившими.

Самая насущная проблема группы была снята, но люди все равно не знали, что делать. Пока Хоффман размышлял над этим, к пляжу подошел маленький вельбот и встал у берега. Это был Лес Сирл, матрос со «Стрекозы», который несколькими неделями ранее был ранен во время спасательной миссии в Малайе. Когда Джуди увидела, что Сирл разговаривает с офицерами «Кузнечика», она подбежала к Сирлу, узнав в нем своего любимого пациента госпиталя в Сингапуре. Полностью оправившегося от ранения Сирла отправили на разведывательную миссию: он должен был выяснить, нет ли поблизости еще выживших. Сирл был очень рад видеть, что Джуди и другие уцелели.

Сирл сообщил, что «Стрекоза» затонула и что немногие спасшиеся находятся на соседнем атолле, примерно в шести километрах от Позика. Никто из офицеров не руководил этой группой, в которой было несколько раненых (многие из них уже умерли). И у них нет Джуди, которая нашла бы им пресную воду, так что они на грани гибели от жажды.

Хоффман и Уайт организовали группу, которая должна была перевезти спасшихся со «Стрекозы» на Позик, где с ними поделятся необходимым продовольствием. Но теперь под надзором Хоффмана оказалось больше людей, а это означало и больше ртов, которые надо было кормить.

Первую ночь выжившие провели, содрогаясь от страшного холода и прислушиваясь к стонам раненых. Единственным светом были отблески продолжавшегося на «Кузнечике» пожара, который усилился в короткие часы ночи. Робинс пишет, что огонь «теперь получил постоянную подпитку и разгорелся яростно, и пламя отбрасывало яркие отблески сквозь деревья. Боеприпасы к личному оружию взрывались постоянно, а иногда взрывались снаряды, которые, казалось, улетали далеко от корабля. Мы чувствовали себя неуютно рядом с ним. После часа-другого пожара последовал страшный взрыв. Это взорвался пороховой погреб, и в воздух, как гигантский фейерверк, поднялся столб искр, а горящие обломки градом посыпались на нас, укрывшихся под деревьями».

Если бы Уайт не отправился на канонерку и не нашел бы там Джуди, она наверняка погибла бы при взрыве.

На второй день к группе присоединился еще один человек, Тафф Лонг, матрос со «Стрекозы», увернувшийся от пуль в воде. Лонг пробыл в море всю ночь и высадился на берег 15 февраля. Лонга ослабила морская болезнь, отягченная рвотой, плечи и спина у него были страшно натерты спасательным поясом, и он почти с ума сходил от жажды, но он был жив. Пошатываясь, он вошел в группу оборванцев на пляже. «Какая бойня! – записал Лонг. – Повсюду лежали раненые. Никаких лекарств не было, как не было и продовольствия, а воды – крайне мало. Ту воду, которая у них имелась, добыла им Джуди, сучка-пойнтер, бывшая талисманом канонерки «Кузнечик»… Еще на пляже было полдесятка мертвых, тела которых оттащили подальше, но не похоронили из-за отсутствия инструментов. Решили бросить тела в море в надежде на то, что отлив унесет мертвецов от берега… Найдя себе местечко на песке, я устроился на ночлег».

В этот самый момент Форбс, который, вероятно, чувствовал себя неуязвимым, решил испытать свое удивительное везение. Ему разрешили сплавать на многообещающий соседний остров, который он заметил во время налета, и поискать там помощи. Макфарлейн и матрос-малаец, чье имя в истории не сохранилось, отправились вместе с Форбсом. Это было гигантским риском, но провидение и течения оказались на стороне рискнувших, и они достигли острова. Когда они вышли на пляж, их быстро окружили местные жители, которые, как вспоминал позднее Форбс, «склонялись к тому, чтобы убить меня». Но малайцу удалось не только отговорить местных от намерения перебить высадившихся на их берег людей (что, учитывая сотни языков, на которых говорили жители архипелагов, само по себе было небольшим чудом), но и убедить переправить их на другой остров, где какой-то китаец приветствовал Форбса, Макфарлейна и малайца пивом. В итоге вождь деревни сказал, что примет раненых с Позика.