Белый вереск - Жаклин Рединг

— Это так, но…

— Нет такого мужчины, который, раз увидев, не захотел бы ее…

— Папа! — что есть сил закричала девушка, не давая отцу договорить, потому что его слова окончательно уничтожили бы ее. — Прекрати! Он не видит, одетая я или нет! Он вообще ничего не видит! Он слепой!

В комнате повисла напряженная тишина. Энгус переводил взгляд с Роберта на Катриону, не зная, верить ей или нет. Иен так и стоял в дверях, не сводя глаз с девушки.

Катриона дотронулась до руки отца.

— Только поэтому я решилась раздеться, — проговорила она. — Папочка, поверь, я никогда не опозорю тебя. Просто мы вымокли до нитки, было очень холодно, вот я и сняла платье, потому что его светлость не мог меня видеть.

Энгус побелел как полотно и оторопело смотрел на дочь.

— Как?.. Что?.. Ты сказала… — он закашлялся, — … «его светлость»?..

— Да, папа, — кивнула Катриона. — Это Роберт Иденхолл, герцог Девонбрук, новый хозяин Россмори.

Дом Макбрайанов был ближе к жилищу мистера Аллана, чем Россмори, поэтому именно туда направились все участники нелепой сцены. Никто не разговаривал. Впереди шествовал мрачный Энгус, его седые волосы развевались на ветру. За ним плелся Иен, сопровождаемый своей овчаркой по кличке Маки. Даже Баяр, казалось, погрустнел, во всяком случае, — копыта его стучали совсем невесело, когда он понуро брел вслед за Робертом и Катрионой.

Услыхав шаги, Мэри Макбрайан вихрем вылетела из дома. За ней тут же выбежала Мерид, но, увидев странную процессию, женщины замерли на месте.

— Катриона, — овладев наконец собой, промолвила Мэри, с любопытством поглядывая на Роберта, — мы так испугались за тебя»

— Мы попали под грозу, мама, — объяснила девушка, целуя ее. Потом она привязала Баяра к дереву. — До дома было слишком далеко, поэтому мы решили устроиться на ночлег в доме мистера Аллана.

Катриона могла только догадываться, что ее мать думает по этому поводу, потому что вид у нее, наверное, был странноватый: спутанные каштановые волосы свешиваются на лицо, одежда в беспорядке. Кстати, Роберт выглядел не лучше. Впрочем, что бы там ни подумала миссис Макбрайан, она предпочла сохранить свои мысли при себе. Зато Мерид, напротив, усмехнулась, оглядев сестру с головы до ног, и осуждающе покачала головой.

— Мама, — проговорила Катриона, выступая вперед, — позволь представить тебе Роберта Иденхолла, герцога Девонбрука. Он — новый хозяин Россмори.

— Рад познакомиться с вами, миссис Макбрайан, — учтиво промолвил Роберт.

Вытерев руки о фартук, Мэри испуганно посмотрела на незнакомца и неуверенно выступила вперед. Роберт уже успел нацепить на нос свои темные очки, что привело миссис Макбрайан еще в большее смятение.

— Ваша светлость… — пробормотала она, протягивая руку.

Роберт никак не отреагировал на ее жест, и добрая женщина вопросительно взглянула на дочь.

— Он не видит тебя, мама, — объяснила девушка. — Герцог — слепой.

Только тогда Роберт тоже вытянул руку вперед, и Катриона осторожно вложила в его ладонь руку матери. Герцог склонился в почтительном поклоне.

— Прошу прощения за то, что вы из-за меня беспокоились о дочери, — вымолвил он. — Катриона любезно согласилась показать мне окрестности Россмори, но нас неожиданно настигла буря.

Мэри улыбнулась:

— Вам не следует…

— Давайте-ка войдем в дом, — перебил ее Энгус, направляясь к двери. — Не сомневаюсь в том, что его светлость голоден — ведь в кладовой старины Аллана наверняка не было еды, разве что эль да капуста. А уж Мэри-то, без сомнения, сейчас закатит настоящий пир.

Взяв Роберта под руку, Катриона повела его в дом. Обернувшись назад, девушка увидела, что Мерид побежала за Иеном, который уже довольно далеко ушел в сопровождении своего пса. Девушка что-то говорила — похоже, она уговаривала Иена Александера принять участие в общей трапезе.

— Его светлость сядет здесь, — заявил Энгус, кивая в сторону собственного стула, стоящего во главе стола.

Мэри глянула на мужа с таким видом, словно у того на плечах выросла вторая голова, потому что никому и никогда не дозволялось сидеть в кресле хозяина дома. Однако Катриона, поняла, почему ее отец предложил знатному гостю самое почетное место.

Несмотря на презрение, которое он испытывал ко всем англичанам, Энгус не мог не обратить внимания на то, что в его дом забрел герцог — его господин и хозяин земли, на которой они жили, поэтому он уважительно обращался с молодым человеком и старался оказать ему гостеприимство. Именно так на протяжении многих веков вели себя шотландцы. К тому же эсквайры нередко выселяли фермеров со своих земель, потому что, как выяснилось, разводить овец было куда выгоднее, чем сдавать земельные угодья в аренду, — это приносило стабильный доход, и не надо было постоянно переживать за урожай. Поэтому, что бы ни случилось, шотландцы не давали волю чувствам, так как это попросту могло лишить крова их и их семьи. Даже такой гордый шотландец, как Энгус Макбрайан, вынужден был с этим считаться.

— Ну что ж, жена, не стой тут с таким изумленным видом, — усмехнулся он. — Поскорее подай нашему господину лучшей еды, что есть в доме.

Катриона бросилась на помощь матери. Вскоре к ним подоспела и Мерид, которой все-таки удалось уговорить Иена сесть с ними за стол. Втроем женщины принялись заставлять стол всевозможными яствами.

Энгус был прав: Мэри устроила настоящий пир. Без сомнения, она принялась за стряпню еще до восхода солнца и не отходила от плиты до тех пор, пока не услышала их шаги за дверью. Мэри вообще всегда много готовила, когда ей приходилось о чем-то волноваться, таким образом, вся кухня оказывалась заставлена блюдами и котелками с едой, которую потом приходилось раздавать соседям, потому что сами Макбрайаны просто не в состоянии были все это съесть.

Поставив на стол корзиночку с овсяными лепешками, Катриона покосилась на Иена. Тот сидел за дальним концом стола, но казалось, что он не замечает происходящего. Высокий, по-своему красивый, с копной светлых волос, Иен держался спокойно и уверенно. Несомненно, этот человек станет отличным мужем, но только не для нее, не для Катрионы, потому что даже Мэри поняла: несмотря ни на что, он ей не пара.

Что и говорить, Катрионе нравился Иен, но она любила его как брата, как друга, да и могло ли быть иначе, если сам Энгус Макбрайан относился к нему как к сыну, которого ему так хотелось иметь? Отец Йена, Кэллун, был лучшим другом Энгуса, и, уезжая с женой в Америку, он оставил четырнадцатилетнего мальчика на попечение бабушки, но попросил Энгуса присматривать за пареньком — до тех пор, пока они не обустроятся в Новом Свете и не пришлют за сыном.