Тысяча и одна ночь. Том X - Древневосточная литература

И аль-Джамракан сел на коня и гнал его, пока не встретил своих товарищей. И он закричал им, и они узнали его и сошли с коней и пришли на ногах и сказали: «Мы радуемся твоему благополучию, о владыка наш». – «О люди, – сказал аль-Джамракан, – кто меня послушается – спасётся, а кто меня ослушается, того я сломаю этим мечом». – «Приказывай нам, что хочешь, – ответили они, – мы не ослушаемся твоего приказания». – «Скажите со мною: «Нет бога, кроме Аллаха, Ибрахим – друг Аллаха!» – сказал аль-Джамракан. И его люди спросили: «О владыка, откуда у тебя такие слова?» И аль-Джамракан рассказал им, что случилось у него с Гарибом, и сказал: «О люди, разве вы не знаете, что я – ваш предводитель в пылу схватки, на месте боя и сражения и меня взял в плен один человек и дал мне вкусить позор и унижение».

И когда люди аль-Джамракана услышали его речи, они произнесли слова единобожия, а затем аль-Джамракан отправился с ними к Гарибу, и они снова приняли ислам меж его рук и пожелали ему победы и величия, поцеловав сначала землю. И Гариб обрадовался и сказал: «Отправляйтесь к себе в стан и предложите ислам вашим родичам». Но аль-Джамракан и его люди воскликнули: «О владыка, мы больше не оставим тебя, но пойдём, приведём наших детей и вернёмся к тебе!» – «О люди, идите и соединитесь со мной в городе Куфе», – сказал Гариб. И аль-Джамракан и его люди сели на коней и достигли своего стана. И они предложили ислам своим женщинам и детям, и те предались Аллаху до последнего, а потом они разобрали шатры и палатки и погнали коней, верблюдов и баранов и пошли по направлению к Куфе.

И Гариб тоже поехал, и когда он прибыл в Куфу, витязи встретили его торжественным шествием, и он вступил в царский дворец и сел на престол своего отца, а храбрецы встали справа и слева. И вошли к нему лазутчики и рассказали ему, что его брат прибыл к аль-Джаланду ибн Каркару, властителю города Омана и земли Йеменской. И когда Гариб услышал вести о своём брате, он кликнул своих людей и сказал им: «О люди, делайте приготовления, чтобы выехать через три дня!» И он предложил тридцати тысячам воинов, которых взяли в плен в первой стычке, принять ислам и отправиться с ними, и двадцать тысяч из них приняли ислам, а десять тысяч отказались, и Гариб убил их. И затем пришёл аль-Джамракан и его люди, и они поцеловали перед Гарибом землю, а Гариб наградил их прекрасными одеждами и сделал аль-Джамракана предводителем войска. «О Джамракан, – сказал он, – садись на коня с вельможами из твоих родичей и двадцатью тысячами всадников, иди впереди войска и отправляйся в страны аль-Джаланда ибн Каркара, властителя города Омана».

И аль-Джамракан отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» И воины оставили своих женщин и детей в Куфе и двинулись в путь. А Гариб стал осматривать гарем Мирдаса, и его взгляд остановился на Махдии, которая была среди женщин, и он упал, покрытый беспамятством. И ему побрызгали на лицо розовой водой, и, очнувшись, он обнял её и вошёл с нею в комнату, где сидят, и они посидели и затем легли спать без прелюбодеяния. А когда наступило утро, Гариб вышел и сел на престол своего царства и наградил своего дядю ад-Дамига и сделал его наместником всего Ирака. И он поручил ему заботиться о Махдии, пока сам не вернётся из похода на своего брата. И ад-Дамиг послушался его приказания, и затем Гариб двинулся с двадцатью тысячами всадников и десятью тысячами пеших и пошёл, направляясь в земли Омана и страны Йемена.

Между тем Аджиб достиг города Омана со своими людьми, и жителям Омана стала видна пыль от бегущих, и аль-Джаланд ибн Каркар увидел эту пыль и велел скороходам выяснить, в чем дело. И скороходы исчезли на некоторое время, а потом вернулись и рассказали, что это скачет царь, которого зовут Аджиб, властитель Ирака.

Аль-Джаланд удивился приходу Аджиба в его землю, и когда он удостоверился в этом, он сказал своим людям: «Выходите и встречайте царя!»

И они вышли и встретили Аджиба и поставили для него палатки у ворот города. И Аджиб поднялся к аль-Джаланду плачущий и печальный сердцем (а двоюродная сестра Аджиба была женой аль-Джаланда, и он имел от неё детей). И когда аль-Джаланд увидал своего зятя в таком состоянии, он сказал: «Осведоми меня, в чем дело». И Аджиб рассказал ему обо всем, что у него случилось с братом, от начала до конца, и сказал: «О царь, он приказывает людям поклоняться господу небес и запрещает им поклоняться идолам и другим богам».

И когда аль-Джаланд услышал эти слова, он стал греховен и преступен и воскликнул: «Клянусь солнцем, владыкой сияний, я не оставлю ни единого из людей твоего брата! Где ты покинул этих людей и сколько их?» – «Я покинул их в Куфе. И их пятьдесят тысяч всадников», – ответил Гариб, и аль-Джаланд кликнул своих людей и своего везиря Джевамерда и сказал ему: «Возьми с собой семьдесят тысяч всадников и отправляйся в Куфу к мусульманам и приведи их ко мне живыми, чтобы я измучил их всякими пытками».

И Джевамерд ехал с войском, направляясь в Куфу, первый день и второй день, до седьмого дня, и когда они ехали, они вдруг спустились в долину, где были деревья, реки и плоды. И Джевамерд велел своим людям остановиться…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот сорок четвёртая ночь

Когда же настала шестьсот сорок четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Джевамерд, когда аль-Джаланд послал его с войском в Куфу, проходил мимо долины, где были деревья и реки, он велел своим людям остановиться, и они отдыхали до полуночи, а затем Джевамерд приказал им трогаться и, сев на коня, опередил их и ехал до зари. И затем они спустились в долину, где было много деревьев и благоухали цветы, и пели птицы, и склонялись ветви. И сатана подул Джевамерду в бока, и он произнёс такие стихи:

«Я с войском моим вступлю в пучину любых боев,И пленных я поведу упорною силоюИ витязи всех земель узнают тогда, что яВнушаю страх витязям, защитник моих людей.Гариба возьму я в плен, в оковы одетого,И радостно я вернусь, веселья исполненный.Кольчугу надену я, доспехи возьму мои,И в бой я пойду потом, разя во все стороны».

И не окончил ещё Джевамерд своих стихов, как выехал к нему из-за деревьев витязь, высоко поднимающий нос, как бы погрузившийся в железо, и закричал на Джевамерда и сказал: «Стой, о вор из арабов! Снимай одежду и доспехи, слезай с коня и спасай свою душу!»

И когда Джевамерд услышал эти слова, свет стал мраком перед лицом его, и он обнажил меч и бросился на альДжамракана и воскликнул: «О вор из арабов, ты пресекаешь мне дорогу, когда я – предводитель войска альДжаланда ибн Каркара и должен привести Гариба и его людей связанными!» И, услышав эти слова, аль-Джамракан вскричал: «Как это прохлаждает мне печень!» И понёсся на Джевамерда, говоря такие стихи:

«Я – витязь известный всем, когда закипит война,Боится моих зубцов и стали мой недруг.Вот я – Джамракан, надежда, если придёт беда,И витязи знают все удар моих копий.Гариб – мой эмир, иль нет – имам и владыка мой,Герой он в бою, когда два войска столкнутся.Имам, наделённый верой, постник, могучий он,Врагов истребляющий на поле сраженья.К религии Ибрахима всех призывает он.Назло отвергающим Аллаха кумирам».

А когда аль-Джамракан выступил со своими людьми из города Кусры, он продолжал ехать десять дней, и на одиннадцатый сделали привал и стояли до полуночи. А затем аль-Джамракан приказал воинам трогаться, и они тронулись, а аль-Джамракан поехал впереди них и спустился в эту долину. И он услышал Джевамерда, который произносил стихи, упомянутые раньше, и бросился на него» точно сокрушающий лев, и, ударив его мечом, рассёк пополам. И он подождал, пока пришли предводители войска, и осведомил их о случившемся и сказал: «Разделитесь, и пусть каждые пять из вас возьмут по пяти тысяч человек и ездят вокруг долины, а я держусь с мужами Бену-Амир, и когда дойдут до меня первые ряды врагов, понесусь на них и закричу: «Аллах велик!» А вы, когда услышите мой крик, неситесь на них, возглашая славословие, и бейте их мечами».

И предводители сказали: «Слушаем и повинуемся!» И затем они объехали своих храбрецов и осведомили их об этом, и воины рассеялись по долине во все стороны, когда начала пробиваться заря. И вдруг враги приблизились, подобные стаду баранов, заполняя и равнины и горы, и тут аль-Джамракан и воины Бену-Амир понеслись, крича: «Аллах велик!» И услышали правоверные и нечестивые, и мусульмане закричали со всех сторон: «Аллах велик! Он даёт победу и поддержку и покидает тех, кто не верует!» И откликнулись горы и холмы и все высохшее и зеленое, возглашая: «Аллах велик!» И неверные растерялись и начали бить друг друга острорежущим, и понеслись на них благие мусульмане, подобные горящим головням, и видны были только летящие головы, брызжущая кровь и растерявшиеся трусы. И нельзя ещё было рассмотреть лиц, как уже погибли две трети неверных, и поспешил Аллах отправить их души в огонь (и как скверен этот исход!), а остальные убежали и рассеялись по степям, и мусульмане преследовали их, беря в плен и убивая, до половины дня. И потом они возвратились, забрав в плен семь тысяч, а из неверных вернулись только тридцать шесть тысяч, и большинство их было ранено. И мусульмане возвратились, поддержанные Аллахом, победоносные, и они собрали коней, доспехи, грузы и палатки и послали их с тысячей всадников в Куфу…»