Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Твардовский

И вступил на берег тот.

На заре туман кудлатый,

Спутав дымы и дымки,

В берегах сползал куда-то,

Как река поверх реки.

И еще в разгаре боя,

Нынче, может быть, вот-вот,

Вместе с берегом, с землею

Будет в воду сброшен взвод.

Впрочем, всякое привычно, —

Срок войны, что жизни век.

От заставы пограничной

До Москвы-реки столичной

И обратно – столько рек!

Вот уже боец последний

Вылезает на песок

И жует сухарь немедля,

Потому – в Днепре намок,

Мокрый сам, шуршит штанами.

Ничего! – На то десант.

– Наступаем. Днепр за нами,

А, товарищ лейтенант?..

Бой гремел за переправу,

А внизу, южнее чуть —

Немцы с левого на правый,

Запоздав, держали путь.

Но уже не разминуться,

Теркин строго говорит:

– Пусть на левом в плен сдаются,

Здесь пока прием закрыт.

А на левом с ходу, с ходу

Подоспевшие штыки

Их толкали в воду, в воду,

А вода себе теки…

И еще меж берегами

Без разбору, наугад

Бомбы сваи помогали

Загонять, стелить накат…

Но уже из погребушек,

Из кустов, лесных берлог

Шел народ – родные души —

По обочинам дорог…

К штабу на берег восточный

Плелся стежкой, стороной

Некий немец беспорточный,

Веселя народ честной.

– С переправы?

– С переправы.

Только-только из Днепра.

– Плавал, значит?

– Плавал, дьявол,

Потому – пришла жара…

– Сытый, черт!

Чистопородный.

– В плен спешит, как на привал…

Но уже любимец взводный —

Теркин, в шутки не встревал.

Он курил, смотрел нестрого,

Думой занятый своей.

За спиной его дорога

Много раз была длинней.

И молчал он не в обиде,

Не кому-нибудь в упрек, —

Просто, больше знал и видел,

Потерял и уберег…

– Мать-земля моя родная,

Вся смоленская родня,

Ты прости, за что – не знаю,

Только ты прости меня!

Не в плену тебя жестоком,

По дороге фронтовой,

А в родном тылу глубоком

Оставляет Теркин твой.

Минул срок годины горькой,

Не воротится назад.

– Что ж ты, брат, Василий Теркин,

Плачешь вроде?..

– Виноват…

Про солдата-сироту

Нынче речи о Берлине.

Шутки прочь, – подай Берлин.

И давно уж не в помине,

Скажем, древний город Клин.

И на Одере едва ли

Вспомнят даже старики,

Как полгода с бою брали

Населенный пункт Борки.

А под теми под Борками

Каждый камень, каждый кол

На три жизни вдался в память

Нам с солдатом-земляком.

Был земляк не стар, не молод,

На войне с того же дня

И такой же был веселый,

Наподобие меня.

Приходилось парню драпать,

Бодрый дух всегда берег,

Повторял: «Вперед, на запад»,

Продвигаясь на восток.

Между прочим, при отходе,

Как сдавали города,

Больше вроде был он в моде,

Больше славился тогда.

И по странности, бывало,

Одному ему почет,

Так что даже генералы

Были будто бы не в счет.

Срок иной, иные даты.

Разделен издревле труд:

Города сдают солдаты,

Генералы их берут.

В общем, битый, тертый, жженый,

Раной меченный двойной,

В сорок первом окруженный,

По земле он шел родной.

Шел солдат, как шли другие,

В неизвестные края:

«Что там, где она, Россия,

По какой рубеж своя?..»

И в плену семью кидая,

За войной спеша скорей,

Что он думал, не гадаю,

Что он нес в душе своей.

Но какая ни морока,

Правда правдой, ложью ложь.

Отступали мы до срока,

Отступали мы далеко,

Но всегда твердили:

– Врешь!..

И теперь взглянуть на запад

От столицы. Край родной!

Не на шутку был он заперт

За железною стеной.

И до малого селенья

Та из плена сторона

Не по щучьему веленью

Вновь сполна возвращена.

По веленью нашей силы,

Русской, собственной своей.

Ну-ка, где она, Россия,

У каких гремит дверей!

И, навеки сбив охоту

В драку лезть на свой авось,

Враг ее – какой по счету! —

Пал ничком и лапы врозь.

Над какой столицей круто

Взмыл твой флаг, отчизна-мать!

Подождемте до салюта,

Чтобы в точности сказать.

Срок иной, иные даты.

Правда, ноша не легка…

Но продолжим про солдата,

Как сказали, земляка.

Дом родной, жена ли, дети,

Брат, сестра, отец иль мать

У тебя вот есть на свете, —

Есть куда письмо послать.

А у нашего солдата —

Адресатом белый свет.

Кроме радио, ребята,

Близких родственников нет.

На земле всего дороже,

Коль имеешь про запас

То окно, куда ты сможешь

Постучаться в некий час.

На походе за границей,

В чужедальней стороне,

Ах, как бережно хранится

Боль-мечта о том окне!

А у нашего солдата, —

Хоть сейчас войне отбой, —

Ни окошка нет, ни хаты,

Ни хозяйки, хоть женатый,

Ни сынка, а был, ребята, —

Рисовал дома с трубой…

Под Смоленском наступали.

Выпал отдых. Мой земляк

Обратился на привале

К командиру: так и так, —

Отлучиться разрешите,

Дескать, случай дорогой,

Мол, поскольку местный житель,

До двора – подать рукой.

Разрешают в меру срока…

Край известный до куста.

Но глядит – не та дорога,

Местность будто бы не та.

Вот и взгорье, вот и речка,

Глушь, бурьян солдату в рост,

Да на столбике дощечка,

Мол, деревня Красный Мост.

И нашлись, что были живы,

И скажи ему спроста

Все по правде, что служивый —

Достоверный сирота.

У дощечки на развилке,

Сняв пилотку, наш солдат

Постоял, как на могилке,

И пора ему назад.

И, подворье покидая,

За войной спеша скорей,

Что он думал, не гадаю,

Что он нес в душе своей…

Но, бездомный и безродный,

Воротившись в батальон,

Ел солдат свой суп холодный

После всех, и плакал он.

На краю сухой канавы,

С горькой, детской дрожью рта,

Плакал, сидя с ложкой в правой,

С хлебом в левой, – сирота.

Плакал, может быть, о сыне,

О жене, о чем ином,

О себе, что знал: отныне

Плакать некому о нем.

Должен был солдат и в горе

Закусить и отдохнуть,

Потому, друзья, что вскоре

Ждал его далекий путь.

До земли советской края

Шел тот путь в войне, в труде.

А война пошла такая —

Кухни сзади, черт их где!

Позабудешь и про голод

За хорошею войной.

Шутки, что ли, сутки – город,

Двое суток – областной.

Срок иной, пора иная —

Бей, гони, перенимай.

Белоруссия родная,

Украина золотая,

Здравствуй, пели, и прощай.

Позабудешь и про жажду,

Потому что пиво пьет

На войне отнюдь не каждый

Тот, что брал пивной завод.

Так-то с ходу ли, не с ходу,

Соступив с родной земли,

Пограничных речек воду

Мы с боями перешли.

Счет сведен, идет расплата

На свету, начистоту.

Но закончим про солдата,

Про того же сироту.

Где он нынче на поверку.

Может, пал в бою каком,

С мелкой надписью фанерку

Занесло сырым снежком.

Или снова был он ранен,

Отдохнул, как долг велит,

И опять на поле брани

Вместе с нами брал Тильзит?

И, Россию покидая,

За войной спеша скорей,

Что он думал, не гадаю,

Что он нес в душе своей.

Может, здесь еще бездонней

И больней душе живой,

Так ли, нет, – должны мы помнить

О его слезе святой.

Если б ту слезу руками

Из России довелось

На немецкий этот камень

Донести, – прожгла б насквозь.

Счет велик, идет расплата.

И за той большой страдой

Не забудемте, ребята,

Вспомним к счету про солдата,

Что остался сиротой.

Грозен счет, страшна расплата

За мильоны душ и тел.

Уплати – и дело свято,

Но вдобавок за солдата,

Что в войне осиротел.

Далеко ли до Берлина,

Не считай, шагай, смоли, —

Вдвое меньше половины

Той дороги, что от Клина,

От Москвы уже прошли.

День идет за ночью следом,

Подведем штыком черту.

Но и в светлый день победы

Вспомним, братцы, за беседой

Про солдата-сироту…

По дороге на Берлин

По дороге на Берлин

Вьется серый пух перин.

Провода умолкших линий,

Ветки вымокшие лип

Пух перин повил, как иней,

По бортам машин налип.

И колеса пушек, кухонь

Грязь и снег мешают с пухом.

И ложится на шинель

С пухом мокрая метель…

Скучный климат заграничный,

Чуждый край краснокирпичный,

Но война сама собой,

И земля дрожит привычно,

Хрусткий щебень черепичный

Отряхая с крыш долой…

Мать-Россия, мы полсвета

У твоих прошли колес,

Позади оставив где-то

Рек твоих раздольный плес.

Долго-долго за обозом

В край чужой тянулся вслед

Белый цвет твоей березы

И в пути сошел на нет.

С Волгой, с древнею Москвою

Как ты нынче далека.

Между нами и тобою —

Три не наших языка.

Поздний день встает не русский

Над немилой стороной.

Черепичный щебень хрусткий

Мокнет в луже под стеной.

Всюду надписи, отметки,

Стрелки, вывески, значки,

Кольца проволочной сетки,

Загородки, дверцы, клетки —

Все нарочно для тоски…

Мать-земля родная наша,

В дни беды и в дни побед

Нет тебя светлей и краше

И желанней сердцу нет.