Удачный брак - Маккрейт Кимберли

— Эти святые покровители ханжества? О, это лучшее, что я слышала!

Не то чтобы Кэролин не нравился Центр-Слоуп, но все идеальные картинки внушали ей подозрения. А Центр-Слоуп с его живописными улочками, усаженными по обеим сторонам деревьями, роскошными особняками и смеющимися детишками казался страницей, вырванной из детской книги, и вдруг его начисто избавили от всех искусственных ароматизаторов и карамельной патоки с высоким содержанием фруктозы.

Аманда улыбнулась:

— Думаю, тебя эта новость порадовала.

— О да! — выдохнула Кэролин. — Но теперь я хочу подробности. Все подробности!

— Ну, я не говорю, чтобы они закатывали такие вечеринки каждые выходные, но такое впечатление, что минимум раз в году, каждое лето, одну такую устраивают.

Кэролин приоткрыла рот от удивления:

— Погоди-ка, то есть твои подружки Мод и Сара занимаются сексом с мужьями друг друга?!

— Нет-нет! — воскликнула Аманда, поскольку это звучало абсурдно. — По крайней мере, я так не думаю. Сара не принимает участия… или не принимала. Но такое чувство, что лишь потому, что ее муж не хочет. А вот для Мод и Себа это обычное дело. Они спят с другими людьми, и не только на вечеринке, а все время.

— Как ты можешь так спокойно рассказывать об этом?!

— Не знаю, — ответила Аманда, но почему-то это ее и правда ничуть не беспокоило и казалось почти обычным. — Может, все дело в том, как Мод это описала. Это было ее решение, а не мужа. Она принимает себя такой со всеми своими желаниями. Такое впечатление, что это… свобода.

— Ну же, ну же, Аманда. После стольких лет ты наконец меня удивила. — Кэролин теперь широко улыбалась. — Надо мне встретиться с этой твоей Мод. Я определенно хочу познакомиться с человеком, благодаря которому ты так раскрепостилась. — Кэролин допила кофе и поставила кружку на мраморную столешницу, а потом посмотрела на часы в духовке. — Ой, я опоздаю. У меня встреча. Впахиваю в воскресенье. Как и твой муж. Мне пора.

— Иди, иди, — сказала Аманда, хотя на самом деле ей хотелось сказать: «Пожалуйста, останься навсегда». Но разве можно навязываться? Кэролин и так для нее столько сделала.

Кэролин встала, подошла к Аманде и положила руки ей на плечи.

— Иди в полицию. Сегодня же. Хватит этого дерьма.

— Хорошо, — ответила Аманда, но слишком уж быстро.

Кэролин с сомнением посмотрела на нее:

— Я серьезно, Аманда. Я не пытаюсь тебя напугать, но в этот раз у меня дурное предчувствие.

— Я поговорю с ними, — пообещала Аманда. — Правда.

— Сегодня?

Аманда кивнула:

— Сегодня.

Они обнялись на прощание. Аманда долго смотрела вслед подруге, когда та вышла из кухни, а потом отвернулась, чтобы вылить остатки кофе Кэролин в раковину. Она наблюдала, как жидкость закручивается в водовороте и исчезает в сливе, а вместе с кофе туда же ускользает и ее уверенность. Если бы Кэролин могла постоянно находиться с ней рядом, все было бы иначе. Но вряд ли можно говорить о силе, если тебе нужно опираться на кого-то другого. Кэролин была права. Аманде нужно что-то предпринять. Одно дело — игнорировать звонки и даже то, что за ней следят, пока Кейза нет рядом, но что она будет делать, когда сын вернется? Нельзя, чтобы это длилось. Ради сына. Нельзя.

Наверху Аманда прошла мимо окон спальни по дороге в душ и тут заметила что-то на дорожке внизу прямо перед воротами. На земле лежало что-то лиловое. Аманда прищурилась, но не смогла рассмотреть, что это. Она снова пошла вниз, грудь сжала тревога. В последние дни было много сюрпризов, но среди них ни одного приятного. Она выглянула из окна, прежде чем открыть дверь, чтобы убедиться, что ее никто там не поджидает.

Никого. Она вышла на крыльцо. Было прохладно, особенно для июня, и Аманда дрожала, пока босая топала по ступенькам к воротам. На земле лежал большой букет сирени, завернутый в фиолетовую оберточную бумагу и элегантно перевязанный натуральной бечевкой. Сирень — самые любимые цветы Аманды. Она сажала сирень в огромных горшках рядом со всеми домами, где они с Заком селились, включая маленький задний дворик нынешнего особняка, где кусты быстро погибли.

Не притрагиваясь к букету, Аманда выпрямилась и огляделась. Может, тот, кто оставил цветы на время, убежал за чем-то. Но это ведь не случайно была именно сирень. Да и дорожка пуста в обоих направлениях.

О господи, зачем она отпустила Кэролин?

В букете лежала карточка. Аманда затаила дыхание, нагнулась и трясущимися руками вытащила карточку, все еще надеясь, что цветы предназначены кому-то другому. Она прищурилась, вытаскивая карточку из конверта. «Аманда, думаю о тебе:) *».

Лиззи

8 июля, среда

Офис «Хоуп Фест Инишиатив» располагался в здании бывшей фабрики. Было странно вообразить элегантную Аманду в таком месте, поэтому я представила ее руку в белой перчатке, в нерешительности замершую над перилами, пока Аманда стояла у потрескавшейся лестницы. Аманда, наверное, всегда двигалась плавно. Я так думала, даже несмотря на слова Зака, что Аманда из бедной семьи, и страницы из дневника, открывшие мне, что ее отец наркоманил, а какой-то парень насиловал ее, а потом заставил пойти с собой в кино. Забавно, что я могла с легкостью закрывать глаза на эти трагические детали, чтобы не портить первое впечатление об Аманде как о богатой красавице: этой женщине стоило завидовать даже после ее смерти.

Вот такой я ужасный человек.

Ну, по крайней мере, отвращение к себе — хоть какое-то чувство. После того как я нашла ту сережку, меня охватило пугающее оцепенение. Можно найти массу неприглядных объяснений, как у мужа оказалась чужая сережка: любовница, проститутка, стриптизерша. Но из всех этих объяснений лишь измена кажется реальным вариантом. Сэм искренне презирает все, где есть даже намек на эксплуатацию.

По крайней мере, насколько мне известно.

Существовали и более невинные объяснения. Сэм мог подобрать сережку на улице или в кафе и оставить у себя, чтобы найти законную владелицу… Но Сэм всегда свято верил в теорию «Стоит оставить найденное там, где нашел, и хозяева вернутся».

Я не могла представить, чтобы он поднял чью-то сережку. Не слишком ли быстро я перехожу к наихудшему сценарию? Не исключено. В конце концов, у меня огромный опыт. Мне часто наносили удары исподтишка. По иронии я вполне могла бы получить ответы на свои вопросы, если бы старательно не избегала Сэма. Остаток ночи я провела на диване без сна и ушла, оставив крепко спящего мужа. Я припарковалась рядом с «Кафе дю Жур» возле фонда, чтобы посмотреть, что у меня с другими делами. Дело Зака затмило все остальное, и я надеялась наверстать упущенное. Оказалось, что Министерство юстиции возбудило дела против трех членов правления компании — изготовителя аккумуляторов. Пол хотел, чтобы я составила совместное ходатайство, чтобы отклонить иск. Я никогда еще не была так благодарна за столь нудную работу.

Когда я закончила, то сохранила ходатайство и вытащила из сумки один из дневников Аманды. Больше всего мне пригодился бы самый последний, но для этого нужно было вернуться в дом Зака. Тем временем я не могла оторваться от более старых. Это была какая-то маниакальная тяга. Все равно что пялиться на ДТП с чужой машиной, чтобы отвлечься от повреждений собственной.

Но тут я наконец наткнулась на запись, которая поясняла, что с Амандой на протяжении долгих лет происходило кое-что похуже, чем я себе могла представить, не просто похуже, а жуткая вещь.

Март 2004

Я смотрела на крест на стене в гостиной и молилась, чтобы маленький Иисус сошел с креста и помог мне. Пока что он этого не сделал. Но, может быть, это должен быть мой крест. Тот самый, что висел на стенке трейлера.

Он всегда делает это в гостиной.

Прямо под крестом. На жестком желтом диване. Может, папе так легче притвориться, что на самом деле он ничего такого не делает.