Дьявольски рисковый (ЛП) - Беттина Белитц

- Хм, хм, хм, - сказал господин Рюбзам сочувствующе и засунул письмо в свой покрытый пятнами пиджак. - Ты выглядишь бледной, Люси. Всё ещё не стало лучше?

- Пойдёт, - ответила я смущённо.

- Люси, мне нужно напомнить тебе о нашем проекте. Ты пока не внесла ничего заслуживающего внимания. Или ты забыла доложить мне об этом?

Нет, я не забыла. Просто не было ничего, что можно было доложить. У меня на уме были другие вещи, чем приглядывать за Билли. Честно говоря, я не имела представления, что он вообще делал. Я всю прошедшую неделю была занята мыслями о тройном прыжке Леандера, а после того, как Сеппо рассказал мне сегодня ночью, что он сбежит, в мой голове больше не было места для Билли.

- Я ... ну. Не. Не забыла. - Я откровенно признала это. Мне не хватало энергии для лжи и оправданий.

- Ты знаешь, что сегодня после обеда на очереди снова проектный блок. Там вы сможете поговорить о вашем опыте и задать мне вопросы, которые не дают вам покоя. Было бы неплохо, если бы ты участвовала также оживлённо, как твои одноклассники. Ты оставляешь Билли одного, Люси.

Я пристыжено смотрела на мои ноги. Чёрт, он был прав. Это было самое худшее в господине Рюбзам. Восемьдесят процентов времени он делал вещи, о которых можно было только посмеяться. Но когда он разговаривал со мной, то я не могла убежать от его слов. Никто из нас не мог этого сделать. Мы почти всегда слушали его. В отличие от его коллег-женщин, которые почти никогда его не слушали. Прежде всего, госпожа Дангель.

- Я ещё позабочусь о нём, - пообещала я неохотно.

- Тебе следует это сделать. Он не пришёл сегодня в школу, и извинения не было. Может быть, его родители забыли об этом, у них ведь сейчас другие заботы, не так ли? - Призывающая нотка в голосе Рюбзама ещё больше усилила мою нечистую совесть. Я совершенно выбросила из головы, что родители Билли хотели разойтись. - Может быть, он также чувствует себя плохо. Я имею в виду эмоционально. Я позвонил к нему домой, но никто не взял трубку. И по мобильному он тоже не доступен. У тебя есть какая-нибудь идея, где бы он мог находиться?

- Петер!? - Мы испуганно развернулись, при этом сигарета господина Рюбзама чуть не задела мою щёку. Госпожа Дангель стояла позади нас на лестнице и шелестела властно пачкой бумаг с тестами. О нет. Будет проверка слов. Вчера я даже не открыла книгу. Без Леандера я никогда не напишу на хорошую оценку. - Я жду. Может моя ученица посетить мой урок?

Вздохнув, господин Рюбзам повернулся ко мне.

- Увидимся сегодня после обеда, Люси. Подумай о том, где он может быть, ладно?

Я последовала его просьбе уже во время контрольной по проверке слов, потому что это всё равно было бессмысленно, отвечать на вопросы госпожи Дангель. Но правда была в том, что я ничего не знала о Билли, во всяком случае, немного и поэтому также не могла сказать, было ли у него любимое место укрытия. Я не думала, что он сидел в парке Мира. Там мы вместе занимались паркуром, а с этим он ведь покончил. Никакой другой причины, как только заняться паркуром, пойти в парк Мира не было. Мы только потому выбрали его для нашей тренировки, потому что наши родители никогда бы не подумали, что мы там. Так как центр парка Мира занимала огромная детская площадка. Клёвым наш участок не был. Зато безопасным.

Отвечу ли я на звонок, если кто-то позвонит мне со школы? Скорее всего, нет. Но это ещё далеко не значило, что Билли был дома. Тихий навязчивый голос, который шёл из глубины моего живота, присоединился к озабоченному карканью господина Рюбзама. Что-то там было не так.

Когда прозвенел звонок к обеду, Билли всё ещё не появился на занятиях, и я всё ещё не знала, где мне его искать. Чем ближе я подходила к столовой, тем медленнее становились мои шаги, пока я не стала только шаркать и иногда останавливаться. Пахло чечевичным супом с сосисками. Я не знала, что ненавидела больше: кашеобразный суп, который выглядел так, будто его уже пожевали или лопнувшие сосиски с их мясной розовой внутренностью. Также перспектива ванильного пудинга с красным киселём на десерт не могла исправить это ужасающее видение.

Не подняв глаз, я развернулась и спустилась вниз по лестнице в школьный двор, чтобы сесть там под каштанами и подремать. Если на обеде кого-то не хватало, это не сильно бросалось в глаза. Господин Рюбзам всё равно почти никогда не присутствовал, потому что скорее использовал время, чтобы попить кофе и покурить. А Софи сделала целью своей жизни избегать меня.

- Эй, асцярожна, дзіця![1]

- О ... извини ... - Я быстро встала на колени на землю, чтобы поднять мой рюкзак, который при столкновении со старшеклассником передо мной свалился вниз. Когда я взглянула на кончики его ботинок, то замерла. Это был не просто какой-то старшеклассник. Эти ботинки можно было встретить только один раз в нашей школе. Они наградили его именем. Порванные, красочно исписанные, чёрные, кожаные кеды. Он носил их с седьмого класса. Каждый день. Также, когда шёл снег, и всё покрывалось льдом.

Я выпрямилась и закинула рюкзак снова на правое плечо.

- Что-то не так? Могу я пройти? - спросила я в плохом настроении и мне ничего другого не оставалось, как посмотреть Шаку в лицо, потому что он делал тоже самое, скучающе и в тоже время с любопытством.

- Прывiтанне, - пробормотал он на глубоком пфальцском диалекте. - Ты Люсi, цi не так? Я Шак. - Он протянул мне свою руку. Серебряное кольцо на каждом пальце, чьи ногти сделали бы папу невротиком. Длинные и грязные. Я засунула мои руки глубоко в карманы штанов.

- Я знаю, - ответила я холодно.

- Ну, добра, - сказал он добродушно и широко улыбнулся. Посетить стоматолога ему бы тоже не помешало. - Люсi, добра. - Его улыбка превратилась в булькающий смех. - Як у цябе дела, Люсi?

Он говорил Ю в моём имени растянуто и полнозвучно, так что оно звучало как Лоуууси. Он что, был пьян? И почему он вообще хотел это знать? Точно, обо мне снова ходили какие-нибудь дурацкие слухи, и он хотел узнать об этом побольше, если уж я наскочила прямо на него.

- Я работаю над проектом господина Рюбзама, - поэтому ответила я сдержанно. Что же, хорошо было бы, если бы это было так. Но потом меня вдруг осенило, ярко и ясно. Конечно! Музыкальная группа Билли. Шак. Это был Шак, о ком он мне рассказал, да он хотел наняться басистом к Шаку! - И я ищу Билли, - добавила я быстро, прежде чем Шак мог от меня отвернуться.

Хммм. - Шак начал обильно чесать себе жирный затылок. - Ну добра, Билли. Сядзiць у пакоі для рэпетыцый, я думаю. Ведаеш дзе яна знаходзицца?

Ой-ой. Мне срочно нужен переводчик! Мама была родом из Берлина, а папа с севера. Мы все трое не говорили на пфальцском, и мне повезло, что мои ребята разговаривали со мной на верхненемецком, даже если между собой они иногда переходили на грубый жаргон, который порой мог быть очень скабрезным. К нормальному пфальцскому я никогда не могла привыкнуть.