Афера Помпы - Алексей Егоров

Если духи услышали жреца, то они не ответили. Возможно, они давно уже сгинули в той же пепельной пустоши, навсегда утонув в забвении. Но я предпочитал использовать все инструменты, доступные мне. Вот и свечи, разожженные по углам залы, казалось, приободрили всех присутствующих. Стены украсили тени, которые могли легко сойти за призраков, но это были лишь тени, изуродованные неверным светом.

— Теперь спальня, — произнес я, не размыкая губ.

Кенариус услышал и направился в мою сторону. Он старался скрыть свою неуверенность, и это у него даже получалось. Он передал мне жаровню с пламенем и фиал с водой и отступил прочь от двери. Воздух затрепетал, когда его коснулось дыхание пламени, пепельная пыль в страхе ретировалась прочь. Вдогонку ей я бросил фиал, которой разбился об пол, разрушив пепельное покрывало пола и кровати.

Стало как-то легче дышать практически сразу, жаровню я вернул Кенариусу, который уже не спешил убежать на поверхность. Без моего приглашения Септимий, Питис и еще двое смельчаков прошли в комнату. Привлеченный странным шумом появился и Лолий, на его участке работы шли сами собой, а тут происходило нечто интересное. Он просто не мог пропустить такого. Заметив труп, он остановился, но переборов себя тоже сделал шаг через порог.

Я направился к кровати, обошел ее по дуге и встал с одной стороны. Лолий неуверенно приблизился, но не решился составить мне компанию. Остальные остались у порога.

— Кто это? — спросил Септимий.

Я не ответил, так как просто не знал. Мертвец был накрыт покрывалом пепла, но даже сквозь него я видел, что тело походило больше на мумию, чем на пролежавшего в одиночестве мертвеца. Жидкие серые волосы, посеревшая кожа, съеденный временем нос и обнаженные в страшном оскале зубы. Смерть — любимая госпожа Королевства, этот труп был лишь одним из ее проявлений.

Мертвец лежал на боку, подложив одну руку себе под голову, другая была выставлена вперед и сжата в кулак. В кулаке был зажат лист пергамента, даже сквозь пепел я заметил ровный ряд букв на нем.

— Похоже, послание с того света, — нервно хихикнув, заметил Лолий.

Я не стал трогать мертвеца и его послание, вместо этого, выудив из кармана жезл, я потянул цепочку, что украшала его шею. На цепочке висел медальон с той же монограммой, что и на двери. Под ней обнаружились символы, сходные с теми, что были на инсигнии, обнаруженной в табуларии.

— Помпа? — спросил Лолий.

Он все же приблизился ко мне и теперь во все глаза глядел на подвеску.

— Все говорит о том, что да, — нехотя ответил я.

Это заявление было встречено взрывом радости, который окончательно изгнал пепельный дух из спальни.

Глава 8

Мы не решались тревожить труп до той поры, пока из столицы не прибыли специалисты. Помпа был не последним магом Империи, и нарушать его покой… я бы сказал — было небезопасно. Опечатав спальню с трупом, мы принялись осматривать другие помещения.

Рядом оказалась другая спальня, по убранству похожая на детскую, рядом с ней нашлась каморка, в которой очевидно спала кормилица ребенка, а затем и его служанка.

Детская сильно пострадала, и нам пришлось потратить много времени на ее восстановление. Благодаря Септимию мы справились. Внутри оказалось множество интересных предметов — игрушки, остатки детских вещей, одежды. К счастью, кроме этих предметов нам не попалось больше ничего. Нет ничего хорошего в том, чтобы откапывать труп ребенка.

Насколько я помню, в архивных записях было упоминание об энергетическом взрыве, который уничтожил виллу Помпы и его самого. По официальной версии — Помпа был уничтожен. Теперь же получалось, что взрыв был им подстроен специально, чтобы дать возможность своей семье спастись. Впечатляющий поступок.

Обнаружили мы и небольшую домашнюю баню, которая разделялась на три помещения — для холодных, теплых и горячих ванн. Небольшого пространства для омовения едва хватало на одного человека, но даже это место было украшено росписью — изображение купальщиц, воды и фонтанов.

Лолий успел прокопать ход от перистиля, и теперь его группа очищала помещения от вулканических пород. Септимий проделал титаническую исследовательскую работу, систематизируя находки. После того, как мы разберемся с трупом Помпы, дом будет готов к транспортировке.

Единственная комната, в которой продолжались работы, была библиотекой. Раскопки были затруднены тем, что эта часть дома тоже пострадала во время путешествия сквозь ткань реальности. Септимий не стеснялся плакать, видя повреждения библиотеки и ее содержимого. Бумага была искажена, воск обратился в нечто неестественно-отвратительное, пергамент походил на человеческую кожу гниющую и кровоточащую.

Со всеми предосторожностями обнаруженные книги и свитки были направлены в "Черное сердце", к моим коллегам карателям. Под защитой боевой магии и сильных духом воинов-магов, я не опасался, что Нечто проникнет в наш мир.

Говорят, демоны любят писать на книгах, что мы перемещаем. Что ж, это правда. Точнее часть ее. Правда в том, что искажаются предметы, чью суть плохо понимаешь или не смог познать. Чтобы телепортировать книгу надо не просто ее знать, прочесть, необходимо ее понимать. Эта проблема существует, даже если работают передающий и принимающий маг вместе, как это у нас и происходит. В Гильдии рекомендуют бумажные записи переправлять традиционными средствами транспортировки.

Это еще одна странность, разве мог Помпа не знать всех этих книг? Часть могла быть повреждена искажением, но большая — уцелела бы. Червячок сомнения продолжал терзать меня.

Завал, который мешал нам проникнуть во внутреннюю часть дома, полностью уничтожил комнатку, в которой жил личный слуга Помпы. Уцелела лишь незначительная часть, но Септимий умудрился и это восстановить. Все время работ он поражал меня своей энергией, я подумал, что в его жизни возникла некая новая цель.

Своим энтузиазмом он заряжал всех присутствующих, даже Лолий попал под его влияние и отступал в спорах, которые возникали между ними. Каждый вечер я не мог уснуть, вынужденный слушать продолжающиеся дискуссии своих помощников. Больше говорил Септимий, и говорил он отлично. В нем проснулся дар оратора, былая скромность уступила место гордости и тщеславию. До поры я старался не замечать этого, но вынужден был уступить в некоторых вопросах, принять Питиса временным работником, например.

Парень оказался сведущим человеком, но и довольно… опасным. Да, именно опасным, он умел влиять на людей. И Септимий попал под влияние этого человека. Я не люблю тех, кто подобострастием пытается открыть себе доступ к Власти. А Питис, к тому же, использовал успех Септимия.