Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не говори ерунды! — снова потерял терпение Вяземский. — За кого ты меня принимаешь? Да, мы близки с ней, давно у меня не было… Столь бурного романа. Однако задурить мне голову не сможет даже самая обольстительная женщина.
И вот тут-то всё, наконец, и встало на свои места. Вот он, недостающий кусочек головоломки. Причём всё оказалось так просто, что я невольно рассмеялся в голос, приведя Вяземского в бешенство.
— Вы. Не знаете.
Это был даже не вопрос, а утверждение.
— О чём? — рявкнул губернатор.
— О том, что ваша Изабелла — нефилим. И что у неё за Дар.
Судя по тому, как окаменело лицо Вяземского, я попал в «яблочко». Губернатор замер, будто превратившись в скульптуру, взгляд его тоже остановился, затуманился, будто направлен был уже не на меня, а куда-то внутрь.
— Вы что же, не задумывались, почему Путилин арестовал её, да и вообще влез в это дело? Все эти анархисты, террористы, революционеры — это ведь дело Охранки, а не Священной Дружины. Но вот Белла — это как раз наш клиент. Она тайная Одарённая, причем с запретным Аспектом. Аспект Морока.
На последней фразе Вяземский дёрнулся, будто от пощёчины, и взгляд его снова обрёл осмысленное выражение.
— Она способна гипнотизировать людей, — продолжил я. — Управлять ими напрямую, если потребуется. Даже парализовать силой мысли. Но, насколько я понял, редко действует так топорно. Скорее обрабатывает жертву медленно, постепенно, внушая им нужные решения. Может даже заложить в голову человеку некий сценарий, который тот начнёт исполнять, получив внешний сигнал. Без прямого воздействия Дара с её стороны.
— С чего ты всё это взял? — медленно, не разжимая зубов, проскрежетал Вяземский, смотря куда-то мимо меня, будто не решаясь встретиться взглядом.
— Я это знаю не понаслышке. Сам подвергался её воздействию. И один из моих друзей тоже. Поэтому мы и держали её всё это время в кандалах с синь-камнем. Можете спросить у Путилина. Рапорты с протоколами допросов и своими выводами он уже наверняка отправил начальству. Но, возможно, сохранил копии.
Он слушал, не перебивая, и я продолжал делиться своими соображениями, чувствуя, что он вот-вот сломается.
— Вообще, Путилин подозревает, что Белла — иностранная шпионка. Заслана Иберийской унией или англосаксами… Да кем угодно. Сами ведь говорите — война на носу. Но я, пообщавшись с ней, всё же думаю, что она действительно революционерка, пытающая пошатнуть власть нефилимов. Не думаю, что она всерьёз верит в то, что удастся завалить Романова. Но можно ведь хотя бы попытаться. Устроить покушение, втянуть в него вас, как прямого соучастника… Это уже само по себе может спровоцировать серьёзный конфликт внутри Империи, не так ли?
Вяземский вздрогнул, и всё так же глядя в одну точку, прохрипел:
— Трибуналу нужны будут доказательства…
— Думаю, она позаботилась и об этом. Подготовила свидетелей, которые даже под пытками будут говорить то, что в их головы вложила она. И искренне верить в это. А сама — просто упорхнёт в тень. Это она умеет.
Я немного помолчал, наблюдая за ним. Желваки на его скулах вздулись чётко проступившими под кожей жгутами — он так стиснул челюсти, что мог бы, наверное, перекусить стальной стержень
— Забавно, правда, Сергей Александрович? Молодой Орлов. Демидов. Вы. Арнаутов. Все вы погрязли в этой паутине интриг, пытаясь вывернуть ситуацию в свою пользу. И каждый из вас считал, что это он контролирует ситуацию. Но всё это время за ниточки дёргал маленький неприметный паучок в тёмном углу. Белла дурила вас всех разом. Это её игра, а не ваша.
Он, наконец, посмотрел на меня, и на этот раз во взгляде его плескался настоящий, неприкрытый ужас.
— Где она⁈ — глухо прорычал он, сжимая кулаки. Корпус машины снова задрожал и заскрежетал от неосознанного проявления Дара.
Опомнившись, Вяземский откинулся на спинку сиденья, несколько раз сжал и разжал кулаки, шумно дыша через нос. На то, чтобы успокоиться, ему хватило нескольких секунд.
— Где. Она? — повторил он, и на этот раз голос его уже лязгал сталью.
— Путилин отвёз её в маленькую церковь на северной окраине. К отцу Серафиму. Тот старый агент Священной Дружины, место вроде бы надёжное…
Губернатор резко повернулся ко мне, и лицо его снова перекосила гримаса ужаса.
— Когда⁈
— Вчера утром.
Вяземский заколотил кулаком в бронированную переборку.
— Антип! Быстро, к церкви возле Северного кладбища! Гони!
Второй раз повторять водителю не пришлось — тот поддал газу так, что меня вжало ускорением в сиденье, а снаружи наконец начал долетать гул мотора. Корпус тяжелого авто начало раскачивать на колдобинах и поворотах. Я невольно ухватился за рукоятку над боковым стеклом.
— Может, всё же поговорим сначала с Аркадием Францевичем? — спросил я. — При всём уважении, но вы сейчас не в духе, и любой необдуманный поступок…
— Ты не понимаешь! — зарычал Вяземский. — Она знает отца Серафима! Я сам познакомил их два месяца назад, и они несколько раз встречались в моей резиденции. Если то, что ты говоришь о её способностях — правда, то…
Он замолчал, стиснув зубы и нетерпеливо поглядывая в окно.
Мне вдруг тоже показалось, что машина всё ещё едет недостаточно быстро.
Глава 9
Церковь горела.
Это было заметно издалека. Окно со стороны Вяземского было приоткрыто, и сначала до нас донёсся шум — частый тревожный перезвон пожарного колокола, людской гомон. Водитель, вырулив на узкие немощёные улочки окраины, вынужден был сбавить скорость — здоровенное губернаторское авто занимало всю проезжую часть, и бегущие в сторону церкви люди торопливо расступались перед ним, жались к заборам. В руках у многих были вёдра, багры, топоры.
Чем ближе к храму мы подъезжали, тем больше становилось людей, и вскоре машина уже еле тащилась, медленно, как ледокол, раздвигая толпу. Водитель то и дело жал на клаксон, но резкие трубные звуки тонули в шуме толпы, и на них мало кто даже оборачивался.
Вяземский не выдержал первым.
— Антип, останови! — приказал он, сдвинув заслонку на окошке позади водителя. — И двери разблокируй!
Я покинул салон авто с непередаваемым облегчением. За время поездки я уже
