Пряди о Боре Законнике - Александр Меньшов

— Так бывает… мы же говорили, что в пещерах по одному нельзя ходить, — объясняли Сутулые, продолжая вести наш отряд вперёд.

Через час мы дошли до искомого места. Оно было единственное хоть сколько-нибудь похожее на «выработку». И в доказательство тому — вросшая в камень кирка. Железо сильно поржавело и покрылось беловатыми наростами. Я попытался оторвать инструмент от валуна, но так и не смог этого сделать.

Сутулые приказали всем оставаться на месте. Они долго возились у стен, что-то выстукивая да разглядывая, то чуть отходя от отряда, то прибдижаясь. Остальные гибберлинги устало сели в кучку, негромко переговариваясь друг с другом. Некоторые возмущались, правда так, чтобы не услышали Сутулые, о том, мол, зачем они все сюда заявились, коли не ищут железо. Мы со Стояной расположились недалеко от них.

— Действительно, недоговаривают эти Сутулые, — шёпотом сказал я друидке. — Если никто из нас не нужен, чтобы работать, то зачем тянуть такую свору в пещеру?

— Может, опасается «черных копателей»?

— Это кто?

— Говорят, что в заброшенных пещерах… из тех, где была добыча руды и прочего… говорят, что в них обитают некие «чёрные копатели». Эдакие злые духи.

— Да ну! Ерунда! Такая же байка, наподобие той, что я слышал в Сиверии про «черную избу». Я, между прочим, и ночевал в такой.

— И что?

— А ты не помнишь?.. Ладно, в общем, ночью кто-то ходил вокруг дома, хотел даже залезть. Но, думаю, это один из Восставших, которые бродили в том краю в большом количестве.

Стояна чуть улыбнулась. Она как-то странно посмотрела на меня. Такой взгляд бывает у матери, когда она слушает «серьёзные речи» подрастающего сына.

Наше сидение на месте стало затягиваться. В пещере из-за отсутствия неба над головой трудно определиться со временем. Все уже начинали подрёмывать, одни Сутулые копошились по углам, будто мыши в амбаре.

Незаметно и я стал проваливаться в сон. Глаза слипались, в эти моменты казалось, будто сознание проваливается в темноту. В редкие минуты пробуждения, мысли становились путанными, прерывистыми, и часто повторяющимися.

Чмок… чмок…чмок…

Я заворочался и резко встал.

Показалось, что ли?

— Ты куда? — услышал я голос дремлющей Стояны.

— По нужде, — бросил в ответ и тихо отошёл в сторону.

Сутулые по-прежнему возились с горной породой. Я помню, что даже бросил на них взгляд, а потом… потом будто провалился…Полёт длился от силы несколько мгновений, но при этом голова получила весьма звонкую «оплеуху». Мне показалось, будто что-то навалилось на плечи, придавливая к холодной сырой земле. Ни продохнуть, ни выдохнуть… Все, что смог различить — горящие огнём глаза, а потом снова тот странный звук: чмок… чмок… чмок…

Кто-то уверенно приближался ко мне. Я потянулся к поясу за клинком, но разум вновь стремительно стал тонуть в темноте…

14

— Бо-о-ор! Бо-о-ор!

Кажется, такое уже было… Я помню, что меня кто-то искал… раньше искал… Всё это на каком-то подсознательном уровне.

И сейчас меня ищут, зовут. Но отчего-то я никак не могу ответить. Язык, словно чужой. Он не слушается, еле ворочается.

— Бо-о-ор! — голос принадлежит Стояне.

— Бё-о-ор! — а это гибберлинги. — Ег се пфад! Хан фор и ватнид! (Я его вижу! Он в озере!)

От воды поднимается белый пар. А с ним из тела, из разума уходит что-то недоброе… Я это прямо-таки ощущаю.

Плюх! Слышно, как кто-то запрыгнул в озеро и теперь пытается быстро добраться до меня.

— Бор! Ты живой? — это Стояна. Она спешила со всех ног, даже один раз свалилась в воду с головой.

И вот я вижу склонённое надо мной лицо с испугано распахнутыми глазами.

— Фух! — облегченно выдохнула друидка, прижимая мою голову к себе и нервно поглаживая её по волосам. — Ты нас испугал! Как ты… чего ты… зачем…

Я не сопротивлялся. А меж тем чувствовал, как разум начинает прояснятся.

— Где мы? — глупый по своей банальности вопрос.

— В Голубом озере, — с некоторым удивлением отвечала Стояна.

— Откуда оно тут взялось?

— Где тут? — не понимала друидка, наклоняясь и заглядывая мне в глаза.

Я попытался подняться, и вдруг при этом обнаруживая, что нахожусь в воде голым.

— Где пещера?

По лицу Стояны стало ясно, что я говорю что-то не то.

— Мы же… три дня как ушли оттуда…

— Три? — вот тут уж в пору удивляться мне.

Только что дремал возле «выработки», как вдруг очутился в Голубом озере.

Уже чуть погодя, после того, как я, поддерживаемый Стояной под руку, добрался до берега, после того, как зашёл в хижину, оделся и поел, мне поведали о последних событиях.

Рассказывал сначала старший брат Сутулых.

— Пока мы изучали руду, а остальные дремали, ты каким-то образом… ушёл… да, ушёл из той залы. Никто и не увидел.

Я глянул на Стояну. Та согласно кивнула головой.

— Бросились тебя искать, — продолжил гибберлинг. — Думали, не найдём!

— Но нашли же? — с какой-то надеждой спросил я, подспудно понимая, что вопрос глупый.

— Конечно, — несколько испуганно ответил гибберлинг.

Он часто заморгал и потёр ладонью высохший нос.

— Ты сидел на камне. И сидел в полной темноте.

Последним словам я удивился, но чуть позже вспомнил, что когда отходил в сторону, оставил подле Стояны и лук, и колчан.

— Ты разве ничего не помнишь? — Сутулые переглянулись друг с другом.

— Смутно, — соврал я.

— Нам поначалу никак не удавалось тебя привести в чувство. Мы, было, подумали о самом плохом… тут в темноте свихнуться — плёвое дело… Ты разве ничего не помнишь? Ничего?

Хорошо помню, что очень сильно пахло влагой. А ещё — что вокруг был лес… Сумрак окутал мир… Правда, странный какой-то сумрак. Я всё видел… Чётко видел.

Лес. Деревья. Кусты… На полянку выскочил заяц. Он замер, с удивлением взирая на меня, сидящего на холодном валуне. Его уши смешно зашевелилось… Я мимо воли улыбнулся.

Можно пойти по следам этого зайца, и тем самым можно выбраться из леса, — такая странная мысль посетила мою голову. Тогда она, конечно, не казалась странной, а вполне разумной…

— Каким следам? Каких зверюшек? — сердито проворчал старший из братьев Сутулых.

Я огляделся: и гибберлинги, и Стояна смотрели на меня с некоторым испугом.

— Мы нашли тебя в пещере, в одном из «рукавов», — сказала сестра Сутулых. — Ты сказал, что хочешь вернуться к хижине у Голубого озера.

— Очевидно, это то помутнение рассудка, — сделал вывод старший из Сутулых. — Зайцы, лес… Н-да! В этой пещере и не такое бывает…