Перси Джексон и Лабиринт смерти - Рик Риордан

— Но ты ведь Сторукий! — настойчиво и почтительно повторил Тайсон.— Ты можешь все.

Бриарей вытер нос с помощью пяти-шести рук, в то время как несколько других перебирали какие-то металлические обломки и деревянные щепки точь-в-точь такими же движениями, как это делал Тайсон. Забавно было наблюдать за этим. Руки словно жили своей обособленной жизнью и повиновались собственным приказам. Одни построили из деревяшек лодочку и тут же разобрали ее на части. Другие в это самое время скребли пол без всякой на то причины. Третьи играли камешками, бумагой, ножницами. Несколько рук устроили театр теней на стене, и там теперь скакали утята со щенятами.

— Не могу,— простонал Бриарей.— Кампе вернулась в мир! Титаны восстанут и ввергнут нас обратно в Тартар!

— А ты надень свое храброе лицо! — посоветовал Тайсон.

И немедленно лицо Бриарея переделалось во что-то другое. Коричневые глаза остались теми же, но теперь все черты стали другими. Нос оказался вздернутым, брови выгнулись дугой, и на губах появилась диковатая улыбка, будто ее хозяин старался совершить что-то героическое. Но почти сразу лицо исказилось и снова стало таким же унылым, как прежде.

— Ничего не получается,— опять простонал он.— Мое испуганное лицо все время возвращается.

— А как вы это делаете? — спросил я. Аннабет подтолкнула меня локтем и прошипела:

— Не груби! У Сторуких было пятьдесят разных лиц.

— Трудно было, наверное, составить расписание,— не удержался я.

— У тебя все получится, Бриарей.— Тайсон не сдавался.— Мы поможем! Можно мне попросить у тебя автограф?

Бриарей хмыкнул и спросил уже повеселей:

— Ты прихватил с собой сотню ручек?

— Эй, вы,— прервал их беседу Гроувер.— Отсюда нужно поскорей убираться. Кампе вернется и обязательно учует нас рано или поздно.

— Ломайте решетку! — скомандовала Аннабет.

— Один момент! — Тайсон гордо улыбнулся.— Бриарею это запросто. Он такой силач! Сильней даже, чем мы, циклопы. Смотрите!

Бриарей между тем продолжал хныкать. Дюжина его рук начала играть во что-то очень похожее на «ладушки», но ни одна из них не попыталась взяться за прутья.

— Если он такой силач, как ты говоришь, то чего ж он сидит в тюрьме? — спросил я у Тайсона.

Аннабет снова ткнула меня в ребра.

— Он ошалел от ужаса,— шепотом объяснила она.— Кампе заключила его в Тартар на тысячи лет. Как бы ты себя чувствовал на его месте?

Сторукий снова закрыл ладонями лицо.

— Бриарей? — позвал Тайсон.— Что... что с тобой? Покажи нам свою великую силу.

— Тайсон,— обратилась к нему Аннабет,— думаю, этими прутьями лучше заняться тебе.

Улыбка на лице моего брата стала таять.

— Мне заняться этими прутьями...— повторил он, словно не понимая.

Потом он вцепился в дверь камеры и мигом сорвал ее с петель, словно она была кое-как слеплена из мокрой глины.

— Выходите, Бриарей,— пригласила Аннабет.— И давайте вместе сматываться отсюда.

Она протянула узнику руку. На секунду на лице Бриарея появилось радостное выражение, несколько его рук потянулись к Аннабет, но остальные хлопнули по ним.

— Не могу,— простонал он.— Она меня накажет.

— Не бойтесь,— улыбнулась Аннабет.— Вы же сражались с самими титанами и победили их, помните?

— Помню, конечно, я помню войну.— Теперь лицо его снова изменилось, брови насупились, губы сердито сжались.

«Лицо задумчивое»,— догадался я.

— От грома и молний сотрясалась земля. Мы швыряли камни. Титаны и чудовища тогда чуть было не победили. Теперь они опять набрали силу. Так сказала Кампе.

— Не слушайте вы ее,— посоветовал я.— Выходите!

Бриарей не шелохнулся. Я понимал, что Гроувер прав. До возвращения Кампе времени оставалось совсем мало, но разве можно оставить его здесь? Да и Тайсон после этого будет плакать целыми неделями.

— Играем,—предложил я.— «Камни, ножницы, бумага»! Если я выиграю, идете с нами. А если проиграю, мы оставляем вас в темнице. Можете сидеть тут и дальше.

По взгляду, которым наградила меня Аннабет, я понял, что она считает меня сумасшедшим. На лице Бриарея отразилось сомнение.

— Я всегда выигрываю в «камни, ножницы, бумага»!

— Тогда давайте! Поехали!

И я три раза стукнул кулаком по ладони.

Бриарей сделал то же самое всей сотней рук, и звук раздался такой, будто целая армия сделала три шага по плацу. Он придвинулся ко мне с целой горой камешков, ножниц его хватило бы на большую школу, а из бумаги можно было построить настоящую эскадрилью самолетиков.

— Смотри только не говори, что я тебя не предупреждал,— чуть ли не застонал он.— Я всегда...— Его лицо снова приняло неуверенное выражение.— А что это ты сделал?

— Пистолетик,— объяснил я ему, показывая на пальцах пистолетик. Этому трюку научил меня Пол Блофис, но рассказывать об этом Бриарею вовсе не обязательно.— А из пистолета можно всех убить.

— Это несправедливо.

— Насчет справедливости мы не договаривались. Кампе не станет заботиться о справедливости, если нас туг застукает. И обвинит вас в том, что вы сорвали двери с петель. Давай пошли!

— Эти полукровки всегда такие жу-улики,— сморщился Бриарей.

Но тем не менее медленно поднялся на ноги и последовал за нами.

Во мне затеплилась надежда. Все, что нам оставалось сделать, это спуститься этажом ниже и отыскать вход в лабиринт. Но тут вдруг я увидел, что Тайсон застыл на месте.

Распахнулась дверь, ведущая на первый этаж, и на нас немигающим взглядом уставилась Кампе.

— В другую сторону! — бросил я.

И мы помчались вдоль галереи. Теперь Бриарей охотно следовал за нами. По правде сказать, он даже не следовал, а мчался в полной панике, опережая нас ярдов на сотню.

А позади я услышал шорох гигантских крыльев. Это Кампе взвилась в воздух. Она шипела и стонала на своем древнем языке, и мне вовсе не требовался перевод, чтобы понять смысл ее слов. Она собиралась разделаться с нами!

Мы мигом скатились с лестницы, промчались по коридору, мимо будки охранника и попали во второй отсек тюрьмы.

— Налево! — скомандовала Аннабет.— Я помню это место по экскурсии.

Мы бросились влево и оказались во дворе, окруженном сторожевыми вышками и колючей проволокой. После темноты, в которой мы так долго находились, дневной свет меня просто ослепил. Кругом слонялись туристы, фотографируя все подряд. С берега то и дело налетал холодный ветер. На юге мерцал белым светом прекрасный Сан-Франциско, а на севере, над горой Тамалпаис, неслись тяжелые штормовые тучи. Все небо казалось черной вершиной, оторвавшейся с горы, к которой был прикован Атлас, там титаны опять возводили свой дворец — гору Отрис. Даже не верилось, что, кроме нас, никто этого не знает и что экскурсанты даже не видят надвигающегося на нас сверхъестественного урагана.