Алиса. Другая история Страны чудес - Брасвелл Лиз

Матильда вздохнула, а затем кивнула, оглядываясь по сторонам почти взволнованно. Она разгладила перед платья.

– Разумеется, ты права. Просто... Кони близкий друг Корвина и правая рука Гилберта Рэмсботтома. – При этих словах Алиса едва не подпрыгнула: мистер Хедстрю теперь для её сестры Корвин. Ну и ну! – Его ждёт будущее в политике, вероятно, не в роли избранного представителя власти, вроде самого Рэмсботтома, а скорее человека закулисья. Организатора, деятеля. Что, конечно, не важно, – добавила она быстро, заметив Алисин взгляд. – Просто теперь он начал немного усложнять жизнь Корвину из-за вашего вчерашнего... инцидента. Это ставит меня в очень сложное положение. Возможно, мне вообще не следовало представлять вас друг другу подобным образом, но теперь... Он, кажется, никак не поймёт намёки и не отцепится от тебя... словно бульдог, сомкнувший челюсти. – Алису удивила и необычайно яркая метафора от обычно скучной и незлобивой сестры, и почти прозвучавшее между строк извинение. – Корвин понимает твоё нежелание иметь с Кони что-либо общее (думаю, его заметил бы и пролетающий голубь), но этот человек его друг. Ты бы могла... я не прошу тебя встретиться с ним ради меня, но, возможно, ты бы могла... закончить ваши отношения на менее кислой ноте, чем в прямом смысле захлопнутая перед его лицом дверь?

Алисе хотелось закричать. И не только из-за муки, на которую её вынуждают пойти (а ведь во всём виновата сестра, сующая нос в её дела). Глупая Матильда тратила время, треща о юношах, дружбе, отношениях и жалком подобии сплетни, в то время как целый мир был на грани катастрофы.

В то время как судьба её друзей висела на волоске.

И всё же по прошествии нескольких часов с момента Алисиного изгнания из Страны чудес (даже несмотря на временное помилование в виде сна прошлой ночью) ситуация казалась всё менее чрезвычайной, по крайней мере эмоционально. Ощущение отчаяния стремительно превращалось в нечто более похожее на желание вернуться к книге, сюжет которой достиг кульминации, а тебя грубо выдёргивают из выдуманного мира повседневные дела. Истовому читателю не терпится вернуться к страницам... но эта потребность ощущается не так остро, как, скажем, необходимость убедиться, что вашему малышу-котёнку хватает молока.

Когда Алиса снова сосредоточила внимание на Матильде, она увидела огорчённую девушку, обеспокоенную своими отношениями с поклонником (которого она, очевидно, любит) и друзьями. И, по сути, только что признавшуюся в этом своей младшей, «несмышлёной» сестре.

Всё это было трогательно, но Алисе по-прежнему нужно было поскорее выставить её из комнаты.

– Ладно, чего там, так и быть, – произнесла она сварливо. – Я поговорю с ним в самый последний раз в вашем с Корвином присутствии. Только никаких долгосрочных обязательств и никаких романтических прогулок в каретах или крестин. И чтобы после была поставлена точка.

– Великолепно! У меня как раз есть идея! – воскликнула Матильда, глаза загорелись. Однако Алиса заметила, что она не сказала «спасибо». Вместо этого сестра достала одну из своих мерзких брошюр. У Алисы душа ушла в пятки. – Сегодня вечером состоится лекция по сбору средств для митинга. Мистер Рэмсботтом произнесёт речь перед своими ближайшими сторонниками. Там будут лёгкие закуски. Отправимся туда вчетвером (так ты ко всему прочему побываешь на одном из моих свиданий).

– Отлично, да, фантастика, твоя взяла, а теперь уйди, – сказала Алиса, зарываясь обратно под одеяло, словно землемер, и снова накрывая голову подушкой. Она почувствовала, как кровать отпружинила и напряжение в воздухе спало: сестра встала с постели и вышла из комнаты. – Крестины, крести... – произнесла Алиса безо всякой причины, после чего возобновила попытки уснуть.

Однако ей и близко не удалось покинуть Англию или хотя бы задремать. И, каким-то удивительным образом, по ходу дня Страна чудес временами ускользала настолько, что Алиса то и дело забывала о ней на несколько минут. Купание, одевание, просмотр той небольшой корреспонденции, которая ей пришла, и увиливание от новых встреч с сестрой отняли у неё большую часть времени. Обнаружив, что Матильда пригласила мистера Хедстрю («Корвина») на чашечку чая перед лекцией, Алиса и вовсе улизнула из дома, заявив, что тоже собирается подкрепиться перед вечером, но у госпожи Яо.

(К тому же у госпожи Яо было в наличии несколько сортов чая, способствующих сну: лаванда, ромашка, корень валерианы и т.п., к которым, как подумала Алиса, будет неплохо прибегнуть.)

Этот день и вполовину не был таким славным, как предыдущий. Стоял туман, и было темно. Он так и уговаривал остаться в постели дольше обычного. «День пухового одеяла». Так бы его назвала одна из ближайших подруг Алисы. Уж точно не подходящий для посещения противных и скучных лекций.

– С другой стороны, возможно, я так заскучаю на сегодняшней речи, что веки начнут слипаться, и я просто задремлю... совсем как в тот раз много лет назад, когда сестра мне читала, и таким образом вернусь в Страну чудес!

Эта мысль привела Алису в гораздо более солнечное настроение, по крайней мере, до тех пор, пока Алиса не завернула за угол и не увидела чайную лавку. Изящная витрина была разбита вдребезги, вывеска раскололась надвое.

– Святые угодники! – воскликнула Алиса, вбегая внутрь.

По крайней мере, колокольчики, которые весело зазвенели при её появлении, остались целы. Госпожа Яо сидела, ссутулившись, за своим прилавком, печально выпятив нижнюю губу. Однако она расплылась в улыбке, как только увидела Алису, и быстро занялась тем, что отмерила нужное количество любимой Алисиной заварки и залила её горячей водой из вечно кипящего чайника.

– Нет, постойте, – взмолилась Алиса. – Позвольте мне что-нибудь для вас сделать, у вас... разбитый вид.

– Когда я занята, времени на грусть не остаётся, – ответила госпожа Яо, криво улыбаясь. – К тому же мне чем-то нужно оплачивать ремонт. Можно в этот раз продать тебе два бисквита?

– Можете продать мне полдюжины. Что случилось? Птица влетела в стекло?

– Конечно. Если пернатые падают сверху, как камни, – ответила хозяйка кисло. Она подняла камень, о котором шла речь, с того места, где он лежал: из лужи треснувшего стекла, похожего на лёд. Он был гладким, размером с кулак и непохожим на те, что можно подобрать с обочины или мощёной дороги. Его явно нашли на пляже, за многие километры от Кексфорда. Вокруг него была обвязана бечёвка, удерживавшая на удивление аккуратно и красиво выведенную записку:

«Возвращайтесь туда, откуда приехали».

– Ну и ну, – произнесла Алиса. – Это ужасно!

– И я знаю, кто это сделал, – сказала госпожа Яо, продолжив колдовать над чайным сервизом. – Несчастный маленький Дэнни Флэнниган. Но я не думаю, что это была его идея. Он не умеет писать. И читать.

Она поставила перед Алисой симпатичный поднос с двумя чашками и разномастными блюдцами, парой изысканных лакомств и эмалированным чайником, от которого исходил божественный аромат.

– Подобное уже случалось?

– О, нельзя жить здесь, выглядя иначе, чем остальные, и не слышать подобное время от времени. Окно мне разбили впервые. Однако слова мне говорили и похуже.

– Мне так жаль, – пробормотала Алиса. – Я не знала.

– Да и откуда? И всё же я благодарна тебе за сочувствие, искренне благодарна. Приятно думать, что у меня есть союзник... с хорошим вкусом к чаю.

Алиса улыбнулась и разлила напиток по кружкам: сначала подруге, потом себе, – вдыхая ароматный пар, поднимавшийся от чайника.

– Вам следует поговорить с родителями Дэнни. Даже если мальчик не может заплатить за новую витрину, он мог бы помочь её починить или побыть у вас на подхвате, пока дела не поправятся.

– Я уверена, что его кто-то в это втянул. Он не настолько умён. Обычный шалопай. – Госпожа Яо озорно улыбнулась. – В Нанкине таких хватало. Они тоже атаковали китайских лавочников по чужому приказу.

Алиса вздохнула:

– Как бы мне хотелось вам чем-то помочь. О! – Её лицо внезапно озарилось идеей. – Можно я вас сфотографирую? У витрины? С камнем в руке? Отправлю материал в газету. «Место гнусного преступления!» Вероятно, это не слишком поможет, но привлечёт внимание к подобной проблеме, а также послужит рекламой вашему делу.