Н.Ф. (ненаучные фантазии) - Вадим Астанин

Овчинников пил чай и смотрел, как ест Шуктомов. Пётр Александрович не скупился. Он съел последовательно бутерброды с сёмгой и ветчиной. Допил чай и попросил добавки. Овчинников открыл термос. Шуктомов заполнил чаем кружку и взялся за сыр и колбасу.

- Это по-нашему, - одобрительно сказал Овчинников. - Дают - бери, бьют - беги.

Он отодвинул термос и пустую кружку в сторону, достал из полевой сумки сложенную карту.

Шуктомов поспешно доел бутерброд. Овчинников расстелил карту, прижал края освободившейся посудой.

- Расписание намечается следующее, Пётр Александрович. Исходя из вашего статуса ревизора, находящегося на проверяемой территории инкогнито, уполномоченные вышестоящими органами товарищи, своевременно проинформированные осведомленными источниками и заинтересованными инстанциями о вашем прибытии, взяли на себя ответственность за составление ориентировочного маршрута выездной проверки, базирующегося на критериях оптимальности перемещения по местности и полноты охвата интересующих вас объектов. Разумеется, вы вправе от него отказаться, либо внести свои коррективы.

- Можно вопрос?

- Задавайте, Пётр Александрович.

- Я не ошибусь, если предположу, что информация исходит от...

- Не ошибётесь. Маршрут составлен по личному указанию.

- Продолжайте.

- Инспектируемые объекты разбросаны на площади в двести восемьдесят девять квадратных километров. Наиболее удалены от исходной точки, за которую мы принимаем Мглистый Материк, Десятая и Тринадцатая стартовые площадки. Они расположены у линии условной демаркации Второй и Пятой охраняемой зоны на расстоянии сто двадцать восемь и сто двенадцать километров соответственно. Максимально приближены к исходной точке следующие объекты: Карташевский полигон экспериментальных технологий, Девятая, Одиннадцатая и Четырнадцатая стартовая площадки. Кроме того, здесь же развёрнут Временный грузовой железнодорожный узел и сеть железнодорожных пакгаузов, образующая Полевой складской комплекс. ПСК и ВГЖУ находятся буквально в километре от Мглистого Материка. Карташевский полигон отстоит от них на расстоянии двадцать три с четвертью километров. От полигона до Одиннадцатой стартовой шесть километров, от Одиннадцатой стартовой до Девятой сорок два километра, от Девятой до Четырнадцатой семнадцать с половиной. Как видите, Пётр Александрович, всё отмеченные пункты соединены проложенными грейдерами в довольно удовлетворительном состоянии, что позволяет без лишних проблем ревизовать означенный куст. Чего не скажешь о Десятой и Тринадцатой площадках. Видите? Автомобильная трасса их не соединяет, следовательно, чтобы попасть с Десятой на Тринадцатую, вам придётся сначала побывать на одной из них, возвратиться обратно в Мглистый Материк и отсюда добираться до следующей.

- А по железной дороге? Или вертолётом?

- Не получится, товарищ Шуктомов. Ни на поезде, ни на вертолёте. Любые полёты в границах периметра, без острой надобности запрещены приказом Исполнительной Дирекции. Поезда ходят преимущественно литерные товарные, под усиленной охраной. Эксплуатационным бригадам и ремонтникам воспрещена транспортировка пассажиров на подвижных составах. Всякое нарушение карается неотвратимо, по всей строгости уголовного законодательства. Единственно разрешённый и доступный вид транспорта внутри периметра - автомобильный. Без вариантов.

- Насколько я себе уяснил, Матвей Валентинович, предполагается, что вначале мне следует осмотреть объекты, находящиеся в непосредственной близости от Мглистого Материка, - Шуктомов очертил на карте черенком ложки неровную окружность, - после чего отправиться к наиболее удаленным?

- Таков замысел, - подтвердил Овчинников.

- Хреновая задумка, - сказал Шуктомов, бросая ложку. - И реализация не ахти. Давайте-ка оперативно исправим диспозицию, Матвей Валентинович. Начнём отсюда, - Пётр Александрович ткнул в помеченную синим точку, - Десятая стартовая площадка, продолжим здесь, - он отчеркнул следующую, - Тринадцатая стартовая, - и завершим тут, - Шуктомов накрыл скопление синих точек окрест выделенного черным Мглистого Материка. Понятна диалектика инверсии?

Овчинников задумчиво нахмурил брови.

- Мне надо позвонить, - сказал он.

- Звоните, - учтиво проронил Шуктомов.

Овчинников ушёл в коридор. Пётр Александрович склонился над картой, изучая определённые ему неизвестными товарищами пути следования.

Вернулся Овчинников.

- Каково решение, Матвей Валентинович?

- Положительное, Пётр Александрович. Ваши изменения приняты и одобрены. Вам выделяется автобус. Водитель соответствующим образом проинструктирован. Он получает суточный сухой паёк с расчётом на двух человек, запасные канистры бензина, подъезжает к гостинице и забирает вас. С этой минуты водитель и автобус находятся в полном вашем распоряжении.

- В каком часу?

- В тринадцать тридцать.

За три минуты до назначенного срока Шуктомов спустился в вестибюль, отдал ключ администратору и вышел на улицу. День обещал быть знойным. Сладко пахло дымом. Синеватая дымка стелилась над землей, предвещая близкий апокалипсис. Малиновый диск светила дополнял сюрреалистическую картину надвигающегося конца света. Появился обещанный Овчинниковым автобус. Вспотевший Шуктомов нетерпеливо шагнул "пазику" навстречу.

Автобус был новый, с иголочки, только что выпущенный с конвейера, пахнущий свежей краской, незатёртой, незахватанной множеством ладоней пластмассой, свежей резиной колёс и постеленных на пол рубчатых половичков, спиртовым ароматом обтянутых бордовым дерматином пассажирских сидений и морозно-пряным запахом, исходящим от болтающегося на выпуклом зеркале заднего вида автомобильного освежителя в форме рождественской елочки.

Затормозив рядом с Петром Александровичем, автобус резво присел на амортизаторах, обдав Шуктомова душным клубом мелкой песчаной взвеси, мгновенно забившей ноздри Петра Александровича. Пётр Александрович громко чихнул и полез в нагрудный карман форменной куртки за платком. Передняя дверца автобуса шумно раскрылась и Пётр Александрович с элегантным бриф-кейсом в левой руке и платком в правой расторопно взбежал по обтянутым резиной ступенькам в кондиционированную прохладу салона.

- Категорически приветствую, - воскликнул счастливо улыбающийся шофёр Никодимов и приподнялся навстречу Шуктомову, вытягивая крепкую, мускулистую руку.

Шуктомов высморкался, запихнул скомканный платок обратно в карман.

- Неожиданная встреча, Никодимов, - ответно улыбнулся он, радостно сдавливая твёрдую лопатообразную, мозолистую ладонь шофера.

- Рад снова свидеться, Никодимов. А мне говорили, что тебя отправили в Казахстан, в длительную командировку.

- Какое там, Пётр Александрович. Отправляли, отправляли и не отправили. Выдали сухим пайком на четыре месяца, подъёмные, командировочные, напарника дали, Петьку Хмарова из второй спецавтколонны. Езжай, говорят, дорогой товарищ Никодимов, уважаемый Анатолий Валентинович, возить бригады обслуживания по засушливой казахской степи. Посылаем мы тебя, как передовика производства, примерного семьянина и заслуженного наставника молодёжи. Ладно, говорю, поеду. Если родина приказывает, без лишних соплей и рассусоливаний. Собрались мы с Петькой, попрощались с родственниками, сходили в баньку в выходные, на грудь приняли, не без этого, проспались и тут, на тебе, отменилась наша с Петькой командировка. Ввиду чрезвычайности возникших обстоятельств. Петьку на грузовоз посадили, а меня вот, на этот автобус. Выходит, снова с вами будем, Пётр Александрович?

- Со мной, со мной, Никодимов, - рассмеялся Шуктомов, усаживаясь на боковое сиденье, предназначенной для кондуктора.

- Куда едем, Пётр Александрович? - спросил Никодимов, включая первую передачу.

- Разве тебе не сообщили, Никодимов? - Пётр Александрович щёлкнул замками бриф-кейса, доставая потрёпанный томик избранных произведений Рея Бредбери.

- Никак нет, товарищ Шуктомов. Сказали, подъехать к дому двадцать пять по Ореховой улице ровно в тринадцать тридцать. Остальное на усмотрение пассажира.

- Секретчики, - усмехнулся Пётр Александрович, - перестраховываются.

- Ещё бы, - сказал Никодимов, разгоняя автобус, - в свете остроты текущего момента и принципиальности развернувшегося соревнования.

Шуктомов многозначительно хмыкнул и спросил Никодимова:

- Когда это вы, Анатолий Валентинович, успели стать таким чрезмерно политизированным товарищем? Раньше за вами подобной осторожности не замечалось. Наверное, газеты много читаете, на всех политинформациях безоговорочно присутствуете, конспекты ведёте?

- А что, Пётр Александрович, - Никодимов сбил промасленную кепку на затылок, - осторожность нам нынче совсем даже не помешает. В разумных пределах, разумеется.