(Не)счастье на мою голову - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что мне делать с такой непослушной девочкой, а? – подхватывает меня за талию и впивается в мои губы совершенно неприличным поцелуем.
Я таю и плавлюсь в его железных тисках. А еще ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Пусть Андрей вечно держит меня в своих крепких объятиях и целует так, будто это последний шанс коснуться моих губ своими.
– Почему непослушной? – спрашиваю, задыхаясь, когда он наконец отрывается от меня, но продолжает обнимать, будто знает, что я сейчас вряд ли смогу ровно стоять на ногах, превратившихся в желе.
– Потому что я сказал одеться потеплее, но ты все равно поступила по-своему. Там, куда мы едем, будет еще холоднее.
– Лето на дворе, – вяло спорю я.
– Ага, три утра. Но я все предусмотрел. Как знал, что ты выскочишь в чем-нибудь таком, – он легонько дергает за резинку моего кардигана до середины бедра. – Так что вчера заехал купить тебе куртку.
– Что сделал? – переспрашиваю, не веря в то, что он это сделал.
– Ты же услышала, – криво улыбается Андрей. – Давай, запрыгивай в машину, не будем морозить твою попку.
Он шлепает меня по ягодице и распахивает пассажирскую дверцу. Захлопнув ее, достает с заднего сиденья куртку и передает мне.
– Спасибо.
– Надевай.
Андрей занимает водительское место и заводит машину.
– Красная? – развернув вещицу, рассматриваю куртку. Размер мой, но цвет…
– Не любишь этот цвет?
– Не то чтобы не люблю, но никогда не носила такой.
– Самое время начать, – коротко отзывается Андрей и трогается с места.
– Куда мы едем? – спрашиваю, когда машина выезжает за город.
– Ну вот почему ты не даешь нормально сделать тебе сюрприз? Порадовать, побаловать и удивить.
– Привыкла все знать наперед, – пожимаю плечами.
– Отвыкай. Я постоянно буду устраивать тебе приятные сюрпризы и неожиданные встречи. И со мной тебе не надо все время держать руку на пульсе. Но ничего, ты научишься мне безоговорочно доверять. Со временем.
– Какой ты самоуверенный.
– А разве нет повода? – Андрей играет бровями, а я смеюсь.
– И наглый.
– Этого не отнять, – кивает он и берет мою ладонь в свою. Кладет ее себе на бедро и накрывает рукой, чтобы, видимо, я ее не убрала. – Как прошел вечер?
Мы болтаем о том, как провели вчерашний остаток дня, пока за окном сменяется пейзаж. Сначала мы едем по городу, потом по лесополосе. Миновав ее, проезжаем пригород и сворачиваем в сторону аэропорта.
– Только не говори, что ты еще и самолет умеешь пилотировать, – произношу, хмурясь, когда Андрей паркует машину на частном аэродроме.
– Нет, этот навык я пока не освоил, – улыбается он. – Но если моей женщине нравятся пилоты, я готов пройти обучение.
Я смеюсь, а он выходит из машины, затем помогает выбраться и мне. На аэродроме еще холоднее, чем в городе. И казалось бы, на улице лето, а ночи еще пока прохладные. Пройдя по зданию, мы оказываемся по другую сторону, где я вижу небольшой самолет. Не джет, конечно, самый обычный. Возле него стоят несколько людей в ожидании, пока пилот даст команду грузиться.
Язык прожигает вопрос о том, куда же мы все-таки направляемся, но я прикусываю его и не выдавливаю из себя ни звука. Андрей же сказал, что это сюрприз. Так к чему дергаться? И все равно многолетняя привычка держать все под контролем не дает покоя мыслям.
Наконец мы рассаживаемся, пристегиваемся и взлетаем. Все пассажиры самолета находятся в радостном возбуждении. И только я сижу и с опаской поглядываю по сторонам, совершенно не понимая, куда и зачем мы летим. И я в шоке, да. Потому что опять пошла с Борзым на какую-то авантюру. Вполне может быть, что я даже буду рисковать жизнью.
– Если это какой-то банджи-джампинг, – наклоняюсь к Андрею и произношу ему на ухо, – то я пас, понял? Одно дело прыгнуть с парашютом, и совсем другое – болтаться на резинке над пропастью.
– Никакого банджи, – смеется он и целует меня в кончик носа. – Только удовольствие, – подмигивает Андрей и сплетает наши пальцы.
Он опять кладет наши руки себе на бедро и смотрит в иллюминатор. Я немного успокаиваюсь. В самом деле. Он же не станет рисковать нашими жизнями, правда? Он ведь здравомыслящий человек. Ну, насколько может быть здравомыслящим человек, который, если верить его словам, влюбился в меня во вторую нашу встречу.
Глава 29
Тина
Наконец самолет приземляется на другом аэродроме. Небо постепенно светлеет, окрашиваясь невероятными цветами. Мы в горах. Не слишком высоко и не слишком далеко от нашего города, но на машине сюда ехать часов восемь.
Выгрузившись из самолета, мы пересаживаемся в небольшой микроавтобус и снова едем. Виды просто невероятные, и я минут двадцать не отлипаю от окна. Мы проезжаем между двух скал и выезжаем на плато, на котором уже приподнимаются куполы…
– Воздушные шары? – выдыхаю восхищенно, глядя на то, как медленно распрямляются подогреваемые огнем яркие куполы.
– Они самые, – отвечает Андрей и приобнимает меня.
Мы проходим короткий инструктаж, а потом начинаем загружаться в корзины, пока еще окончательно не рассвело.
– О, боже, даже не верится, что увижу рассвет с высоты птичьего полета, – восхищенно произношу я слегка дрожащим голосом.
– Не бойся, все будет хорошо, – отзывается Андрей, помогая мне забраться в корзину.
– Я совсем не боюсь, – отвечаю, но он, наверное, слышит вибрации в моем голосе.
Да, страшновато. Себе-то врать бесполезно. Так было страшновато, когда второй раз прыгала с парашютом. Это первый прыжок, как правило, проходит на кураже, и человек не до конца понимает, что должно случиться дальше. А вот решиться на второй – тут надо недюжинное мужество. Так вот на шаре я еще не каталась, поэтому кураж присутствует. Но я все равно боюсь, будто делаю это уже во второй раз.
– А почему мы одни? – спрашиваю Андрея, когда вслед за нами в корзину поднимается только мужик, который будет управлять шаром.
Все остальные люди, кто летел с нами, рассаживаются по двум другим корзинам, набивая их, словно селедки в бочке.
– Потому что твои эмоции только для меня, – он касается моего носа кончиком указательного пальца. – Поворачивайся.
Развернув меня спиной к себе, Андрей закрывает меня своим огромным телом и прижимает животом и грудью к корзине. Никакого сексуального подтекста, просто он как будто обволакивает меня собой, словно защищает. В этом горячем коконе
