КОМПЕНДИУМ - А. Севастьянов

Такова современная глобалистская парадигма арийца-капитулянта, полностью отрицающая весь предшествующий опыт человечества вообще и белой расы в частности.

Цитированный выше американский профессор Куртц с закономерной легкостью может рекламировать ценности глобализма и проповедовать отказ от принципа национальности. Он сам или его предки это давно уже сделали, перешагнули этот порог. Ведь американской этнонации как таковой - нет, есть лишь американское гражданство , что далеко не одно и то же.

Каждый иммигрант, прибывший в свое время в США, отряхнул некогда со своих ног прах своей родины, откуда бы он ни прибыл; обрезал пуповину, соединявшую его с родом-племенем. Если называть американцев нацией, то следует уточнить: это нация предателей, нация иванов, не помнящих родства. Недаром у американцев принято говорить о себе только в настоящем, а лучше - в будущем времени. Если же рассуждать не о личной, а о национальной (вернее: государственной) истории США, то она, во-первых, настолько коротка, что не позволяет делать выводы и обобщения, а во-вторых - совершенно по-разному читается глазами, скажем, негра, еврея или англо-сакса.

«Американская нация» - есть миф, такой же, каким был в свое время пресловутый «советский народ - новая историческая общность людей». Под выражением «американская нация», которое иногда еще встречается в литературе, следует понимать просто непрочный, неустойчивый конгломерат национальностей, в котором, с тех пор, как он существует, борются две тенденции. Первая - нисходящая , а именно та, что выразил Куртц: отбросить национальность и объединиться под знаменем абстрактного гуманизма в некоей «общечеловечности»…тенденция господствовала с конца 1940х и до 1980х гг., Куртц подхватил ее, так сказать, на излете. Она сегодня отражает лишь позицию белых, чей удельный вес в обществе неуклонно падает и чей страх за будущее заставляет заранее искать способ консервации «мирного сосуществования». Ведь прирост у белых американцев (считая иммигрантов) - минусовой, средний детородный возраст 3035 лет, беременность в этой связи все чаще производится искусственным путем. Увеличение численности населения идет за счет негров, китайцев, латиносов. В этих условиях поневоле примешь позицию кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!» Только звучат эти слова не строгим предупреждением, а униженной, жалобной просьбой. Данная концепция сегодня больше рассчитана на экспорт, сами американцы в нее уже верят мало.

Возникшая на базе указанной выше социодинамики и набирающая силу вторая тенденция ведет к глубокому размежеванию не только рас, но и национальностей внутри американского общества, к расслоению той национальной «взвеси», что возникла было в искусственном «американском плавильном котле». Сегодня новые иммигранты, чувствуя эту восходящую тенденцию, уже не стремятся как можно скорее овладеть английским и влиться, интегрироваться в т.н. американское общество, а предпочитают селиться компактно и жить отлаженной жизнью своих национальных общин. Отдельно держатся не только разнообразные цветные народы, но и русские, поляки, евреи, украинцы. Потому что внутреннего «единства нации», то есть «американского общества» как такового, если и допустить, что оно было, уже нет в помине. (Крушение СССР, а с ним - образа врага, сплачивающего нацию, только ускорило распад оного «общества».) В нем разочаровались, к нему стремятся лишь политики, но не массы.

«Плавильный котел» выкатился из круга абсолютных идейных ценностей. Не в моде межнациональные, тем более - межрасовые браки. Представители цветных народов отчетливо стремятся не только к укреплению собственного расового сознания, расовой идентичности, но и к переносу этой идентичности в государственный формат. Они чувствуют: за ними будущее. Они чуют запах небывалой в истории добычи, предвкушают неслыханный дележ наследства, удерживать которое у белых, у англо-саксов скоро не станет сил. Цветных не останавливает ни страх гражданской войны, ни страх перед законом. Их много, они живут роевой жизнью и не боятся умирать, но требуют отмены смертной казни. Ибо недаром более 80% заключенных в американских тюрьмах - негры. Новые гунны ждут, когда пошатнется «Четвертый Рим», но ждут не пассивно…

Все сказанное дает основания серьезным политологам прогнозировать распад США в новом столетии. Предполагается, что в несколько этапов отделятся и обретут полный суверенитет пять «черных» штатов, два латиноамериканских, два азиатских и т.д. Пикантная подробность: американские белые сторонники раздельного проживания рас, в частности куклуксклановцы, сами давно подталкивают негритянских политиков к такому решению, тщетно надеясь отделиться от черных хотя бы государственной границей.

«Американская нация» с неизбежностью развалится на куски и кусочки точно так же, как развалилась на наших глазах «новая историческая общность - советский народ».

Политика есть продолжение войны другими средствами. Ничто не иллюстрирует этот тезис с такой очевидностью, как именно современные демографические войны, ведущиеся зачастую именно политическими средствами.

Демографическая война за европейское и американское наследство - невидимая, но от того не менее кровавая и ужасная, чем любая другая. Это - одна из разновидностей так называемых «иррегулярных» («неправильных») войн, характерных вообще для нашего времени и имеющих большое будущее. Она сочетает в себе элементы информационных, экономических войн, а также механизмы управления массовой психологией. Однако, несмотря на столь модернизированную, непривычную форму, главный результат демографической войны, как и любой другой, - уменьшение населения противника и рост удельного веса собственной нации на данной территории . Только сегодня под территорией можно подразумевать уже весь мир. В котором «нас» становится все меньше, а «их» - все больше, и где «они» берут себе землю наших предков, наше культурное наследство, наших женщин, нашу прибавочную стоимость. Если это не война, то что же? Если это не нашествие, то что же? Если это не иго, то что же?!

В каком положении сегодня оказалась Россия по сравнению с Европой и Америкой? Что с нами происходит на рубеже веков, с чем идем в новое тысячелетие?

Про «демографический крест» России, изображающий на графике встречные рост смертности и падение рождаемости, в результате чего численность российского населения резко уменьшается, все давно наслышаны.

Поговорим на другую, более интересную и важную тему.

В последние годы в Москве стали заметнее негры. Раньше они не бросались в глаза, а сейчас - бросаются. Их стало больше, разных возрастов, они активно демонстрируют себя. Похоже, многие из них в столице русского народа уже не только учатся или служат в посольствах, но и просто оседло живут. Есть уже и мулаты российского происхождения. (Замечу, что я не расист и ничего в принципе против негров не имею. А в кино, например, наблюдая, как негр бежит по саванне или ползет в джунглях, я просто любуюсь им. Там, в природной своей обстановке, он на месте и хорош. Мне также откровенно понравились весьма привлекательные негритянки в Париже - они в среднем гораздо красивее, женственнее, «породистее» француженок. Но совсем с другим чувством я встречаю негра, допустим, на Воробьевых горах или в Коломенском: какого черта он тут делает? зачем он нам тут, в нашем доме?) Конечно, по сравнению с ведущими странами Европы у нас негров, можно сказать, и вовсе нет. Но по сравнению с 1970ми годами - есть, и много. Пока они еще не стали в целом проблемой для русских городов, хотя про нигерийскую наркомафию знает каждый. Но если дальше так дело пойдет - то скоро станут. Это тоже всем хорошо известно и понятно: ведь сто лет тому назад улицы Парижа были столь же многолюдны, как и сейчас, только цветных на них не было вовсе.

Однако я о другом. Негры - лишь кусочек верхушки айсберга, имя которому - нерусская иммиграция в России. Просто они заметнее других. В Европе проще распознать инородца: расовые различия виднее. У нас же не всегда определишь, кто перед тобой - русский или нет, поскольку эти различия порой вообще отсутствуют, да и русская физиономическая типажность широко вариативна. (Взять хоть тех же чеченцев, поколениями привозивших славянок в свои гаремы: иного и не отличишь по внешности от казака.) Недоуменно глядя на штучных московских негров, мы забываем, что у нас есть на ту же роль претенденты и покруче. Которых мы, однако, почти не замечаем…

Мы что, не могли бы без них обойтись? Мы звали их в Россию? Это наши друзья, родственники, любимые, товарищи по работе? Они так нужны нам, русскому народу? Да нет, просто нас никто не спрашивал, просто наше отношение к этому никто вообще не принимал во внимание. Все они, от негров и китайцев до киргизов и молдаван, оказались здесь, в нашем доме России, потому что это им так выгодно и удобно, а вовсе не потому, что этого хочет или не хочет «хозяин дома» - русский народ .