Позывной «Душман» - Аввакумов Александр

Он обнял Лаврова за плечи и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Прости сынок, что посылаю тебя на верную смерть, просто другого выхода у меня нет. Если они вырвутся из этого кольца, перед ними буде большой оперативный простор. Сколько они еще убьют русских, одному Богу только известно.

Лавров вышел из палатки и направился к себе в группу. Он построил разведчиков и прошел вдоль строя. Оставив в строю молодых бойцов и солдат, ожидающих демобилизации, он отобрал пятнадцать наиболее опытных спецназовцев, имевших за плечами боевой опыт.

— Лейтенант, возьмите меня с собой, — обратился к нему сержант Сутугин. — Мне до демобилизации еще целый месяц. Не сидеть же мне на базе все это время.

— Извини, Сутугин, не могу. Тебя насколько я знаю, дома ждет мать. Ты свое уже, отвоевал. Извини.

Погрузив в машину боеприпасы, воду, батареи к радиостанции, они поехали на аэродром, где их ожидал вертолет. Они взлетели довольно быстро. Вертолет набрал высоту и вскоре под их ногами замелькали голые вершины гор.

— Лейтенант, нам еще долго лететь, — прокричал ему в ухо, сидевший рядом с ним радист.

Он, молча, пожал плечами, так как действительно не знал, сколько времени займет этот полет. Вертолет вздрогнул и сделал разворот влево. Лавров взглянул в иллюминатор и увидел яркие вспышки среди темноты. Вдруг с земли потянулась огненная цепочка. Судя по всему, в них стрелял крупнокалиберный пулемет. Трасса прошла рядом с вертолетом, не причинив ему ни какого вреда.

«Слава Богу», — подумал про себя Лавров.

На какой-то миг он представил объятую огнем машину, стремительно несущуюся вниз. От этой мысли ему стало не хорошо. Он посмотрел на сидящих вдоль бортов бойцов и ободряюще подмигнул им.

Весь путь от аэродрома до точки высадки составил чуть более часа. Они высадились также быстро, как и погрузились. До кишлака было километров десять-двенадцать, и Лавров планировал преодолеть это расстояние за ночь. Погрузив на себя мешки со снаряжением, они выстроились в цепочку и растворились в темноте ночи.

На рассвете они подошли к кишлаку и залегли в метрах двухстах от него. Лавров поднял бинокль и преподнес его к глазам. Он увидел, как с другого конца населенного пункта, в него входила разведка моджахедов. Они были на двух джипах, на лафетах которых были установлены крупнокалиберные пулеметы. В одном из джипов находился русский солдат. Он был одет в комбинезон десантника. Судя по лицу солдата, он был сильно избит и нуждался в помощи. Павел еще минут тридцать рассматривал кишлак, прикидывая как лучше войти в него. Жителей в кишлаке не было. Похоже, они ушли в горы, узнав, что к ним приближается отряд Зуфара, и это значительно развязывало руки Лаврову. Вести бой в населенном пункте всегда сложно, но воевать там, где есть мирные жители еще сложней.

Разведка моджахедов остановилась около крайних домов кишлака. Они вышли из машин и стали медленно входить в кишлак, под прикрытием двух пулеметов. Лавров стал считать их, разведчиков было девять человек.

Павел указал рукой своим бойцам и те, скрываясь за глиняными заборами, стали медленно просачиваться в кишлак. Бой вспыхнул неожиданно. Один из оставшихся в кишлаке местных жителей, заметил русских спецназовцев. Он поднял крик и бросился предупреждать разведчиков моджахедов.

Бойцам сразу же повезло, двумя выстрелами из гранатометов «Муха» им удалось уничтожить автомашины моджахедов. Павел медленно полз между глинобитных домов, постоянно оглядываясь по сторонам. В метрах двадцати от него, за соседним домом, длинными очередями бил чей-то пулемет. Он нащупал на поясе гранату и выдернул чеку. Выглянув из-за забора, он увидел пулеметчика, который, установив в проеме окна пулемет, бил в сторону ползущих между домами спецназовцев. Павел успел сделать короткую перебежку, прежде чем моджахед успел срезать его автоматной очередью. Лавров, швырнул в окно гранату и упал на пыльную землю. Из окна вырвался столб пламени, земля вздрогнула от взрыва. Крыша дома приподнялась и рухнула внутрь дома, сложившись пополам. Через минуту, все покрылось дымом и яркими языками пламени.

Свернув за угол, Павел лицом к лицу столкнулся с моджахедом. Перед ним стоял мужчина в возрасте пятидесяти лет. Грудь его опоясывали пулеметные ленты, а из-за пояса торчал большой кривой нож. Они растеряно смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Первым пришел в себя моджахед, он развернулся и моментально скрылся за углом дома. Павел бросился вслед за ним, но короткая очередь из автомата, заставила его снова укрыться за углом дома.

Лавров швырнул гранату и прижался к земле. Земля вздрогнула от взрыва, мимо его головы с визгом пронеслись осколки. Скрываясь в облаке пыли, он выскочил из-за угла и зигзагами побежал в сторону соседнего дома. Он заскочил в дом, в который двое моджахедов ранее завели пленного солдата. Двумя короткими очередями он срезал моджахедов.

— Ну, как, жив еще? — спросил он солдата, который забился в дальний угол небольшого дома.

Он вытащил из ножен нож и хотел перерезать веревки. Однако, руки пленного были без веревок.

— Пить, — попросил у него пленный.

Лавров, отстегнув от пояса флягу, молча, протянул ее ему.

— Держать автомат можешь? — спросил его Павел. — Тогда бери автомат и вперед.

Они легли рядом и открыли огонь по подходящему отряду моджахедов. Бой был долгим и кровавым. Потери группы Лаврова в этом бою составили трое убитых, и пять раненых, среди которых был и освобожденный из плена Павлов. За этот бой, Лавров был представлен к медали «За отвагу».

— Ну, что лейтенант, накатим еще по одной, за эту встречу. Я раньше никогда не верил, что такое возможно. И вот на тебе, гляжу, ты идешь.

Они выпили, и Павлов сославшись на дела, поспешил к своей машине.

— Слушай Павлов? Давай, оставайся, посидим еще немного. Куда ты пьяный поедешь?

— Ничего, доберусь как-нибудь, — произнес он. — Удачи тебе, лейтенант.

Он сел в машину и махнув ему рукой, поехал в сторону Телевышки. Павлов сидел в машине, размышляя о превратностях жизни. Он даже представить себе не мог, что объектом его работы может оказаться его боевой товарищ, тот который в принципе и подарил ему вторую жизнь. Несмотря, что он выпил достаточно много, он уверено вел машину, стараясь не нарушать правила дорожного движения.

После своего возвращения из Казани, в душе Павлова что-то надломилось. Он беспробудно пил все три дня. Он все больше и больше стал задумываться о своей жизни. Ему показалось обидным, то, что его товарища по оружию к смерти приговорили бандиты и он, такой же, как и он, афганец, стал простым орудием в руках этих жуликов и бандитов. Он словно палач приводил в исполнение их приговоры, не думая о том, что у тех людей, в которых он стрелял, были дети и жены, что судьбы их были незримо связаны с такими же как и он, людьми.

«Надо завязывать с этим бизнесом, — подумал он. — Хватит, грешить. Один раз тебе Бог уже дал шанс родиться заново, второго такого случая больше не будет».

Он посмотрел на себя в зеркало. На него из зеркала смотрел мужчина с густо заросшей щетиной. Под глазами его нависли «мешки» окрашенные в какой-то не понятный нездоровый цвет. Он провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть этот образ, но тот по-прежнему смотрел на него, слегка прикрытым глазом, словно целясь в него из пистолета.

«Дожил, — подумал он. — Так не далеко и до „белочки“ допиться».

Он быстро оделся и вышел из дома. Оглядевшись по сторонам, он не торопясь, направился в ближайший от дома продуктовый магазин. Купив бутылку водки и закуску, он вернулся обратно в квартиру. Выпив стакан водки, он включил телевизор. В прихожей настойчиво зазвонил телефон, Павлов поднял трубку и услышал голос «Канадца».

— Как живешь Павлов? Почему не исполнен заказ?

— Я не стал стрелять в лейтенанта, который два с половиной года назад спас меня в Афганистане. Я отказываюсь от заказа. Ищите другого исполнителя.