Посох в цвету: Собрание стихотворений - Валериан Бородаевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Пятидесятый день меж этих мрачных стен…»
Пятидесятый день меж этих мрачных стенЯ и томлюсь, и странно наслаждаюсь.Вот ночь последняя, и кончится мой плен,И в старый мир я возвращаюсь.
Настанет сладкий миг, и белой пеленойВдруг ослеплю глаза, и не в квадратах тесныхПромозглого окна утешусь синевой –Увижу всю красу полей небесных.
Увижу я глаза не сквозь дверную щель,Скажу, что думаю, без сторожей ревнивых,И высшая тогда откроется мне цельВ моих томительных порывах.
Но не забыть мне тех, кто долгие годаНе перейдет теснин изгнанья;Мне больно им сказать: простите навсегдаИ жутко молвить: до свиданья.
ПЕСНЯ ЮРОДИВОГО
Я от Бога всё приемлю,Как небесные цветы,Что летят ко мне на землю, –Я от Бога всё приемлюВ свете вечной красоты.
Скорби, боли и недуги,Если сердцем ты готов, –Только сладостные други,Скорби, боли и недуги –Только круги лепестков.
Недоведомой мне тайнойТы хранишь меня пока.Средь сумятицы печальнойНедоведомой мне тайнойЖизнь страданий мне легка.
Так летят ко мне на землюВ свете вечной красоты,И я дивным звонам внемлю,Что несут ко мне на землюВековечные цветы.
«Кругл и розов. Взор сияет…»
Кругл и розов. Взор сияет.Рот открыт и машут руки –Вот таким меня встречаетМой младенец – по разлуке.
Лиру строить не дерзаюНа державинскую оду,Лишь смиренно прославляюМать и мощную природу.
Ева средь волчцов и тернийТем упрямей поднимаетЧеловека, тем размернейИ полней в нем кровь играет.
А насколько и докудаХватит сил – что дальше будет?Эта мысль – души остуда,Здесь не мы, а Высший судит.
Званы мы в наш мир юдолиДля труда преодолений.Пусть гнетут и мучат боли,Эти боли – лишь ступени.
«Мы двое вышли из тюрьмы…»
Мы двое вышли из тюрьмы.Ты полетел – стрела из лука,Я тихо шел… Расстались мы:Для каждого своя наука.
Чрез площадь шел мой долгий путь.Смеркалось, и снега сияли…Дышала, поднимаясь, грудь.Сквозь дымку звезды проступали.
Потом я улицей шагал.Встречались люди, обгоняли,Их голос ласково звучал,Когда они мне объясняли,
Как здесь пройти, где повернуть,Как выйти на мосток к порожкам.Так я держал обратный путьИ в жизнь вливался – понемножку.
И сердце ждало сладкий миг…Так ждет, в лазури догоняя,Журавль подбитый горний кликЕго приветствующей стаи.
КРУЧИНА
Над равниной плакала кручина;Растекалась кручина ручейками,Ручейки по речкам собирались –Уходили речки к синю-морю.И кручина, голосом окрепнув,Говорила, пела синю-морю:– Море, море, – Русь в боях могуча,Каждый в ней – закал принявший витязь.Только сердцу вдовьему не легче,Только сердцу матери не слащеО погибшем витязе крушиться.Льются слезы без конца, без края.На полях, политых кровью братней,Вызревает хлеб, и хлеб тот горек. –
Так кручина морю говорила.Омрачилось сине-море. Горькой пенойПобелели волны, но спокойноПрогремело море: – Праздный ропот.Человек приходит не навеки,Не навек уходит из-под солнца.Посмотри на небо: круги правитЧеловек, подобный звездам светлым.Не горюй о нем ты, доля вдовья,И не плачь о нем, старушка Божья:Зоря алая не на век отгорает –Пролитая кровь не погибает.Поклонись, кручина человечья,Ты отцу зари, предвечному солнцу.
«Издалека мертвил я благодать…»
Издалека мертвил я благодатьИ осквернял тебя, божественная фреска;И краски яркие затем лишились блеска,Что я не мог палитры удержать.Я двигал кисть вперед и снова вспять,И вот судьбы законная отместка.
Так Космоса незыблемый законОдин навек – как ход самой природы.Узнай ту ткань, где ты, как нить, вплетен,И обретешь ты дар святой свободы –То будет миг, где явь сменяет сон.
«Он нездоров – и стал вдвойне нам дорог…»
Он нездоров – и стал вдвойне нам дорог:Дрожа, горит в нем малый огонек.Нам каждый вздох и крови каждый шорохГласят как зов, как ласка, как упрек…
Меж нас он врос звеном нерасторжимым,Беспомощный – он силу нам дает;То нас роднит с высоким херувимом,То с червяком, что по листку ползет.
Далекие светила, сохранитеНедужного целительным лучом:Вот жизнь его на еле зримой нитиКачается под каждым ветерком.
«Причалили… И брызги влажной пыли…»
Причалили… И брызги влажной пылиБлеснули на лету, но луч погас. –Усталость нашу мы еще хранили,А море бурное ушло из глаз.
Освобожденные, мы снова вместе были,Тюремные собратья, – в первый раз.Мы о случайном много говорили;Молчание соединяло нас.
И вот опять переживаю сноваВчерашний день — и он во мне поет;Ушедшие, к вам обращаю слово:
Пусть радуга над вами расцветет;Открытым взором нашу боль окинем,Как легкий дым, витающий на синем.
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Плугом я оторван от земли родимой,Я подхвачен ветром и несусь по полю –Чрез овраг, дорогу, пашню – мимо – мимо,С ветром разделяю новую мне долю.
Я землей питался и развил недаромКупол свой ветвистый – был кустом зеленым;Мчусь я бурым комом, обкатался шаром,Породнился с буйным вихрем-ветрогоном.
Пробегаю версты, – и поля всё те же;Конь храпит, испуган, смяв меня копытом.Хорошо мне прядать чрез кусты и межи,По пути обняться с бурьяном невзрытым.
Жажду вместе с ветром вечной перемены;Хочется летать мне, нравится катиться.Я еще не волен, но уже не пленный:На крылах воздушных я лечу, как птица.
ДВА СОНЕТА
1. «Лик Спаса моего я подниму ль, склоняясь…»
Лик Спаса моего я подниму ль, склонясь,Хоругвь священную я понесу ли миру?..О, сколько долгих дней я не тревожил лиру,Слезами горькими смывая кровь и грязь…
Ты не возьмешь меня, мой древний темный князь,Не привлечешь раба к покинутому пиру;Довольно послужил я жалкому кумиру –На новый, лучший путь иду, перекрестясь.
В тюрьме моей твои сокрушены оковы.Суровые враги, хвалю ваш грозный стан;Дерзай, слепец, ты мне от Бога дан.
Твой залп не заглушит моей Осанны,Свобода не лишит даров твоих, острог,Когда со мной Отец, душе рожденный Бог.
2. «В руке Твоей я только ком земли…»
В руке Твоей я только ком земли,Ты вылепил и, сжав, растопишь снова.Покорно жду таинственного слова,Чтоб лилии над бездной расцвели.
Когда б уста изобразить моглиХоть луч любви, луч солнышка Христова,Иль между волн, где тонут корабли,Размах сетей, раскинутых для лова!
Влеки меня, предвечная Любовь,Не покидай привычного к изменам.Пусть голос твой звучит еще и вновь:
Как я блажен моим нежданным пленом!За дверью там блестит нестрашный штык…Товарищ, ты слыхал, что Бог велик?
«О новом смертнике мы слышим каждый день…»
