Лексика современного русского языка: учебное пособие - Людмила Самотик

Используется табуированная лексика и в современных романах Дины Рубиной (Рубина Д. Вот идёт Мессия! // Иерусалимский синдром: Рассказы. М.: Эксмо, 2008. С. 7–392.):

– «Мар Штыкерглед, как ты надоел нам, блядь!» (с. 122); «И вот эта “а курве” его углядела» (с. 131); «Читаешь, бля, молитвы по три раза на день, куска человеческой свинины не даёшь мне проглотить, замучал всех со своим кашрутом…» (с. 163).

Используется мат даже в поэзии:

Глядь! Кобылы, Дунька, Судьба, конь…– Блядь! – вскричал из-под одеяла малолетний Миша, будущий поэт Михаил Поздняев, пораженный радостью рифмы.– Блядь, – ахнул изумленный редактор.

Причин появления сквернословия в современной публичной речи и художественных текстах, очевидно, много. С одной стороны, в современной культуре идёт смешение художественной литературы и так называемой альтернативной, всегда существовавшей в русском обществе, но известной в узком, преимущественно мужском, кругу. Альтернативные произведения писали и А.С. Пушкин, и А.Н. Толстой… Но эти произведения не были рассчитаны на широкую публику. В альтернативной литературе всегда использовалась обсценная лексика, но в художественные печатные тексты она не допускалась. Теперь же, например, произведения Э. Лимонова печатаются в центральных художественных журналах. Некоторые писатели, видимо, приближаясь к натурализму в манере письма, переносят его и на речь. (Так оценивал, например, роман «Прокляты и убиты» сербский литературовед Слободан Маркович, выступавший на Съезде русистов в г. Красноярске). С другой стороны, освобождение от цензуры как-то само собой привело к устранению в некоторых издательствах литературных редакторов и даже корректоров, что сказывается на качестве текстов. Очевидно, сказывется и стремление пост-модернизма к эстетизации неистетичного.

Значимо при этом и особое строение русского языка – языка контрастов. Известен изощрённый русский мат, используемый во многих языках мира, но в русском литературном языке нет слов для обозначения некоторых интимных частей тела, состояний и т. п. (это или детские слова, или грубо-просторечные и нецензурные, или медицинские термины; вспомним используемое в переводах заниматься любовью и др.). На русском литературном языке неприлично публично говорить о перхоти, прокладках, стуле, зуде и подобных вещах. В других европейских языках и даже других славянских (например, по свидетельству носителя языка, доцента КГПУ С.А. Агаповой, в сербском) это не совсем так. Есть следующее утверждение: «Что естественно, то не безобразно». Поэтому иногда насыщенными сквернословием выглядят пословные переводы иноязычных текстов.

11. Как своеобразное отталкивание от огрубления русской речи в бытовом общении появляются новые ласкательные образования, чаще при обращении: Наденька Ивановна, Светочка Петровна; дежурненькая, дежурик, дежурочка (в речи телефонисток г. Красноярска). Частотны в Красноярске прилагательные: дороговастенький (магазин), богастенькая (родственница), тяжеловастенький (арбуз). Такие формы в большой степени характерны, очевидно, для речи женщин.

Деминутивы (слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами) широко используются в сфере обслуживания: Вам причёсочку? Какую открыточку выберете?

Однако в современном русском языке, несомненно, отмечаются и другие моменты. Так, в публичной речи процесс доступности сопровождается снижением ее действенности и достоверности. Доверчивость наших вкладчиков во многом определяется доверием к публичному слову, которое в прошлом обеспечивалось ответственностью средств массовой информации за достоверность сообщаемого. Теперь же ответственность за содержание выступлений и публикаций ложится на авторов. Публичное выступление в недавние времена предполагало реакцию власти, публичная речь как бы апеллировала к властям. Теперь же это совсем не обязательно, и многие дискуссии рассчитаны на «выпускание пара». Публичная речь в последние десятилетия стала спонтанной (неподготовленной). Частично этим объясняется общее впечатление о её сниженности. Таким образом, формируется новая позиция публичной речи в общественной жизни страны.

Ситуация с русским языком последних десятилетий частично реализует тенденции его развития, заложенные в системе задолго до этого. Некоторые формы изменения соответствуют изменениям в русском литературном языке после 1917 г.

Продолжают действовать в языке многие заложенные издревле тенденции развития: как во всех индоевропейских языках, увеличивается словарный состав национального языка (в том числе литературного). По свидетельству ряда учёных (В.П. Тимофеева), словарный состав развитых национальных языков сегодня составляет около миллиона слов. При этом сворачиваются грамматические формы слов (например, утрачивается склонение русских числительных (собрано с триста участков), увеличивается число наречий, сложных предлогов за счет предложно-падежных сочетаний существительных (до востребования, без разбору; в течение, в продолжение), в разговорной речи не склоняется первая часть личных имён (у Пётр Иваныча, с Татьян Петровной, к Алексей Васильичу) и др.).

Продолжает действовать тенденция демократизации литературного языка, которая на первом этапе его развития (Х – ХVIII вв.), в форме книжно-письменного языка, представлена была в конкуренции двух начал: старославянского и русского, а с ХIХ в. – в конкуренции письменных и устных форм речи. Последняя проявлялась в изменении доминирующих стилей литературного языка: вначале это были книжные стили (прежде всего художественный, в дальнейшем – официально-деловой через т. н. «канцеляриты» и научный через десемантизацию терминов), затем устный (разговорный) и даже устные формы внелитературной речи (диалектной, просторечной и – в последние десятилетия – жаргонной). Постоянно эта тенденция проявляется в пополнении словарного состава литературного языка за счёт слов из диалектов, просторечия и жаргонов, в резком расширении круга пользователей литературным языком после 1917 г. и публичной речью в годы перестройки.

Несмотря на сокращение территории распространения русского языка, рост его персонификации, расширение круга пользователей публичной речью, перераспределение не только между активным и пассивным лексическим составом, но и между стилями литературного языка и стратами национального языка, впервые в истории государства русский язык был квалифицирован как государственный. Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» № 53-ФЗ вступил в силу 01.06.2005 г. (Российская газета. 2005. 7 июня. С. 10).

IV. Каковы же перспективы развития (изменения) русского языка? Профессор Лесосибирского педагогического института Б.Я. Шарифуллин одно из своих выступлений на конференции озаглавил так: «Будет ли русский язык диалектом английского языка?» Не будет. Во-первых, нельзя забывать, что большое количество заимствований пришло в последнее десятилетие в литературный язык (или окололитературные формы речи), но не в русские народные говоры, не в просторечие. Нужно отметить принципиально различную позицию относительно заимствований в литературном языке и народно-разговорной речи. Прежде всего, это отличие касается количества заимствований. В литературном русском языке, как ни в каком другом европейском, их очень много (считается, что это определяется такой особенностью нашего менталитета, как толерантность). Так, в «Толковом словаре иноязычных слов» Л.П. Крысина отмечается 25 тысяч заимствований только трех последних столетий (кроме старославянизмов). В теории существуют несколько точек зрения как русских, так и зарубежных лингвистов об основе современного русского литературного языка, отказывающих в приоритете языку русскому. Некоторые считают, что эту основу составляет старославянский (французский, польский) язык.

В отдельные периоды нашей истории заимствований становится особенно много (например, в эпоху Петра I). Но далеко не все они остались в русском языке, среди них было много слов-«однодневок», другие стали языковыми символами эпохи – архаизмами и историзмами (аглицкий, авантаж, ассамблея и т. д.). Многие слова, столетиями функционирующие в русском языке, так и осознаются заимствованиями. Это достигается, прежде всего, способностью русского литературного языка использовать т. н. не полностью освоенные заимствования, т. е. слова, не вписывающиеся в русскую систему. Это, например, фонетически неосвоенная лексика: сохранение твёрдого согласного перед гласным переднего ряда [э] – па[нэ]ль (в русском языке с середины ХVIII в. – П.Я. Черных), каш [нэ] (с середины ХIХ в.) и т. д.; в высоком стиле речи сохранение предударного [о]: [по]эт (с начала ХVIII в.), [шо] ссэ (с начала ХIХ в.), [со]нет (с 1-й половины ХVIII в.). Грамматически неосвоенная лексика: кофе (в русском с 1762 г.), тюль (с 1-й половины ХIХ в.) – относятся к мужскому роду, а не среднему и женскому; пальто (со 2-й половины ХIХ в.), кино (с 1923 г.) не изменяются по падежам и числам и т. д.