Зарево над Припятью - Владимир Губарев

Вроде бы особой разницы между мирным и военным взрывами нет. Но так позволительно думать неспециалистам. Поверьте, разница огромная. Во-первых, необходимо изготовить принципиально новый ядерный заряд, во-вторых, тщательным образом изучить механику взрыва, освоить новую технологию работы. Это большое и кропотливое дело. За несколько дней его не сделаешь...

В одном из исследовательских институтов шла тщательная подготовка.

В лаборатории установлен песчаный куб. Лаборант просверливает в нем отверстие - миниатюрную скважину. Внутрь спускается крошечный заряд. Поджигается бикфордов шнур, и через несколько секунд куб вздрагивает и замирает.

Потом исследователи аккуратно разрезают его, замеряют полость. И... эксперимент повторяется. Пять, десять, сто раз. Заряд помещается то глубже, то ближе к поверхности.

Идет моделирование. Взрыв будет на выброс. Часть породы должна подняться в воздух и разлететься в стороны. Какова должна быть оптимальная глубина заложения, чтобы воронка оказалась наибольшей? На это и искали ответ, когда "колдовали" с песчаным кубом.

А в других лабораториях уточняли технологию: как бурить скважину, как опускать ядерный контейнер, как проводить дальнейшие работы...

Государственная комиссия, в которую вошли крупнейшие ученые страны, внимательно изучила созданный проект. Кажется, все предусмотрено.

В степи начали бурить скважину...

Кто хоть однажды побывал здесь, тот великолепно помнит свое первое впечатление. Огромные пространства поражают человека. Кто знает, наверное, именно в этот момент он остро ощущает свое бессилие напоить водой обездоленную землю... А между тем вода есть. Зимой выпадают обильные снега, весной проносятся стремительные реки. Расцветают маки, все вокруг покрывается сказочным ковром из цветов. Кажется, нет прекрасней уголка. Но проходит месяц, и безжалостное солнце вступает в свои права. Добрых полгода не увидишь на небе ни облачка.

Веками люди отвоевывали себе у природы жизненное пространство. Они прорывали каналы, и по берегам искусственных рек вырастали сады, появлялись хлопковые поля, бурно разрастались травы. Но каждый канал строился десятилетия, затраты на него исчислялись многими миллионами рублей.

Как же удержать воду? Как сохранить ее от гигантского естественного насоса, именуемого Солнцем, который выкачивает ее?

Теоретически эта проблема решается просто: нужны большие водохранилища - искусственные озера, - разбросанные по засушливым районам. Емкость каждого 5-10 миллионов кубометров.

Итак, прежде всего - воронка. Несложный подсчет показывает, что если попытаться вырыть такую воронку экскаваторами, то она будет готова через несколько десятков лет. Причем придется потратить столько средств, что их с избытком хватит, чтобы построить, к примеру, новый завод. Правда, есть еще обычные взрывчатые вещества. Но если при сооружении противоселевой плотины у Алма-Аты они еще могли помочь, то тут бессильны - слишком много потребуется взрывчатки. Допустим, для образования воронки нужно подорвать 10 тысяч тонн тротила. Тогда тротиловые шашки сложатся в пятиэтажный дом. Взорвать такую массу одновременно практически невозможно.

В то же время это маленькая мощность для ядерного заряда. Эквивалентный 10 тысячам тонн тротила, он легко уместится на небольшой тележке.

...Летом речушка пересыхает, но весной становится столь полноводной, что хоть пароходы по ней пускай.

На ее берегу и появилась после ядерного взрыва гигантская воронка. Но чтобы наполнить ее, надо было прорыть сквозь образовавшийся бруствер канал.

Неподалеку вырос поселок строителей. Бульдозеры ринулись на штурм земляного вала. Работы следовало кончить во что бы то ни стало к началу паводка, иначе пришлось бы ждать целый год. Чтобы убыстрить темпы, решили применить обычную взрывчатку. В устье канала заложили 110 тонн тротила. Всего 110 тонн, а "дорога" усыпана тротиловыми шашками, словно горохом. Их возили 30 грузовиков, чтобы прорубить крошечное окошко в бруствере. Между тем два месяца назад один лишь небольшой заряд поднял в небо миллионы кубометров земли...

После взрыва бульдозеры вновь бросились вперед.

Наконец они оба замерли на краю пока еще пустого моря. О, какими малюсенькими выглядели они на фоне циклопического разлома!

В этот день все, кто жил в поселке, пришли к устью канала. Утром гидрологи сообщили, что вода повернула к воронке. Люди стояли и ждали. В руках киноаппараты и фотокамеры.

- Идет! Идет! - закричал кто-то, и тотчас все увидели воду. Она подобралась осторожно, остановилась на мгновение и потом, словно одумавшись, низверглась водопадом.

Мощное "ура!" эхом отозвалось в холмах. Им суждено вскоре стать подводными "хребтами" и "рифами".

А вода, шумя и брызгаясь, все ускоряла свой бег.

"Наша Ниагара", - шутили строители. И действительно, водопад поражал своей мощью. Только за первые трое суток в воронке собралось три миллиона кубометров воды. И она все прибывала...

Паводок закончился. Образовалось два водохранилища - одно в воронке, а другое перед бруствером. Их соединял канал. Общая емкость искусственного моря достигла 20 миллионов кубометров.

У моря начали колдовать гидрологи. Они садились в лодку и отправлялись брать пробы. В лаборатории вода и грунт тщательно исследовались. Летом воду признали пригодной для орошения. На берегу появились табуны лошадей. Вода и для них была безвредна.

И здесь произошло событие, которое так долго ждали.

Стояла обычная для этих мест жара. Люди изнывали.

Правда, на берегу было чуть прохладнее, но как манила эта безмятежная водная гладь! Поистине близок локоток, да не укусишь... Пока.

Наконец медики дали "добро", и все обитатели поселка побежали на пляж. Купались долго, от души...

А на искусственном море начиналась новая жизнь.

Завелись дикие утки. Были запущены мальки разнообразных рыб, берега покрылись растительностью. Если еще несколько месяцев назад иногда берега обрушивались - вода подмывала их, то теперь они заросли темно-зеленым ковром...

Мне удалось порыбачить на этом море. За два часа я поймал десяток карпят. Признаться, немного расстроился, потому что старожилы говорят, что, если повезет, может попасться кое-что и покрупнее. Мол, такие "лапти" уже тут вымахали, что диву даешься, когда это они успели...

1064 дня продолжалась трагедия Уртабулака.

Уходили в небо космические корабли, рождались дети, плавилась сталь, цвели сады и зеленые поля, а здесь, среди песчаных гор и зарослей саксаула, люди вели битву со стихией.

Крошечный поселок, затерянный среди песков, с непонятным названием Уртабулак стал известен всей стране. Газеты рассказывали о героизме буровиков, укрощающих газовый фонтан, фотокорреспонденты подкрадывались к пламени и снимали его в разных ракурсах, пытаясь перенести на пленку мощь разбушевавшегося огненного столба, с которым никак не удавалось сладить...

А в кабинетах министров собирались представительные совещания. Самые опытные специалисты по гашению нефтяных и газовых фонтанов обсуждали новые проекты, осуществление которых разбивалось о несокрушимую силу рвущегося из земных глубин потока.

За 24 часа в Уртабулаке сгорало столько же газа, сколько хватило бы для современного крупного города с его многочисленными предприятиями и армадами жилых домов.

Пропадал впустую тот самый газ, в поисках которого геологи забираются в тайгу и пустыню, ради которого тянутся нити трубопроводов из Средней Азии к Уралу и с Севера к Волге, без которого немыслима сегодня наша жизнь. И не удивительно, что ежедневно помощник докладывал министру газовой промышленности обо всем, что происходило неподалеку от поселка Уртабулак.

Вечером в гостиницу пришел секретарь Бухарского обкома комсомола. Он распахнул окно и показал рукой на юг:

- Видите, там чуть-чуть светлее? Как будто зарево.

Это и есть Уртабулак. Километров восемьдесят до него, но даже здесь видно. Здорово полыхает...

Днем, когда наш "газик" с трудом преодолевал занесенные песком участки дороги, мы услышали фонтан.

Да, я не оговорился - он давал о себе знать издалека.

Сначала показалось, что где-то летит реактивный самолет. Мы долго искали его след в небе, но секретарь, уже много раз бывавший в Уртабулаке, усмехнулся:

- Это он ревет. Не самолет, а он...

Звук нарастал. Он был везде: справа, слева, сзади...

Машина выскочила на холм. В лощине мы разглядели буровые вышки и между ними - язык пламени, четко очерченный на фоне противоположного холма. Вначале все показалось не таким уж страшным. Там, в Бухаре, воображение рисовало гиганта, упирающегося в небо, а сейчас он лишь чуть-чуть перекрывает вышки.