Путешествие с холостяком - Мишель Дуглас

– Ты готова посвятить мне этот день, Куин, и показать, как вы живете, чем занимаетесь?

Куин подскочила на месте:

– Дай мне пять минут, чтобы переодеться. – С этими словами она бросилась в свою комнату.

Только выбирая лучшую блузку, она осознала, что уже успела подкрасить глаза и губы, надеть новые джинсы. Куин присела на край кровати. О чем она думает? У них с Эйденом нет будущего. Они просто друзья. Она не будет наряжаться и прихорашиваться для Эйдена, не будет флиртовать с ним. Он признал, что до сих пор она не осложняла его жизнь. Ей следует подумать о том, чтобы так оставалось и впредь. Куин убрала красивую блузку в шкаф, смыла с лица макияж, натянула скучную, бесформенную кофту. Г[оглядев в зеркало, улыбнулась: то, что надо.

Несмотря на то что Куин была начеку, день был наполнен смехом и весельем. Эйден научил мальчиков новой песне.

– Вам удалось выбрать удивительное место для жизни, – признался он.

– Не перестаю удивляться красоте этих мест, – согласилась Куин.

Городок Поколбин считался центром виноделия долины Хантер-Вэлли. Виноградники на склонах живописных холмов простирались до горизонта. Куин все еще восхищенно замирала, любуясь видами, открывавшимися с каждой возвышенности.

– Никогда не подозревала, что в душе я сельский житель.

Они сделали остановку, чтобы выпить кофе с пирожными, а мальчикам заказали молочные коктейли.

– Эйден, у меня проблема, – вдруг сказал Робби с самым серьезным видом.

Он выглядел таким озабоченным, что Куин настороженно выпрямилась на стуле – ей сын ничего не говорил.

– Мне не нравятся оливки, – прошептал Робби, – и Чейзу тоже.

Куин закусила губу, пряча улыбку. Ее сердце было полно любви к серьезному старшему сыну.

– Мы не любим, а тетя Мара, – он кинул на нее взгляд, – и мама любят. Понятно, что мы живем на плантации, где их выращивают, и они дают деньги, на которые мы живем. Здесь очень хорошо, но… вкус у них ужасный!

– Понимаю, – кивнул Эйден, сохраняя такой же серьезный вид.

– Меня это беспокоит, – продолжал Робби, отщипывая кусочек пирожного.

Куин открыла было рот, но, поймав взгляд Эйдена, промолчала.

– Проблема не в том, что вы не любите оливки, друзья. Ничего удивительного, если вам не нравится вкус, ведь, как правило, их едят взрослые. – Он наклонился ниже. – Знаешь, как можно это представить?

Оба мальчика смотрели на него, раскрыв рот. У Куин защипало глаза. В жизни сыновей не хватало присутствия взрослого мужчины – единственное, чего Куин не могла им дать.

– Вы не едите оливки, чтобы оставалось больше для продажи.

Лицо Робби просветлело.

– Чтобы получить больше денег!

– Правильно!

Проблема была решена, дети успокоились. Эйден подмигнул Куин поверх чашки. Она поняла, что должна принять срочные меры: нельзя допустить, чтобы кто-то был обижен. Если раньше она беспокоилась об Эйдене и о себе, то теперь речь шла о детях. С каждой новой встречей они все больше доверяли Эйдену, отдавая ему частичку сердца. У Куин пересохло во рту. О чем она думала? Разве можно подвергать сыновей такому риску? Она опустила глаза. Причиной всему безрассудное желание снова почувствовать радость жизни, ощутить себя желанной.

– Ты в порядке? – Эйден прищурил янтарные глаза, стараясь понять выражение ее лица. Он взглянул на часы и хлопнул рукой по столу. – Поторапливайтесь, ребята. Нам пора ехать, Мара просила не опаздывать.

Тетя Мара ждала мальчиков в магазине за час до закрытия. Ей хотелось, чтобы Куин и Эйден могли на время остаться наедине. К счастью, Робби и Чейзу нравилось помогать Маре по хозяйству. Поначалу дипломатический маневр тети вызвал у Куин протест, но сейчас она решила, что он очень кстати: чем скорее она положит конец визитам Эйдена, тем лучше. Подавляя душевную боль, она заставила себя улыбнуться:

– Пирожное было восхитительным. Тебе понравилось?

А про себя подумала, что теперь надолго утратит вкус к десерту.

Куин и Эйден оставили мальчиков на попечении тети Мары в магазинчике «Оливковая ветвь», занимавшем маленький очаровательный коттедж из желтого известняка на территории плантации. Туристы не могли проехать мимо, чтобы не остановиться попробовать маслины тети Мары, свежайшую выпечку из ближайшей пекарни, местный сыр или купить книгу кулинарных рецептов. Куин и ее сыновья тоже обожали уютный домик. Пыжась от гордости, мальчики обслужили несколько клиентов, и похвала Эйдена им была очень приятна.

Наконец через оливковую рощу Куин и Эйден направились к дому.

– Куин, скажи: что тебя беспокоит?

У нее все сжалось внутри: как признаться, чтобы не обидеть его? Она медленно повернулась:

– Ты хороший, человек, Эйден, и очень мне нравишься…

Он закрыл глаза и выругался. У Куин упало сердце.

– Не принимай поспешных решений, Куин. Дай нам время.

– Зачем? – хрипло спросила она. – Что это изменит?

– Что изменит? – Он выпрямился, сцепив зубы, с видимым усилием сдерживал поток обидных слов.

За его спиной солнце медленно опускалось за гряду холмов, рассеивая туманную дымку и высвечивая предметы с предельной четкостью. Куин смотрела на золотисто-изумрудную зелень деревьев на фоне голубого неба и погружалась в отчаяние. Удивительно, какой счастливой она чувствовала себя сегодня утром, когда отказывалась воспринимать реальность, пряча голову в песок, как страус.

Эйден наклонился к ней:

– Между нами могут сложиться не просто хорошие, но удивительные отношения, если ты дашь нам шанс.

Сердце Куин бешено колотилось. Если бы она была птицей, то улетела бы в тот же миг. Слушая его, она испытывала физическую боль. «Ты сломала мою жизнь!» – Куин не допустит, чтобы Эйден когда-нибудь бросил ей эти слова.

– Ошибаешься, – твердо и уверенно сказала она, хотя душа ее разрывалась на части. – Пожалуйста, не приезжай больше. Мальчики полюбили тебя, и день ото дня их привязанность растет. Пора положить этому конец, иначе потом обида будет очень горькой.

Эйден не спускал с нее глаз. Его взгляд был острым и пронзительным.

– Слишком поздно, Куин. Я не отступлю.

Она вздрогнула. Золотые краски догорающего дня окончательно погасли для нее.

– Ох, Эйден…

Он стоял перед ней, как воин, гордо выпрямившись во весь рост, и Куин легко представила себе его внушительную фигуру в зале суда. Даже если ее слова потрясли Эйдена, он не утратил достоинства, не признал поражения.

– Не могу поверить. Неужели ты никогда не задумывалась о том, что происходит между нами?

В его голосе звучала плохо скрытая насмешка, смутившая Куин.

– В чем причина? – потребовал он ответа. – Что тебя останавливает?