Две твердыни - Джон Толкин

Теоден молча слушал, скрытый за телохранителями; тут он тронул коня и выехал вперед.

– Дай-ка поглядеть на тебя, Сэорл! – сказал он. – Я здесь, не в Эдорасе. Последняя рать эорлингов выступила в поход и без битвы назад не вернется.

Радостным изумлением просияло лицо воина. Он выпрямился – и горделиво преклонил колено, протягивая конунгу зазубренный меч.

– Повелевай, государь! – воскликнул он. – И прости меня! Я-то думал…

– Ты думал, я коснею в Медусельде, согбенный, как дерево под снежным бременем. Верно; когда ты поехал на брань, так оно и было. Но теперь не так: западный ветер стряхнул снег с ветвей. Дайте ему свежего коня! Скачем на выручку к Эркенбранду!

Тем временем Гэндальф проехал вперед; он глядел из-под руки на север, на Изенгард, и на отуманенный запад.

– Веди их, Теоден! – велел он, вернувшись галопом. – Скорей сворачивайте к Хельмову ущелью! На Изенских бродах вам делать уже нечего. А у меня другие, срочные дела – Светозар не подведет! – И крикнул еще Арагорну, Эомеру и телохранителям конунга: – Во что бы то ни стало сберегите государя! Ждите меня у Хельмовой Крепи! Прощайте!

Он склонился к уху Светозара, и точно стрела сорвалась с тетивы: мелькнул серебристый блик, порхнул ветерок, исчезла легкая тень. Белогрив заржал и вздыбился, готовый мчаться следом, но и самая быстрая птица не угналась бы за Светозаром.

– Это как же понимать? – спросил у Гаймы один из телохранителей.

– Так и понимать, что Гэндальф Серая Хламида куда-то очень спешит, – ответствовал Гайма. – Нежданно-негаданно он, Гэндальф, появляется и пропадает.

– Был бы здесь Гнилоуст, он бы живенько это объяснил, – заметил тот.

– Объяснил бы, – согласился Гайма, – да только я уж лучше подожду Гэндальфа, авось все само объяснится.

– Жди-жди, может, и дождешься, – послышалось в ответ.

Войско круто свернуло на юг и помчалось ночной степью. Уже близок был горный кряж, но высокие вершины Трайгирна едва виднелись в темном небе. На юге Вестфольдского низкодолья пролегала, уходя в горы, обширная зеленая логовина, посреди которой струилась река, вытекавшая из Хельмова ущелья. Река звалась Ущелицей, а ущелье носило имя Хельма, в честь древнего конунга-ратоборца, державшего здесь долгую оборону. Узкое, глубокое, извилистое ущелье взрезало склон Трайгирна, уходя на север, и наконец утесистые громады почти смыкались над ним.

На северном отроге у горловины ущелья возвышалась старинная башня, обнесенная могучей стеной древней каменной кладки. По преданию, во времена могущества и славы Гондора крепость эту выстроили заморские короли руками титанов. Горнбург звалась она; и трубный глас с высоты башни стократ откликался позади в ущелье, будто несметное воинство дней былых, хоронившееся в пещерах, спешило на выручку.

Древние строители преградили ущелье от Горнбурга до южных утесов; под стеною был широкий водосток, откуда выбегала Ущелица, огибая скалистое подножие крепости, и ровной ложбиной по зеленому пологому склону стекала от Хельмовой Крепи к Хельмовой Гати, а оттуда – в Ущельный излог, к Вестфольдскому низкодолью. Ныне Горнбург стал оплотом Эркенбранда, правителя Вестфольда, воеводы западного пограничья. В предгрозье последних лет он, опытный и дальновидный военачальник, отстроил стены и обновил укрепления.

Войско еще мчалось низиной, приближаясь к устью излога, когда от передовых разъездов послышались крики и затрубили рога. Потом из темноты засвистали стрелы. Вскоре прискакал разведчик: по ущелью рыскали орки верхом на волколаках и большое полчище надвигалось с севера, от Изенгардской переправы, видимо, к ущелью.

– Много там наших поодиночке перебито, – продолжал разведчик. – Отрядами кое-как отбиваются – но мечутся без толку, собирать их некому. Что с Эркенбрандом, никто вроде бы не знает. До Хельмовой Крепи он едва ли доберется, а может, уже и убит.

– Гэндальфа там не видели? – спросил Теоден.

– Видели, государь. То там, то сям проносился белый старик на серебряном коне: думали, это Саруман. Говорят, он впотьмах ускакал к Изенгарду. Еще говорят, будто видели Гнилоуста, правда, пораньше, этот скакал на север со сворой орков.

– Не завидую Гнилоусту, если он подвернется Гэндальфу, – сказал Теоден. – Зато я дурак дураком: сбежали оба советника, и прежний, и новый. Гэндальф, правда, посоветовал кое-что на прощанье, хоть это и без него ясно: надо пробиваться к Хельмовой Крепи, что бы там ни было с Эркенбрандом. Полчище, говоришь, валит, а каково полчище, не разузнал?

– Огромное полчище, – сказал разведчик. – У страха, конечно, глаза велики, но я говорил с опытными и хладнокровными воинами, и, по их словам, даже головной отряд орков во много раз больше всей нашей рати.

– Тогда поторопимся, – сказал Эомер. – Ту сволочь, которая встанет между нами и крепостью, перебьем с первого до последнего. А пещеры за Хельмовой Крепью забыли? Там, может статься, уже собралась не одна сотня воинов, и оттуда есть тайные ходы в горы.

– На тайные ходы надежда плоха, – сурово осек его конунг. – Саруман их небось давным-давно разведал. Однако ж оборонять Крепь можно долго. Вперед!

Арагорн и Леголас, по-прежнему рядом с Эомером, стали теперь передовыми. Понемногу с галопа перешли на шаг, темень сгущалась, а дорога вела все выше, прячась в сумрачных теснинах. Путь был свободен, своры орков мигом рассеивались, избегая малейшей стычки.

– Ох, боюсь, что о прибытии конунга с ополчением уже доложено Саруману или Саруманову главарю, да и точный счет нашим воинам известен, – угрюмо заметил Эомер.

А ратный грохот нарастал и нагонял их. Темнота полнилась многотысячегласым сиплым песенным ревом. Посреди излога, уже на высоте, обернувшись, они увидели бесчисленные факелы, красновато-огнистый ковер, расстилавшийся у горных подножий, и прерывистые огненные струи, всползавшие по склонам. Там и сям вспыхивали мрачные зарева.

– Большое войско идет за нами по пятам, – сказал Арагорн.

– Они несут огонь, – глухо отозвался Теоден, – и поджигают все на своем пути – дома, рощи и стога. Богатый край, благословенная долина, селенье за селеньем. Горе мне и моему народу!

– При дневном-то свете повернули бы мы коней и обрушились на поджигателей с высоты, – сказал Арагорн. – Не по мне это – бежать от них.

– Бежать осталось недолго, – заверил Эомер. – Вот-вот подъедем к Хельмовой Гати: там глубокий ров, надежный вал и до Крепи еще добрая миля. Развернемся и дадим бой.

– Нет, на оборону Гати у нас сил недостанет, – возразил Теоден. – Где нам: она длиннее мили и въезд очень широкий.

– Въезд все равно придется оборонять, значит, нужна тыловая застава, – сказал Эомер.

Ни звездочки не было в безлунном небе, когда передовые конники достигли въезда над рекой по широкой дороге, спускавшейся берегом от Горнбурга к Гати. Из-за черного провала, со смутной высоты стены их окликнул часовой.

– Властитель Ристании ведет ополчение к Хельмовой Крепи, – отозвался Эомер. – Говорю я, Эомер, сын Эомунда.

– Мы такого и не чаяли, – молвил часовой. – Скорей заезжайте! Того и гляди, нагрянут орки.

Вскоре войско выстроилось за Гатью у реки, на пологом склоне. Взбодрившись, передавали из уст в уста, что Эркенбранд оставил в крепости изрядную дружину и ее немало пополнили беженцы.

– Пожалуй, наберется и с тысячу пеших ратников, – сказал старый Гамлинг, поставленный начальником низовой охраны. – Многие, правда, в чересчур уж почтенных летах, вроде меня, а у других, как у моего внука, молоко на губах не обсохло. Что слышно про Эркенбранда? Вчера говорили, будто он идет сюда с остатками отборной дружины Вестфольда. А нынче о нем ни слуху ни духу.

– Боюсь, что недаром, – сказал Эомер. – Дозорные наши вернулись ни с чем, а где ему быть? Всю долину заполонили враги.

– Худо наше дело, если он погиб, – молвил Теоден. – Могучий витязь – поистине в нем ожила доблесть Хельма Громобоя. Но ждать его здесь мы не можем: надо стянуть все силы к Горнбургу. Как у вас там с припасами? Мы-то налегке: на битву ехали, а не садиться в осаду.

– Три четверти вестфольдцев укрылись в здешних пещерах – стар и млад, женщины и дети, – сказал Гамлинг. – Но припасов все равно хватит надолго: туда согнали весь скот, да и кормов заготовлено в достатке.

– Это хорошо, – сказал Эомер. – Долину они выжгли и разграбили дотла.

– Разграбить Хельмову Крепь куда потруднее, это им дороговато станет, – проворчал Гамлинг.

Спешились у крепостной плотины и по гребню ее, а затем по откосу длинной вереницей провели коней к воротам Горнбурга. Там их тоже встретили с ликованьем и новой надеждой; как-никак вдвое прибавилось защитников крепости.

Эомер быстро распорядился: конунгу с телохранителями и сотней-другой вестфольдцев предоставил оборонять Горнбург, а всех остальных разместил на Ущельной стене и Южной башне, ибо там ожидался главный натиск оголтелых полчищ. И там он был опаснее всего. Коней под малой охраной отвели подальше в ущелье.