Венец безденежья - Владимир Васильев

— Первый раз слышу, чтобы доспехи называли «одеждой», — проворчал я.

— Тем не менее, именно за ними я и ходила на склад, — пояснила жена. — С трудом нашли мой размер, еще и ворчали, что это детские. А тебе не сказала, чтобы ты не пошел помогать. Здесь мужчина не должен носить тяжести, а ты бы не смог смотреть как я горбачусь с этим мешком.

— Ладно, — улыбнулся я, соглашаясь с недюжинным умом красавицы, когда она его применяла по делу. — Я их тебе в порядок приведу, так как работа это тяжелая, но к домашним делам ее отнести можно с большой натяжкой.

Утром мы сначала по холодку сходили за мундиром, и я в очередной раз поразился, как отлично на моей жене сидела военная форма, хотя самой красавице она не очень понравилась, главным образом потому, что штаны были обычные, а не обтягивающие, как в ее прежней форме наездников на драконидах.

Далее Аниса пошла на службу, а я накинул плащ, натянул капюшон чуть не до подбородка, сунул себе в ботинок камень и ковыляющей походкой явился в сквер недалеко от магической канцелярии с намерением посвятить себя разведке. Я еще вчера обратил внимание, что здесь собиралось немало стариков обоих полов на свои посиделки. Была почти постоянная компания старух, которые катали кости какой-то игры за дощатым столом под навесом. В сторонке в кустах засело несколько стариков, сплетничая и обсуждая одежду проходящих мимо женщин, и особенно мужчин. Иногда оттуда доносились выкрики вроде: «Ой, чо деется… Ребяты, посмотрите только на этого шлюха! Такие штанишки натянул, что вот-вот лопнут!», сопровождаемые звуками громких, напоказ, плевков.

Но встречались и отдельные одинокие особи, которых не заинтересовала игра или перемывание молодых костей. Они сидели то тут, то там, занимаясь кто чем. Среди них я и попытался затеряться, и даже довольно успешно. Мной только один раз заинтересовалась старуха с несколькими орденами на груди, но я изобразил выжившего из ума, отвечая невпопад, и та вскоре отстала, проворчав напоследок, что я: «Видный мальчишка, жаль что мозги через штаны уже в ботинки утекли».

Разведка проходила тяжело. Я засылал в здание то кота, то крысу, но зверей приходилось возвращать каждые полчаса и заново накладывать подчинение, так что уйма времени уходила только на постоянное шныряние по лестницам. Но общее представление о работе магической канцелярии я получил и надеялся через несколько дней более детальной разведки провернуть операция с легализацией меня как мага.

Чуть после полудня я заметил, как Аниса выскочила из штаба и чуть не бегом отправилась к нашему пансионату, сопровождаемая комментарием сплетников про то, что «Совсем довела страну последняя императрица, уже лилипуток стали брать на военную службу».

Я уковылял в переулок, выкинул камень из ботинка, скинул плащ, под которым с меня уже сошло семь потов, и тоже направился на наш чердак. Аниса нашлась в коридоре, так как в комнате было безумно жарко.

— Дорогой, — потупив глазки заявила красавица сразу после приветствия. — Мне нужны деньги.

Я усмехнулся, удержав в себе ехидный комментарий, и только приподнял бровь.

— На службе новичку положено проставиться. Как и везде, впрочем. Мне сказали, что золотого хватит. И отказаться я не могу, я же Леди. А за месяц мне потом дадут два золотых жалованья, так что мы заживем!

— Пойдем, леди, добывать деньги, — согласно кивнул я, прикидывая, что моей жене положили денежное содержание всего в полтора раза больше, чем рядовому солдату, а точнее солдатке. Но это не так важно, так как зарабатывать должен все-таки я!

В городе я заложил в лавке ростовщицы свой отличный кинжал, получив за него аж шесть золотых. Можно было бы и меч хоть вообще продать, так как в городе его носить мужчине хоть и было не запрещено, но гарантированно привлекало бы уйму ненужного внимания, а кинжал воспринимался нормально, но скорее как причуда. И тем не менее, во мне взыграл воин, которому заложить меч — это уже если не дно, то буквально предпоследний шаг. К другому оружию, вроде кинжала, такого трогательного отношения не наблюдалось, так что его и заложил. Ладно, если что у жены возьму, а пока ей на службу надо было являться во всеоружии, хорошо хоть без доспехов.

Аниса очень оценила мой жест, чуть не прослезившись, а я еще больше укрепился в решении подзаработать любым способом, кроме ограбления или воровства.

Утром я разыскал лавку, в которой хмурая тетка продавала охотничьих соколов, совсем недешевых птичек для развлечения богатых дворянок, спрятал свой дворянский браслет под опущенным рукавом и спросил:

— Уважаемая, а у вас нет птицы, которая не поддалась дрессировке? Я немного умею работать с соколами и мог бы попробовать привести его в нужное состояние.

Женщина очень удивилась, но оценив мою хорошую одежду, а особенно то, что я предложил оставить залог в три золотых, согласилась на сделку.

— Я дам тебе сокола за три золотых, а ты мне принесешь его через неделю, и если он будет готов к охоте, дам тебе за него четыре, так? Все верно по нашей сделке?

Я кивнул, после чего полная скепсиса женщина оставила лавку на помощницу и пошла со мной в пригород, где у нее была ферма, на которой птиц и дрессировали. Ее недовольство я прекрасно понимал, так как если все будет выполнено как надо, то это будет неслабый удар по ее уверенности в собственном мастерстве. Тем не менее я принес в пансионат птицу в клетке и оставил в комнате с мантикорой и лемуром. Дрессировать ее мне пока не требовалось, а надо было просто выждать неделю, чтобы не показывать, что мне хватило бы и нескольких часов для такой примитивной работы.

Я позанимался разведкой в том же сквере, опять маскируясь под старика, а после обеда явился в пансионат, и несмотря на жару занялся ремонтом кровати, так как спать на полу больше не хотелось, но и скрипеть на весь квартал тоже. К моему огромному удивлению буквально через час явилась Аниса, хотя я ее раньше вечера и не ждал.

— Быстро закончилась ваша пьянка, — усмехнулся я, а потом резко умолк, поразившись виду моей обожаемой супруги.

Бледная и с бегающим взглядом девушка приблизилась ко мне, дождалась пока я поднимусь ей на встречу, и медленно опустилась на колени. А дальше она глубоко вздохнула и на одном дыхании произнесла.

— Муж мой, прости меня если сможешь. Я сделал нечто ужасное и готова принять любое наказание!

Я не успел ничего сказать, как Аниса всхлипнула и продолжила:

— Я ходила в бордель.

— Что? — удивленно протянул я, не найдя ничего умнее, что можно было бы сказать вот так сразу.