повесть о победах московского государства - автор неизвестен

[128]Прежде всем равно даде им по 15 рублев, потом же даде им по статьям: первой статье по 30 рублев, средней же статье по 20 рублев, меньшей же статье по 15 рублев- “Повесть…” - четвертый источник, сообщающий о размерах полученного смольнянами в Нижнем Новгороде жалованья. Три других - Карамзинский хронограф, Бельская летопись и челобитные смольнянина Я. Ф. Шушерина царю Михаилу Федоровичу (см.: Забелин И. Минин и Пожарский прямые и кривые в Смутное время. М., 1896, Прилож. IX и XV) - дают противоречивые сообщения. В челобитных показана высшая сумма жалованья в 28 руб., в Бельской летописи - 35 руб. (РИМ, Ув. 569, л. 339), по Карамзинскому хронографу, “первой статье давали по 50 рублев, “ другой по 45 рублев, третьей по 40 рублев, а менши 30 рублев не было” (Попов, с. 353). Хронограф дает общие суммы предварительной и постатейной выплаты жалованья, а в челобитных указано жалованье первой статьи, выданное при постатейной раздаче. Однако во всех этих источниках нет упоминания о предварительной, равной для всех статей раздаче. “Повесть…” подробнее, чем указанные источники, рассказывая о раздаче жалованья, устраняет противоречие между ними почти полностью. Сообщение “Повести…” о том, что перед постатейной раздачей жалованья все смольняне получили по 15 рублей, вероятно за поступление на службу в Нижний Новгород, показывает, что три указанные источника представляют примерно равные размеры жалованья. Небольшие расхождения между ними связаны, возможно, с тем, что дворяне одной статьи могли получить неодинаковое жалованье. Размеры его зависели от количества людей и коней, выставлявшихся дворянином, от степени вооруженности, качества оружия и т. п. (см.: Денисова М. М. Поместная конница и ее вооружение в XVI-XVII вв. - Труды ГИМ, 1948, вып. XX, с, 32-33, 38-43).

[129]В тое ж время князь Димитрей Михайлович Пожарской бал ранен… - Князь Д. М. Пожарский происходил из захудалого княжеского рода и имел невысокий чин стольника, но нижегородцы в поисках военного руководителя ополчения не случайно остановили свой выбор на нем. Д. М. Пожарский получил в “Смутное время” широкую известность как непримиримый противник интервентов и человек, верный присяге, что в те годы было качеством, свойственным не многим. Для нижегородцев особенно важным было то, что он никогда не был связан с “тушинским цариком”. Нижегородцы принимали в расчет богатый опыт руководства войсками, который. Д. М. Пожарский приобрел в беспрерывных сражениях. Известный как храбрый воин, умелый и удачливый воевода, за которым числился целый ряд побед, Д. М. Пожарский особенно прославился в день восстания в Москве 19 марта 1611 г., когда он организовал самый упорный пункт сопротивления возле Пушечного двора, не допустив поляков на Сретенку. Его малочисленный отряд продолжал сражаться даже после того, как все остальные пункты обороны были уничтожены, но вынужден был в конце концов отступить под натиском врагов. Сам князь к этому времени уже не мог руководить боем, поскольку получил несколько ранений. Его увезли сначала в больницу Троице-Сер-гиева монастыря, а потом в одну из его вотчин в Суздальском уезде, Откуда он, еще не совсем оправившийся от ран, был приглашен в Нижний Новгород.

[130]Поидоша же из Нижнего Нова града князь Димитрей Михайлович Пожарской… со многими полки. - Передовой отряд ополчения ушел в Ярославль в середине февраля 1612 г. Сам Д. М, Пожарский с главными силами двинулся из Нижнего Новгорода в начале марта 1612 г.

[131]принесоша не противу его окладу, и скудни называющеся. Он же, видев их пронырство и о имении их попечения, повелевая им руце отсещи. - Только один источник, кроме “Повести…”, сообщает подобные сведения. О нежелании состоятельных людей выполнять еще в Нижнем Новгороде “приговор всего града” и о принуждении их Козьмой Мининым глухо сказано в сочинении Симона Азарьина: “Инии же аще и не хотяще скупости ради своея, но и с нужею приносяще: Козма бо уже волю взем над ними по их приговору” (Книга о чудесах преподобного Сергия, - ПДП, вып. 70, с. 35). Но сведений о таком сопротивлении деятельности Козьмы Минина в Балахне в других источниках нет. По сравнению со словами Симона Азарьина сообщение “Повести…” подробнее и конкретнее раскрывает меры, принятые Козьмой Мининым против людей, скрывающих истинные размеры своего состояния. Еще более увеличивает ценность этих сведений описание конфликта Козьмы Минина с верхушкой ярославского посада. Решительность, с которой “выборный человек” идет на крайние меры по отношению к именитым людям, свидетельствует о сложности ситуации и важности для судьбы ополчения финансовой стороны дела.

[132]Потом же приидоша в Ярославль. - Ополчение пришло в Ярославль в конце марта 1312 г.

[133]Григорей Никитин и иныя лутчия люди, послушати его не воехотеша. - Григорий Леонтьевич Никитников (умер в 1651 г.), ярославский купец и промышленник, а затем московский “гость”, был основателем громадного для своего времени состояния. К тридцатым годам XVII в. его богатство увеличилось настолько, что он стал опасным конкурентом самим Строгановым. В 1622 г., чтобы ликвидировать конфликт между монополизировавшим всю торговлю в Ярославле Никитниковым и мелким ярославским купечеством, царь приказал перевести Никитникова в Москву. Там он жил неподалеку от выстроенной им и сохранившей в своем названии его имя знаменитой церкви Троицы в Никитниках.

Не только богатство, но и деловые качества делали Григория Никитникова человеком весьма заметным в общественной жизни страны. В годы польско-шведской интервенции он был земским старостой в Ярославле; его имя находим в списках обоих ополчений. По окончании “Смуты” он постоянно привлекался к несению государевой службы как опытный и инициативный торговец, трезвый и бережливый финансист, крупный промышленник. Никитников служил в Сибирском приказе, был таможенным головой в различных городах, выполнял обязанности сборщика “пятой деньги” и других налоговых обложений, участвовал в работе земских соборов. Руководители ополчения, видимо, прибегли в Ярославле к принудительному займу в крупных размерах, что и вызвало сопротивление богатейших людей ярославского посада, в первую очередь Никитникова, который формально мог считать себя выполнившим долг перед страной, ибо его приказчик еще в Нижнем Новгороде передал в “казну” от его имени 500 рублей (см.: Действия Нижегородской архивной комиссии, 1911, вып. XI, с. 172). Есть основания считать, что автор “Повести…” правдиво описал конфликт, закончившийся тем, чтв Никитников и другие ярославские богачи принуждены были выполнить под угрозой полной конфискации имущества требования руководителей ополчения. Уже спустя много лет после этого события Никитников напоминал царю, вызывая его неудовольствие, о возврате ему денег, которые он давал для выплаты жалованья ратным людям (см.: Овчинникова Е. С. Церковь Троицы в Никитниках. М., 1970,

[134]множество их побита, и много атаманов взяша… - Во время столкновения под Угличем в апреле 1612 г. четыре казачьих атамана со своими отрядами перешли на сторону ополченцев, что и решило исход боя. Оставшаяся часть казаков была разгромлена (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 120).

[135]поиде из Ярославля к царствующему граду Москве. - Ополчение находилось в Ярославле четыре месяца и двинулось к Москве в конце июля 1612 г.

[136]и многие полки боярин перед собою послал со многими ратными людми. - Князь Д. М. Пожарский получил боярство в день венчания на царство Михаила Романова 11 июня 1613 г. (см.: Дворцовые разряды, т. I, стб. 96).

[137]Пришедше и ста сам князь Димитрей Михаилович с смолъяны у Арбацких ворот, а князь Димитрей Михайлович Лопата-Пожарской у Никицких ворот, а Ми-хайло Димитревич у Тверских ворот, а князь Василей Туренев да Артемей Измайлав у Чертолских ворот. - Другие источники иначе описывают расположение отрядов ополчения под Москвой. Возможно, что в “Повести…” допущена неточность. Такое предположение вполне приемлемо, так как здесь же неверно указано отчество князя Лопаты-Пожарского - Михайлович, а не Петрович. Установить, кого имел в виду автор, называя Михаилу Димитриевича, не удается. Можно лишь предположить, что это искаженное имя воеводы Михаила Самсоновича Дмитриева, командовавшего одним из авангардных отрядов ополчения и стоявшего у Петровских ворот (см.: Бибиков Г. Н. Бои русского ополчения 1612 г. - Ист. зап., 1950, т. 32, с. 173-197).

[138]седяше в осаде королевской гетман Струе… - Хмельницкий староста Николай Струсь гетманом не был.

[139]октября в 22 день Китай граЭ ваяли… - Китай-город действительно был взят 22 октября 1612 г., но в “Повести…” нарушена последовательность событий. Об овладении Китай-городом говорится раньше, чем о сражении 22 и 24 августа с гетманом Ходкевичем, в котором и решилась участь осажденных в Москве поляков.