Поход Армии Проклятых - Игорь Борисенко

– Меня зовут Сорген, – выкрикнул в ответ молодой колдун. – Я еду в гости к вашему князю, а это – мои люди.

– Фу!! – даже с того расстояния, на котором опасливо остановились рха-уданцы, было видно, как выражение облегчения разгладило хмурое лицо "рыбака". – Слава Наодиму, это вы! Конец нашим страданиям.

Как вскоре выяснилось, отряд десятника Обра (того самого, с рыбой на шлеме) поджидал Соргена уже целых три дня и две ночи, подвергаясь неимоверным лишениям и трясясь от страха. Рядом находились целых пять деревень и мужчины этих селений не преминули навестить стоящий на месте отряд. Две ночи – четыре нападения, и из двух десятков отряд лишился пятерых.

– Хорошо еще, что деревеньки не из больших, – повествовал Обра, придирчиво оглядывая воинов Соргена. – Если б где рядом с Дукелами или Спульти, да еще в лесу, а не в чистом поле… А так только одного зарезали, двух из луков застрелили, да еще двух часовых ночью украли.

– Украли? Зачем? – удивился Сорген. Обра поглядел на него, как на ребенка, задавшего неимоверно глупый вопрос.

– Чтобы с родни выкуп требовать! Да эти чернозадые сейчас больше в плен захватывают, чем убивают.

– Но теперь нам нечего бояться, – уверил хмурого рха-уданца Лимбул. – Наш господин – великий маг, да и солдаты мы не из последних.

– Ну-ну, – пробормотал Обра. – А поторопиться все же надо. На крупную добычу и волки крупнее сбегаются. Конечно, давненько эти голодранцы для набегов не объединялись, но кто их знает, с нашим-то везением? Лучше бы нам приударить да до вечера до города добраться.

– Возможно ли это? – усомнился Сорген. – Время уже за полдень, а мы устали, как собаки. Я думаю, еще одна ночевка здесь покажется вам прелестной по сравнению с прошлыми.

Угрюмый Обра попытался было спорить, но скоро понял всю безнадежность этой затеи. Маленькая рощица оказалась настоящей самодельной крепостью: внутри деревья были вырублены, образуя полянку с кострищем, вкопанным в землю деревянным жбаном для воды, отхожим местом с крышкой. По опушке, имеющей подозрительно правильные очертания, стволы деревьев были перевиты прутьями и пенькой, образуя нечто вроде плетня с одним-единственным проходом. Поодаль от плетня виднелись гнезда для стрелков, защищенные деревянными щитками – как на земле, так и в ветвях деревьев.

– Хорошее тут место для обороны, – похвалил Гримал.

– Старались, – немного оттаял Обра. – Так если бы нас было хотя бы полсотни, нипочем бы не боялся! А так, с двумя-то десятками…

– Теперь нас как раз полсотни, да прибавь к тому магию, – капитан наемников похлопал собрата по профессии по плечу. – Пускай они только сунутся теперь!

Но непокорные подданные Рогеза, как оказалось, рисковать понапрасну не желали. Может быть, их шпионы видели прибытие большого подкрепления в солдатах, может, их напугали сполохи огня, на которые не поскупился Сорген перед тем, как рухнуть спать… Ночь прошла удивительно спокойно, а уже к полудню следующего дня объединенный отряд без происшествий достиг города.

Рха-Удана оказалась на удивление маленькой, намного меньше Сурахии или Вейдзала. Бедняцких халуп здесь совсем не было – только на самой окраине, прилепившись изнутри к крепостной стене, теснились несколько десятков убогих хижин. Остальные домики были сделаны из камня с великой тщательностью и фантазией. Самый маленький домишка поражал обилием украшений и необычностью форм; двух одинаковых строений в пределах видимости не оказалось. Улицы были достаточно грязными и безлюдными. Нигде не было никаких признаков рынка – впрочем, Лимбул сказал, что торгуют здесь прямо в порту, потому как большинство товаров и купцов являются с моря. В решетчатых окнах мелькали расплывчатые лица любопытных, встречные всадники, все сплошь вооруженные до зубов и покрытые броней мужчины, непременно оборачивались и провожали отряд невежливыми взглядами.

Солнечный свет, пойманный в ловушку на узких улочках, отражался от зеленоватых стен и зеленых окон, пронзал плывущую в воздухе пыль и превращал город в ущелье на дне моря. Все в точности, как говорил Лимбул, подумал Сорген. Только рыб не хватает.

Большинство домов не имели острых углов, походя на гигантские, облизанные прибоем морские валуны. Барельефы и лепнины сошли бы за наросты кораллов или присосавшихся к камням морских животных, а башенки и шпили могли бы стать верхушками острых рифов. Все, вплоть до позеленевших от старости и сырости дверных ручек из меди, склонялось к одному цвету – зеленому. Наверное, княжеская корона здесь из изумрудов, – снова подумал Сорген. А дамы красят лица зеленой краской! Вот бы было забавно посмотреть…

Если дом окружал забор или ограда (вероятно, здесь это было признаком особой состоятельности), то на воротцах непременно было выгравировано изображение какого-то животного, будь то леопард или конь. У входных дверей, а также рядом с флюгерами на крышах торчали разноцветные знамена и вымпелы, вяло колышущиеся на слабом дневном ветру.

Вероятно, кого-то все это могло поразить и восхитить до глубины души, однако, Соргену здешняя архитектура показалась сумбурным сборищем излишеств и выставкой нелепой безвкусицы. Страсть перещеголять соседа приводила к обратному эффекту: каждый новый элемент отделки прибавлял зданию нелепости.

Княжеский дворец, однако, оказался довольно строгим и органичным – очевидно, властителю не требовалось соревноваться с подданными в изысканности и роскоши. Невысокие иссиня-черные стены прикрывали мрачное угловатое здание из двух крыльев, сходящихся под тупым углом к центральной башне квадратной формы. Наверху, на плоской верхушке башни, находилась смотровая площадка с треугольными зубцами и длинным флагштоком. Знамени там отчего-то не было…

На площади перед дворцом, довольно близко к арочному проему, Сорген увидел обязательную для приморских городов достопримечательность. Здесь ей служила изящная беседка, целиком вырезанная из гигантского куска горного хрусталя. При тщательном рассмотрении можно было увидеть, что кое-где она помутнела, обкрошилась – но вряд ли это кого-то заботило. Площадь была пуста, если не считать пару деловито спешащих по своим делам пешеходов. Сорген с кривой ухмылкой поглядел на творение неизвестного мастера, выглядящее так неуместно – множество витых финтифлюшек, фигурных вырезов и выступов, витые колонны и крыша с тремя гребнями. На фоне мрачной, как скала, стены дворца-замка беседка казалась случайно сюда попавшей и никому не нужной игрушкой.

Стоило показаться солнцу, до того закрытому облаком – и беседка заблестела, преломляя и отражая во все стороны лучи. Сорген поморщился, отворачиваясь и прикрывая рукой глаза. Взор его скользнул вправо, где стоял дом с птицами. Огромные фигуры, изображающие орлов или еще кого-то вроде них, были прилеплены хвостами к стенами, а распластанными крыльями поддерживали балконы. С клювов свисали выцветшие и грязные вымпелы – желтые с голубым.