Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

Подобно могучей реке толпа разлилась по городу, и там, где она проносилась, живых ласинуков остаться не могло.

— Солнце, взошедшее в то роковое утро, обнаружило повелителей Земли удерживающими сжимающийся круг в верхней части Манхэттена. С хладнокровием прирожденных воинов они сцепили руки и противостояли напирающим, вопящим миллионам. Но и они медленно отступали. Каждое здание ласинуки отдавали с боем, каждый квартал — после отчаянного сражения. Их раскалывали на изолированные группы, удерживавшие сначала здания, потом верхние их этажи, наконец одни только крыши.

К вечеру, когда солнце уже садилось, оборонялся лишь дворец. Его отчаянная зашита остановила натиск землян. Сжавшееся огненное кольцо оставило за собой мостовые, устланные почерневшими телами. Вице-король лично руководил обороной из своего зала, собственными руками наводил полупереносную установку.

И тогда, поняв, что толпа начала выдыхаться, Тимбалл воспользовался удобным случаем и принял командование на себя. Тяжелые орудия с лязгом двинулись вперед. Ядерные и дельталучевые установки, доставленные из арсеналов восставших, нацелили смертоносные стволы на дворец. Теперь орудиям отвечали орудия. И первая управляемая битва механизмов разгорелась во всей своей неудержимой ярости. Тимбалл был вездесущ: командовал, перебегая от одного орудийного расчета к другому, демонстративно стрелял из своего ручного тонита по дворцу.

Под прикрытием плотного огня люди перешли в наступление и закрепились на стенах. Атомные снаряды проложили им дорогу в центральную башню, где бушевало теперь адское пламя.

Этот пожар стал погребальным костром последних ласинуков Нью-Йорка. С невероятным грохотом обуглившиеся стены дворца обваливались, но за минуту до этого вице-король с чудовищно израненным лицом все ещё был на посту, целясь в плотные скопления осаждающих. Когда его переносная установка выплюнула последнюю порцию энергии и умолкла, он вышвырнул её в окно отчаянным и бесполезным жестом презрения, а сам исчез в пылающем аду.

Сумерки опустились на дворец, и подсвеченный заревом дальних пожарищ затрепетал над развалинами зеленый флаг независимой Земли. Нью-Йорк снова принадлежал людям.

Рассел Тимбалл. вновь появившийся той ночью в Мемориале, являл собой жалкое зрелище. В разодранной одежде, в крови с головы до пят, он тем не менее с довольным видом обводил взглядом видневшиеся вокруг следы бойни.

Наскоро собранные из добровольцев похоронные команды и санитарные отряды успели лишь прикоснуться к смертоносному делу восстания.

Мемориал превратился в импровизированный госпиталь. Пациентов было немного. Энергетическое оружие в большинстве случаев разит насмерть, а большинство раненых вскоре должны были умереть, не получив облегчения. Беспорядок вокруг стоял невообразимый, агонические стоны были пугающе созвучны отдаленным крикам опьяненных победой уцелевших.

Лоара Пол Кейн пробился сквозь толпу к Тимбаллу:

— Скажите, все кончено?

— Начало положено. Земной флаг реет над развалинами дворца.

— Это был кошмар! Этот день… он… — Лоара Кейн содрогнулся и зажмурился. — Если бы я знал заранее, то, наверное, предпочел бы Землю без людей и гибель лоаризма.

— Да, получилось скверно. Но результат мог быть куплен и более дорогой ценой. Так что победа досталась нам ещё дешево. Где Санат?

— Во дворе… помогает раненым. Мы все там. Это… это… Его голос опять прервался. В глазах Тимбалла появилось раздражение, он нетерпеливо пожал плечами:

— Я — не бессердечное чудовище, но это необходимо пережить, к тому же это лишь начало. Сегодняшние события мало что значат. Восстание охватило большую часть Земли, но в других местах отсутствует фанатичный энтузиазм жителей Нью-Йорка. Ласинуки ещё не разбиты или, точнее, ещё не везде разбиты до конца, тут не следует заблуждаться. Сейчас Солнечная гвардия уже движется к Земле, начинается мобилизация сил на внешних планетах. А скоро вся Ласинукская империя нацелится на Землю. Счеты будут сводиться безжалостно и только кровью. Нам необходима помощь! — Он схватил Кейна за плечи и резко встряхнул. — Вы меня поняли? Нам нужна помощь! Даже здесь, в Нью-Йорке, первый восторг победы завтра пройдет. Нам необходима помощь!

— Знаю, — устало произнес Кейн. — Я уже говорил с Сенатом, он готов отправиться сегодня. — Он вздохнул: — Если сегодняшние события могут служить единственным мерилом его силы как катализатора, то нам следует ожидать великих свершений.

Полчаса спустя Санат забрался в небольшой двухместный крейсер и занял кресло штурмана рядом с Петри. Прощаясь, он протянул руку Кейну.

— Когда я вернусь, следом за мной придет флот.

Кейн крепко пожал руку молодого человека:

— Мы рассчитываем на тебя, Филип. — Он сделал паузу, потом мягко закончил: — Желаю удачи, лоара Филип Санат!

Санат вспыхнул от удовольствия и заерзал в кресле. Петри помахал рукой, и Тимбалл прокричал вслед:

— Остерегайтесь гвардейцев!

Люк с лязгом закрылся, и вскоре мини-крейсер с кашляющим ревом вознесся в небеса.

Тимбалл следил за ним, пока корабль не превратился в точку и совсем не исчез, потом повернулся к Кейну:

— Теперь все в руках провидения. Да, Кейн, как, кстати, действует эта штуковина, изменяющая огонь? Только не говорите, что все произошло само по себе.

Кейн медленно покачал головой:

— Нет! Карминовая вспышка — результат действия пакета с солями стронция. Он был приготовлен на всякий случай, чтобы произвести впечатление на ласинуков. Да и остальное — дело химии.

Тимбалл мрачно хохотнул:

— А вы говорили, что главное — психология масс! Кстати, на ласинуков это произвело впечатление, могу поклясться… да ещё какое!

В пространстве не было ничего настораживающего, но масс-детектор загудел. Гудок был настойчив и повелителен. Петри напрягся в кресле и сказал:

— Мы вне метеоритных зон.

Филип Санат подавил вздох, когда его спутник потянулся к рукоятке, приводящей во вращение маховик. Звездное пространство на экране визора начало перемещаться с медлительной важностью, и тут-то они его увидели.

Он блеснул на солнце, точно половинка маленького оранжевого футбольного мяча, и Петри проворчал:

— Если они нас заметили, нам конец.

— Ласинукский корабль?

— Корабль? Это боевой крейсер в пятьдесят тысяч тонн. Что он, во имя Галактики, здесь делает, понятия не имею. Тимбалл считал, что корабли Солнечной гвардии движутся к Земле.

Голос Саната прозвучал спокойно:

— Только не этот. Мы можем оторваться от него?