Космическое Мироздание. Вариации Времени. №1 - StEll Ir

О.: Да-да… Так… Окх-м!!! Иногда, знаешь, кажется, что всё-таки люблю…

С.: Дяде своему расскажешь!..

О.: Успею ли…

С.: Сколько лет мы в законном государственном браке?

О.: Дай сосочек – скажу!

С.: Я же сказал, что хуй! Когда давали надо было перехватить хоть чего… Сколько, я спрашиваю!

О.: И так же весело тебе отвечаю: хуй его знает, жмот! Правда, не помню… Ну дай…

С.: Пошла на хуй!

О.: Я… знаешь… ну честно-честно… Послушай ведь как звучит: Я… тебя… люблю!..

С.: Это не ты!

О.: А кто?

С.: Одна знакомая кобыла в пальто!

О.: В конце концов, полковник! Вы оскорбляете честь мундира! Какое это вам на хуй пальто? Это китель боевого офицера!

С.: Бывшего боевого офицера, а теперь – изменника Родины и врага трудового народа!

О.: Трудовой народ – это Вы?

С.: Я – его полномочный представитель!

О.: Вы садист?

С.: Перестань!

О.: Ну ладно, не буду… Доел жадина-говядину?

С.: Я тебя люблю.

О.: Это вопрос?

С.: Сама ты садист!

О.: А до обеда любил?

С.: Да. Только по-другому.

О.: Ну и как?

С.: В этом кабинете вопросы задаю я!

О.: Странно, а в каком тогда я? Когда уже винтовка будет?

С.: Какая винтовка?

О.: Чеховская, бля! Я уже заебалась тут раскачиваться на твоём мясокомбинате!

С.: А, ты про пистолет!

О.: Ну…

С.: Говори, где все твои?

О.: Мои при мне, а твои вот где?

С.: Сказал бы, да ругаться не люблю.

О.: Тебя тоже вот, хер поймёшь, то люблю, то не люблю. Давай пистолет уже!

С.: Снимайте обвиняемого! Куда лезешь? Ток сперва отключи, дилетант – подштанники вспотеть не успеют…

О.: Вот их я точно люблю!

С.: Моих-то? За что?

О.: За то, что ты их мучаешь, а я просто так…

С.: Мучаешь просто так?

О.: Нет. Люблю.

С.: Бля, зря мы всё это… Немного так времени осталось…

О.: Ну да, вообще-то… Ой, сука, смотри какие у меня теперь шпилечки! Тебе нравится?

С.: Изуверы! Кто штопора́ не повытащил? Ой, дура ты! Ну куда ты жопой на стол? Там бумаги мои…

О.: Государственной важности?

С.: Да.

О.: Извини!

С.: Все в крови…

О.: И в гавне ещё… Всё из-за тебя!

С.: А чё это – из-за меня?

О.: Потому что…

С.: Обер-лейтенант или как вас там, соберитесь!

О.: Есть!

С.: Господи! Не надо вскакивать! Сядь!!!

О.: Так жопой же… Всё-всё! Сижу!

С.: Офицер, вот ваш пистолет!

О.: Благодарю! Количество боевых патронов?

С.: Один. С условиями ведения огня знакомы?

О.: Или в себя или в Вас!

С.: Отлично. Одна просьба, вне зависимости от выбора, позволите?

О.: Прошу Вас, полковник!

С.: May I Kiss Your Wound?

О.: Пожалуйста…

С.: Благодарю!..

О.: Отлегло? Хоть чуть-чуть…

С.: Спасибо… Стреляй… Может быть… А?..

О.: Милый… прости…

С.: Я понимаю…

О.: Хуй, конечно, ты чего понимаешь… Я тебя…

С.: Стреляй… А то я подохну сейчас от инфаркта и будет тебе достойный выбор!

О.: Нетушки… Я вот что тебе сказать-то хотела…

С.: Решилась?

О.: Ага!.. Слушай внимательно…

С.: Слушаю!..

О.: Это… Ну в общем… Хуй тебе, а не золото партии!..

С.: Блядь!..

Ведение допроса было прекращено ввиду отсутствия в дальнейшем обвиняемого.

Следователь-дознаватель: полковник общей безопасности …, подпись – Владивосток.

Обвиняемый: Н. В. Ласка, подпись – отсутствует.

Электронный секретарь: iRU, подпись – 0.

Трансляция. «23 февраля, нормального года весны».

– Жук – душевнобольной, параноик, еблан! – услышал я меткую лаконичную характеристику для себя от Лесь и ещё подумал, что это она ко мне обращается, спросил: «Чё?»

Но получилось прикольно уже: спросил с недрогнувшим ртом… Я огляделся изумлённо и тут же увидел, что ни хуя я не огляделся – как сидел с открытым ртом, так и сижу! Тогда я встал, не вставая, и поверилось, наконец: расстреляла, пизда!

Лесь пошла дальше курить, а я нашёл возле себя стоящим Всрался. Прозрачный, как тень… «Ну чё, привыкли глаза?», говорит. «Всрался, чё это?» «Это Изыск, Жук! Правда вставляет по первому?» «Ещё как!.. Нас чё тут, убили с тобой?» «Жук, бросай тормозить, заебал… Не, только постреляли для видимости! Не видишь сам что ли, что пиздец пришёл?» «А чё ж мы живые, типа, ну там говорим вот, слышим, видим друг друга? Это чё, душа?» «Анаша! Какая душа, это мы и есть!» «А то кто валяется?» «Скины наши… ну тела… Жук, быстрей приплывай, ты с этим дурдомом своим половину всех дел позабыл!.. Ты лучше скажи, чё ты там за хуйню написал вместо пизды в прожекторе?» «Скины?..», я потихоньку начинал догонять, память включала нужные отсеки, Всрался ждал, «А ну это я не успел нахуярить треугольники там, круги, взял просто буквы похожие и пиздец… Видишь какой Архимед получился вон – рот аж открыл!..» «Ну и нахерачат тебе на могиле теперь твои буквы!» «Архимеду чё – нахерачили?» «Только так!.. Пошли уже, Жук, пора… Там наши ждут…» И вышел по бывшей своей голове через закрытую форточку. Я уже почти вышел тоже за ним, но обернулся на шум… Лесь, которая курила, скорчившись в каком-то углу на полу, закашлялась, лейтенант штурмовиков подошёл к ней и ударил ногой в живот. Лесь вырвала ему на сапог и свалилась, как мне показалось, в коме.

– Бля… – вытирая сапог обо что-то, прорычал лейтенант, – Пакуйте её пока с теми, а на месте отсортируете от холодных и к полковнику на допрос!

«Тоже себе нихуя!», подумал я и вдруг пожалел Лесь, что мы уже не живые, а она ещё да… Хоть и был страшно зол на неё только что…

Я вышел в окно и прижался к стене. Меня несло ещё немного по инерции, хотя какая, в пизду, инерция, если тела нет, но, бля буду, несло. Когда поезд ушёл, я огляделся и не увидел совсем никого. Конечно, Всрался минуты на три раньше вывалился, так где он теперь! Темно, как в жопе у афроамериканца, само собой – бля, направление бы не перепутать ещё… Куда ты упиздела, моя родная тутукалка, ёб твою! Кажись туда… Не, точно туда, сквозняк ещё тянет в ту сторону… Ага… Ну пошли… Освещая путь себе лишь собственными мыслями, я попиздел за сквозняком. Минуты через полторы посветлело от догоняющего меня следующего паровоза. Когда он летел, как ебанутое создание, мимо меня с грохотом и воем, я потрогал сначала это светящееся чудище, а потом засунул в него руку по локоть. Не оторвало и поезд упиздел в тёмную даль. После этого я спрыгнул с тротуара на рельсы и пошёл так. Каждые полторы минуты на голову мою обрушивался красочный кошмар, и я вспомнил краткоимпульсную констант-терапию.

Долго шёл я в сплошной темноте и полном одиночестве, прерываемом дикими стонами периодически случавшейся со мною реальности… Так долго, что мне начало казаться сначала, что я вернулся давно в дурдом и опять торчу на констант-терапии. Потом мне показалось, что я и не выходил ведь из дурдома никуда… А когда я понял, что и не попадал в него никогда, потому что некуда, да и некому… Тут я и заметил, наконец, впереди голубого Всрался. Нужно отдать должное: я не стал гоготать и паясничать над его новым свечением. Но когда мы набрели на целую компанию таких же голубых существ, которые оказались всем нашим дружным хороводом, развешанным по тротуару в свете дорожного фонаря – тут я уже не выдержал: «Бля, пиздец, Всрался, чё это? Заседание внешней разведки прервано ввиду наличия педерастов в штабе?» «Вот ты гандон, Жук!», Цена бросилась мне на шею, «Не видишь – соскучилась!» «Да ладно!..», не поверил я, «Вы чё теперь – голубые?» «Ну, как видишь, не розовые!», Цена похоже меня не обманывала, потому что целовалась почти как в реальности, «Жуча, дурак! Голубой – это цвет неба!!!» «А не серый?» «Это тебя в дурдоме просветили?» «Не, ну а если там облака?» «Какие, в пизду, облака? Я же не про облака, а про небо!» «А!» «Хуй на! Всё записал? Как там Леська?» «Всё… почти… Они там её бьют!» «Не обосрался?» «Кто?» «Ты!» «Нечем…» «Жученька, это Изыск, не бойся, не плачь!», Цена улыбнулась и погладила меня по голове как маленького. «Какой, в пизду, Изыск?», я пытался сообразить, в силе ещё данное мною Лесь слово или уже нет… Точно, нет, понял я, потому что мы договаривались только до начала его, этого Изыска, ничего не спрашивать, да и Лесь – предательница!.. Я вспомнил: «Цена, а чего она, а?» «Кто?» «Лесь!» «Пиздец, да? Тебе хоть понравилось?» «Чему ж там нравиться было? Как ты мне улыбалась с дыркой в башке?» «Между прочим тоже повод! Ты профан в искусстве, Жук, тебя аминозином на абстрактное мышление контузило!» Это она хорошо сказала, мне понравилось и я разулыбался ей. «Изыск – это основная пёрка у Лесь. А для нас лишь очередная смена скинов и порой забавное приключение. Не всегда же так буднично, как сегодня, всё проходит!» «Бывает и веселей?» «Ой, сиди – не пизди, пока не втыкаешь! Бывает!» «Ну и чё теперь?» «В смысле?» «Чё сидим?» «Леську ждём!» «А она придёт?» «Не, прилетит. На метле! Страшно?» «Аж жуть!», согласился я и попробовал поцеловать Цену в сосок. Получалось, но только смешно – иногда я проваливался почти до позвоночника ей, а она поёживалась от щекотки… «Слышь, Цена, а в чём пёрка-то?», продолжил игру в доставаловку я, «Бошки нам что ли дырявить?» «Нет, это вторично. Ну вроде необходимости. Хотя я бы сама иногда кой-кому башку продырявила!..», она поцеловала меня в макушку, «Просто… Тут, понимаешь, Жук… Дело в том, что мы в Изыске как бы её… И у неё порвалось бы всё, если бы кто-нибудь тронул кого-то из наших…» «Кроме неё?» «Ну да… Или тебе какой-нибудь из штурмовиков приглянулся на тот момент?» «Да ну на хуй!» «Вот… Ещё и висит там сейчас, на допросе этом хуевом!..» «Цена, а можно вообще без этого Изыска, ну его в пизду?» «Можно… Как без хуя в загранплавании! У всех есть, а ты снова на камбузе… Понял?» «Нет». «Ну и правильно. Давай лучше поебёмся пока. Лесь прилетит, там всё само обсудится. Лесь уже скоро по времени двинется и будет у нас». «А мы что и так можем?» «И так».