У вас семь новых сообщений - Стюарт Льюис

Из дома я посылаю Леви письмо с благодарностями, а потом учу математику, пока не начинает раскалываться голова. Виолончели не слышно, но сегодня я слишком устала, чтобы переживать. Неужели я действительно нашла агента, и у меня скоро будет выставка? Кстати, ДжейДжей ни словом не упомянул моего отца. Может, он даже и не знает, кто он! Вряд ли, конечно, но так мне больше нравится. Эта Луна должна светить сама по себе.

Глава 32

Мышка

Под конец контрольной по математике у меня голова идет кругом от всех этих углов и теорем. Не представляю, как я ее написала, но очень рада, что она закончилась. В огонь моей радости подливает масла и смс от Дарии:

Думаю, твоей выставке дали зеленый свет.

Я начинаю подпрыгивать от восторга. Какие-то мальчики хихикают, проходя мимо, но мне все равно. Я вижу все меньше смысла в том, чтобы продолжать учиться. Я отвечаю Дарии:

Сегодня подписываю контракт с ДжейДжеем.

Вчера вечером я показала контракт Элизе, и она заверила, что все в порядке. В свое время она работала в журнале, и, по ее словам, это совершенно стандартный контракт. Более чем странно было смотреть, как она подписывает контракт в качестве опекуна, поскольку отца нет в городе, но на самом деле я ей благодарна.

После школы я отвожу подписанный контракт мисс Челке. Сегодня на улице нет бездомных, нет почти никого, только одна пара ругается: женщина в слезах, мужчина в ярости. Я не могу не вспомнить вечер смерти моей матери. Последнее сообщение было от отца? Он устроил подобную сцену на улице? Я опускаю глаза и иду мимо, стараясь не участвовать в этой драме, которая должна была разыгрываться за закрытыми дверями. У человека в Нью-Йорке очень мало личного пространства. Многие выплескивают свои переживания на улицу, и это далеко не всегда красиво.

Я вижу Тайла на крыльце, играющего в видеоигру. Обычно по четвергам он ходит в гости к своему другу Джасперу, я вопросительно смотрю на него, и мне даже не надо ничего спрашивать.

– Не хочу его видеть сегодня.

– Его родители оставили тебя здесь?

– Нет, я сам ушел.

– Тайл! У меня сейчас интервью в бруклинском журнале. Тебе придется пойти со мной.

– Я могу остаться здесь. Я не собираюсь сжигать дом.

Внезапно мне хочется, чтобы у меня появились родители. По крайней мере отец, который был бы сейчас здесь.

– Все нормально, пошли со мной. Только веди себя тихо как мышь, ладно?

– Попробую.

Журнал называется «Электрик», редакция которого находится по соседству с пекарней. Тайл широко улыбается пекарю и получает печенье за счет заведения. Пахнет корицей и чернилами – странное сочетание, но не более странное, чем сама идея устроить магазин в булочной. Мы знакомимся с Сэлом – парнем с сальными черными волосами и пирсингом в виде серебряной косточки в левой брови.

– Больно было? – спрашивает Тайл.

Ну разве так ведут себя мыши?

Сэл улыбается и приглашает нас сесть.

– Мы делаем материал о молодых художниках, и ваша подруга Дейрдре…

– Дария.

– Дария прислала нам несколько снимков. – Он достает маленький диктофон и спрашивает: – Вы не против?

– Нет.

Сэл задает мне кучу глупых вопросов вроде того, в какую школу я хожу, и Тайл принимается играть в свою видеоигру. По мере того как вопросы становятся глубже, меня все больше начинает смущать присутствие Тайла, как будто он доказательство моей незрелости. Тайл делает вид, что увлечен игрой, но я-то знаю: одним ухом он очень внимательно слушает нашу беседу.

– Что вас вдохновляет? – спрашивает Сэл.

– То, как сочетаются несочетаемые вещи. Как… необычные комбинации могут быть красивыми.

Тайл бросает на меня быстрый взгляд. Он знает, что я пытаюсь обойти неудобный вопрос.

– Каково было расти дочерью Жюля Кловера?

Я ничего не отвечаю, просто смотрю на старую кофейную чашку на столе, окруженную пятном засохшего кофе.

– Мы строили замки из его сценариев, – произносит Тайл.

Судя по широкой улыбке, Сэлу нравится ответ, но потом он замечает мое смущение и спрашивает:

– Я так понимаю, вам нелегко жить в его тени?

– Ну, надо сказать, вы первый, кто задал мне этот вопрос. Думаю, часть своего видения я унаследовала от него, но мне не хочется, чтобы меня воспринимали как дочь Жюля Кловера.

– Справедливо, – соглашается Сэл.

За этим следует еще несколько вопросов, а потом Сэл провожает нас через булочную, в которой теперь полно покупателей. Тайл советует какой-то пожилой женщине ванильный кекс, и та, улыбаясь, гладит его по голове. Кажется, меня последний месяц никто не гладил по голове. Интересно, этот этап жизни уже позади?

По дороге домой Тайл говорит:

– Понимаешь, он задал вопрос про папу, потому что должен был. Он не мог не обратить на это внимания. Это же новости?

– Ты у нас теперь журналист?

– Нет, просто мышка.

Я улыбаюсь и обнимаю его за плечи. Мне бы хотелось защитить брата от всего взрослого мира, но он слишком умен. Вероятно, он уже знает, или по крайней мере догадывается, что произошло с нашими родителями. Но я сделаю все, чтобы защитить Тайла. Мне кажется, он всего лишь маленький цветок, тогда как я становлюсь могучим деревом. Надвигается буря, и нам нужно убежище.

Глава 33

Скрытые мотивы

Тайл через мое плечо заглядывает в окно «Инстант мессенджера». Дария спрашивает, как прошло интервью. Она пишет, что дела с выставкой идут быстрее, чем мы ожидали. Еще один художник вышел из очереди.

– Как думаешь, нет ли у нее каких-нибудь скрытых мотивов? – со своей обычной проницательностью интересуется Тайл.

– Не знаю.

– Ну, в любом случае твои фотки очень ничего, – произносит он.

Я знаю, что он говорит это с художественной точки зрения, а не просто потому, что он мой брат, и поэтому горжусь собой. Но затем он добавляет выражение, почерпнутое явно из какого-то папиного сценария:

– Бьют прямо в цель.

Звонит телефон. Наконец-то это отец. Судя по голосу, он запыхался. Видимо, звонит из спортзала, одного из этих шикарных, которых много в Лос-Анджелесе. Я представляю себе Джоди Фостер на соседнем тренажере.

– Тайл хорошо себя ведет?

У меня больше нет сил притворяться, что все в порядке.

– Да. Папа, слушай… – Я внезапно понимаю, что Тайл все еще здесь, в комнате. – Почему ты мне соврал?

Я слышу, как беговая дорожка медленно останавливается, а потом только его дыхание в трубке:

– Луна, я не врал. Я просто не все сказал. Мы же уже обсуждали эту тему. Тут все сложно.

Я жестами прошу Тайла уйти, но он отказывается, вместо этого что-то лихорадочно пишет в блокноте и показывает мне: «Разберись с этим».