Страна счастливых - Ян Ларри

– Ух, какой унылый! - воскликнул будущий ученый.

– Да, - согласился Павел, - старая Москва производит невеселое впечатление. Но десятки лет назад это был самый оживленный город. Весь мир прислушивался, как шумит красная Москва. Ярость и надежда кипели вокруг этого слова когда-то…

Теперь я попрошу замедлить ход машин.

– Есть! - отозвались молодые шоферы.

Автомобили поплыли по улицам медленнее.

– Спрашивайте, - сказал Павел.

Ребята начали оглядываться по сторонам.

– Что это такое? - спросила девочка, показывая на церковь.

– Это церковь. Внутри церкви висят доски… на них нарисованы люди, называемые святыми.

– А что такое святые?

– Святыми называли людей, которые отказывали себе в некоторых удобствах, в еде, были отшельниками, ничего не делали и жили за счет других. Они становились иногда на колени, бились головой о пол, или, как говорили тогда, «молились».

– А для чего их рисовали?

– Рисовали их для того, чтобы, в свою очередь, стоять перед нами на коленях и кланяться им.

– А для чего?

– Думали, что это очень необходимо. Некоторые считали, что если постоять немного перед такой доской, помахать руками и головой, то жизнь станет легче.

– Что значит легче?

– Это означало, что доска поможет человеку вкусно и много есть, а также поможет ему приобрести лишний костюм.

Ребята поглядели на Павла с недоверием.

– Неужели они верили в производительные силы дерева!

– Были такие, что и верили. Кроме того, когда люди отправлялись убивать других людей, они просили у этих досок сохранить им свою собственную жизнь и помочь убить других как можно больше.

– А когда Ленин жил, люди тоже молились?

– Да молились и тогда. Но в это время церкви посещались самыми темными и невежественными людьми.

– Они молились, чтобы был социализм?

– О, нет! Они просили святых о другом. О том, чтобы не было социализма.

– Этого не может быть. Неужели им нравилось жить в таких грязных домах. Раз они были темными, значит, они не были буржуями. Как же они не хотели социализма?

– На этот вопрос я вам отвечу в Музее быта. Задавайте другие вопросы.

– Что такое пивная?

– Это место, куда собирались люди отравлять себя алкоголем.

– А зачем?

– Ну… - смущенно кашлянул Павел, - я затрудняюсь ответить точно, что именно заставляло людей отравлять себя. Я слышал, что пили алкоголь для того, чтобы быть веселыми. Но в старой литературе часто можно встретить такие описания пьяных людей, которые опровергают эту гипотезу. По словам очевидцев, у пьяного тряслись руки и ноги, подгибались колени, мутился разум, слабело зрение. Пьяный шел по улицам, шатаясь. Он кричал, плакал, лез ко всем драться и успокаивался лишь после того, как у него начиналась рвота. Как видите, гипотеза о том, что алкоголь пили для веселья не выдерживают критики.

– Я хочу войти в церковь! - заявил будущий ученый, который, по всем признакам, не очень доверял объяснениям Павла.

Автомобили остановились. Небольшая экскурсия вошла в холодное и мрачное здание. Ребята подошли к иконам:

– Это святые?

– А это что?

– Лампадки! В них наливали масло и зажигали.

– Зачем?

– Вероятно, для того, чтобы яснее видеть святого.

– А что это за двери?

– Вход в алтарь. Здесь сидел человек, одетый в позолоченный мешок с отверстием для головы, и читал книжку. Разные сказки. Потом он выходил вот сюда и пел что-нибудь. Вот и все.

Под сводами церкви гулко разносились, шаги экскурсантов, и эхо подхватывало и катало голоса по углам.

– Смотрите, птичка! Для чего она? Для украшенья?

– Это голубь. Его считали богом-духом. И молились ему.

– А что такое бог? - спросила одна из девочек.

– Да мы ведь уже проходили это! - закричали ребята. - надо было слушать, Эра!

– Знаете, значит?

– Знаем!

Выйдя из церкви, экскурсанты побывали в домах, где раньше жили люди. Во время осмотра жилых помещений, будущий ученый заявил:

– Как будто они нарочно старались жить так плохо.

Павел улыбнулся.

– Вот, когда мы приедем в Музей быта, ты поймешь, почему люди того времени жили так плохо. А теперь поедемте дальше.

Автомобили медленно покатились по узким улицам.

– А это что?

– Это отделение милиции. Люди, одетые в особую форму, занимались отправкой пьяных по домам, а иногда держали их до выздоровления в этих отделениях. Милиция наблюдала еще и за тем, чтобы был порядок, чтобы люди не отнимали ничего друг у друга, чтобы не дрались, не убивали друг друга.

– Очень странное занятие! - вставил кто-то.

– Все, что ты говоришь, совсем не похоже на то, что мы изучали. Если люди действительно были такими дикарями, как же они могли построить социализм?

– Это верно, - поддержала девочка, - твои слова вызывают у меня отвращение к людям того времени. Значит, книги лгут, когда рассказывают: о величайшем напряжении, о героизме людей реконструктивного периода?

– Нет, - ответил Павел, - в книгах написана одна правда. Но вы. изучали героическую историю рабочего класса, а я говорю сейчас о людях, которые никогда не имели своих историков. Это были ничтожнейшие людишки. Миллионы их населяли города. Миллионы их заполняли эти каменные коробки. Они жили только для того, чтобы набивать свои желудки пищей, чтобы пакостить и оплевывать жизнь. Их история может быть уложена в несколько слов. Если бы кому вздумалось писать о них, он мог бы сказать: «А кроме трудящихся в те годы жили в СССР люди, которые ничем не отличались от навоза. Они исчезали так же незаметно, как и появлялись». Вот вся история их. Впрочем, к этому вопросу мы еще вернемся после. Повернем вправо.

– Ну, а теперь шляпы долой.

Колонна автомобилей влетела на Красную площадь.

– Стой!

Павел вылез из авто и следом за ним вышли остальные.

Угрюмые большие стены Кремля высились перед маленькими людьми. Справа глухо шумел сад. Слева дремала ветхая церковь Василия Блаженного.

Под старинными курантами высился памятник Ленину. С высоко поднятой рукой, он стоял, окруженный верными учениками. Внизу на мраморном пьедестале яркими буквами было начертано:

«Вожди не умирают, они живут в веках».

– Вот здесь, - взволнованно сказал Павел, - начинается история. Та история, которую вы изучали по книгам. По этим камням ходили великие вожди великой партии. Здесь живой Ленин выступал перед рабочим классом на этой площади. В дни революционных праздников миллионы трудящихся проходили мимо этих стен, мимо мавзолея с прахом Ленина, который стоял тогда вот здесь.

Павел с воодушевлением начал говорить о том, что уже знали ребята, но что теперь они слушали с напряженным вниманием. И суровое дыхание первых лет Революции, казалось, дышало им в лица. Взволнованные, стояли они перед кремлевскими древними стенами, не сводя взоров с бронзовой группы и в сотый раз перечитывая надпись: «Вожди не умирают, они живут в веках».

– Да, - закончил Павел, - это было время титанов. Мы опоздали родиться, и нам теперь остается только преклоняться.

Кинув прощальные взоры на бронзовую группу, притихшие экскурсанты молча сели в авто:

– Прямо! - скомандовал Павел, - в ворота!

Колонна въехала в Кремль.

– Вон к тому зданию.

Павел показал на восьмиэтажный дом.

– Так… Теперь стоп! Вылезай!

Ребята оставили авто и сгрудились у подъезда музея революции.

* * *

Переходя из одного зала в другой, экскурсанты внимательно слушали объяснения Павла.

– Взгляните сюда. Вот на эти фотографии. Это электростанции, заводы и фабрики, построенные в первую пятилетку. Их не так уж много, как видите вы. Около двух тысяч, не более. Но для того времени такое строительство было труднейшей задачей. Рабочий класс напрягал все усилия, чтобы выполнить пятилетний план, который положил начало строительству социализма. Тяжелое было время. Вредители старались сорвать строительство во всех отраслях промышленности. Капиталисты всех стран делали все для того, чтобы вернуть освободившийся класс в кабалу. Буржуазные газеты ежедневно лили помои на пятилетку, распространяя дикие и невероятные слухи о строительстве. Люди, которые состояли из штанов и утробы, требовали выдать им по мешку муки и по сотне яиц и согласны были на этом считать строительство социализма законченным. Даже в партии находились изменники. Слушая обывателя и вой ущемленной мелкой буржуазии, отдельные члены партии принимали эти вопли за голос народа. Читая в газетах о невыполнении производственной программы на граммофонной фабрике, они твердили о срыве пятилетнего плана. Трудности роста в их глазах превращались в катастрофу. Малодушные люди того времени суетились, проливали слезы о судьбах революции, мешали работать и бороться. А когда партия стала выбрасывать их из своих рядов, они стали клеветать на вождя партии, на Сталина, пытаясь смешать это имя с грязью… Тяжелое было время…