Засада. Спецназ 1941 года - Сергей Пивень

— Ты есть староста?

— Я, господин офицер… я… Солоух моя фамилия…

— Ты говорить по-немецки?

— Не обучен, господин офицер… Сызмальства роблю, работаю то есть, крестьянствую… не учился нигде…

— Ладно… Как называться эта деревня? — Черняк обвел рукой пространство перед собой. — Видимо, это Гиляровка?..

— Что вы, господин офицер… Это Коростели… Коростели…

— Коростели!.. — повторил капитан, сделав удивленный взгляд. — Т-да, мы точно… как это… заблудились!.. А где Гиляровка?

— В двух верстах от нас, вам на юг идти треба…

Черняк уныло хмыкнул, но больше для видимости, ведь Гиляровку он назвал не случайно. Судя по карте, эта деревня, как правильно и сказал Гнат, находилась совсем рядом с Коростелями, так что аэродром вполне мог располагаться и там, а значит, появление заблудившихся немцев, ищущих этот аэродром, не могло вызвать серьезных подозрений. К тому же, учитывая такое небольшое расстояние, взлетающие самолеты могли видеть жители обеих этих деревень.

— Наша машин сломался в лесу, плохо дорога… Да еще ми заблуд-дились… Скажить, Со-солоух, как нам найти аэро-дром-м… где самолет летать?.. Он должен бить где-то сдесь…

Капитан про себя отметил, что в глазах Гната тревоги не промелькнуло. Всем своим видом он продолжал выражать покорность, лишь слегка сжались уголки рта, выдавая его внутреннее напряжение, но ответил он на удивление спокойно:

— Про какой аэродром спрашивает господин офицер?.. У нас нет такого…

Черняк недовольно пожал плечами. Поправил ремень с кобурой, затем с гневом в глазах постучал по ней пальцами, секунду подумал и для пущей убедительности вытащил пистолет, давая понять, что церемониться он не станет.

— Вы не понимайт меня, господин староста, и не хотеть помогать Великий рейх!.. Я точно знать, что тут кде-то есть аэро-дром-м!.. Ми ехать туда!.. Где он?.. Ви хотеть, чтоб я вас расстрелять?

— Что вы, господин офицер!.. Нема у нас ародрома!.. Видим, правда, что над нами самолеты летают… Вон из-за того леса появляются… — Гнат показал направление. — А где точно — не знамо…

«Хоть что-то стало проясняться, — подумал Черняк, пряча пистолет обратно в кобуру. — Нужно до темноты попытаться успеть найти место, где находятся эти чертовы самолеты!»

— Ну, вот… так уше лучше… Я запомню вас, С-Солоух!.. — Черняк погрозил Гнату пальцем. — И если вы мне соврать, то!.. — он вновь постучал по кобуре… — Мы вас шиссен… расстрелять…

— Детишки у меня, господин офицер… — зашептал Гнат. — Сиротами не оставьте…

— Ми будем думать об этом, господин староста… А сейчас ми торопимся…

Черняк отдал на немецком языке приказ и, зная, что бойцы вряд ли его поняли, жестом показал направление движения. Колонна мгновенно развернулась и зашагала обратно к лесу. Капитан шел последним: хотелось обернуться, посмотреть за реакцией Солоуха, но пришлось сдержаться. Ни словом, ни единым движением нельзя было выдать себя, ни тем более зародить в душе Гната хотя бы мало-мальского подозрения.

Уже когда вошли в лес, Черняк позволил себе расстегнуть верхнюю пуговицу мундира, которая сдавливала его шею, словно стальной обруч. Остановив группу, капитан подозвал к себе Журбина.

— Ну, что скажешь?

— Кажись, нащупали, командир! — негромко произнес старшина, подойдя ближе. — Вот только приличный крюк сделать придется.

Черняк глубоко вздохнул. Да, старшина мыслил правильно. Гнат показывал в ту сторону леса, куда добраться можно было, только если обойти Коростели полукругом. Было понятно, что на это уйдет много времени, но другого выхода у них попросту не было.

Солнце, поднявшееся над верхушками деревьев, начало припекать. Сойдя с дороги, Черняк отвел группу глубже в лес, в небольшом распадке приказал немного передохнуть. Прислонившись спиной к стволу сосны, капитан ладонью смахнул со лба капли пота. Решение он уже принял: выждать полчаса — время, за которое можно будет понять, предатель ли Гнат Солоух или нет, а уж потом начать действовать. По договоренности, Колодин должен был уже сидеть с биноклем на дереве и обозревать все ведущие из Коростелей дороги. Ждать его возвращения договорились у ели, под которой были спрятаны маскхалаты.

До нее группа добралась без происшествий. Облачившись в свою привычную одежду, бойцы заулыбались, настроение сразу улучшилось — все они были рады окончанию игры в немцев, которая была им явно в тягость.

Пока ждали возвращения Колодина, капитан обсудил с летчиком Сиротиным места возможного нахождения немецкого аэродрома. Примерив слова Гната Солоуха к карте, получалось, что самолеты могли базироваться где-то в двух-трех километрах от того места, где они сейчас находились — именно там были вполне пригодные для аэродрома поляны. Но пока это было только предположение, требующее проверки. Ситуация выглядела запутанной и в связи с тем, что линия фронта была далеко на востоке и, по уверению Сиротина, эти самолеты никак не могли быть частью фронтовой авиации люфтваффе, непосредственно участвующей в боях. Дальность полета не позволяла «Юнкерсу» и «Мессершмитту» вылететь на задание, выполнить его, а потом вернуться — у них попросту не хватило бы на это горючего.

— К тому же я не припомню, чтобы у немцев вообще когда-либо было всего два самолета на аэродроме… — уверенно добавил Сиротин. — Слишком мало. Нужно ведь еще и само летное поле охранять, пока самолеты на задание вылетают. Защиты с земли с помощью зенитных батарей недостаточно, необходимо еще прикрытие с неба.

— А никто и не говорит, что у немцев всего два самолета… — сухо ответил Черняк, пряча карту. — Согласен, летают всегда два, но ведь это могут быть не одни и те же самолеты, а разные? Найдем аэродром — тогда и ответы на все вопросы получим. Кстати, ты где учился?

— В Липецком летном училище.

— Немецкие самолеты изучал?

— Конечно. Особенно после Испании, когда стало ясно, что немцы возродили свою авиацию. Чтобы победить в воздушном бою, нужно досконально знать возможности своего противника. Инструкторы гоняли нас по этому спецкурсу нещадно…

Внезапно в воздухе возник вначале еле слышный, словно комариный писк, непрерывно идущий звук, который с каждой секундой усиливался, пока где-то над ними, чуть ли не над верхушками деревьев, стремительно не пронесся самолет, а потом звук стал быстро удаляться.

— Низко прошел… — уверенно сказал Сиротин, взглянув на капитана, который продолжал смотреть вверх, хотя вокруг все уже стихло.

— И что это значит? — осторожно спросил Черняк.

— А то, что самолет был на взлете… Похоже, мы где-то рядом с аэродромом…

6

Звериная тропа петляла между деревьев, выходила к ручью, ныряла в кустарник, а затем вновь выводила Колодина к тихо журчащей воде этого лесного ручейка, по всей видимости, берущего свое начало где-то в самой глуши Супрасельской пущи.

Когда разведчики, сбросив с себя маскхалаты, ушли, сержант, подождав немного, пошел по тропе обратно. Плохо было то, что никакой возвышенности, с которой можно было бы обозревать Коростели, в округе не было. Или все-таки была, но ее нужно было еще найти, а время, как назло, не позволяло.

Сержант ускорил шаг: нужно было торопиться — капитан с группой, одетые в немецкую форму, вот-вот должны уже войти в село. Свернув с тропы, Колодин вскоре вышел на опушку леса, внимательно посмотрел по сторонам. В глаза сразу же бросился раскидистый клен, который хоть и не был самым высоким деревом в этой части леса, но зато точно являлся самым удобным для того, чтобы взобраться повыше. На то, чтобы влезть наверх и удобно расположиться, у сержанта ушло не больше минуты: толстые боковые ветви клена отлично держали вес человека, и Колодин, встав в полный рост и обхватив ствол дерева левой рукой, поднес бинокль к глазам. Деревня просматривалась отчетливо, что сержанта порадовало: значит, место для наблюдения он выбрал правильное. Понаблюдав немного за селом, в котором ничего необычного не происходило, сержант повел биноклем влево — туда, где виднелась проселочная дорога, ведущая из деревни в лес. Именно оттуда должны были появиться капитан с остальными разведчиками. Вскоре так и случилось: ведя себя непринужденно и раскованно, на дорогу вышел Черняк в форме немецкого офицера, а за ним шагала колонна мнимых немцев. Сержант оторвал бинокль от глаз и усмехнулся: со стороны казалось, что в Коростели действительно нагрянула группа немецких солдат, по крайней мере, ничего подозрительного в их действиях Колодин не заметил. Будь он на месте жителей села, он бы точно не догадался, что прибывшие к ним немцы таковыми вовсе не являются.

Сержант видел, как капитан разговаривал с женщиной, потом с каким-то одноруким мужчиной прямо посредине улицы. Когда же Черняк повел группу обратно в лес, Колодин понял, что этим мужчиной и был Гнат Солоух — староста, за действиями которого после их ухода ему и приказал наблюдать капитан.