Тень Луны, Море Теней - Фуюми Оно

Что ей это дало, позволить робко и смиренно себя арестовать? Или робко и смиренно дать Такки продать себя в бордель?

Ёко крепко сжала свой завёрнутый меч. Если и было что-то, что она хотела бы сделать по-другому, так это проявить побольше твёрдости при той первой встрече с Кейки. По крайней мере, хотя бы спросить в чём, собственно, дело. Куда они направлялись? В каком направлении, для какой цели, и когда они собирались вернуться назад? Сделай она это, и, скорее всего, она бы не оказалась в такой переделке, по уши в проблемах и без малейшего понятия, что делать.

Быть слабой было очень небезопасно. Если она не будет до предела напрягать своё тело и мозг, она не выживет.

Выжить.

Она выживет, она вернётся домой. Это были единственные желания, которые она могла себе позволить.

Свою прежнюю одежду она продала старьевщику, вместе с вещами Такки, выручив немного денег взамен. С деньгами в руке, она смешалась с толпой, проходящей сквозь ворота. Никто из стражников её не заметил. Оказавшись внутри, она сразу же направилась к центру города. Она узнала от Такки, что чем дальше отходишь от ворот, тем трактиры становятся дешевле.

— Чего тебе, мальчик? — спросили её, как только она вошла в трактир. Ёко не удержалась от улыбки. Большинство трактиров содержали попутно и харчевни. Было в обычае сразу же узнавать о заказе у клиента.

Ёко оглядела помещение. Можно было многое сказать о месте только по атмосфере, царящей в харчевне. Этот трактир не был заведением высокого класса, но, также, и не лачугой.

— Есть свободные места? — спросила она.

Трактирщик бросил на Ёко пытливый взгляд.

— Ты один?

Когда Ёко кивнула, он сказал:

— Сто сен. У тебя есть деньги, я полагаю?

Ёко в ответ показала кошелёк. Платить было принято, покидая заведение.

Государственной валютой была монета. Существовали несколько видов квадратных и круглых монет. Ценность квадратных монет была выше. Деньги считались в «сенах», и их стоимость была выгравирована на самой монете. Также, здесь, по-видимому, имели ход золотые и серебряные монеты, но она ни разу не видела бумажных денег.

— Тебе что-нибудь нужно?

Ёко покачала головой. Единственное, что прилагалось бесплатно в придачу к комнате, был доступ к колодцу. Всё остальное — баня, еда и питьё — полагалось за дополнительную плату. Она выяснила это во время своего путешествия с Такки и поэтому уже успела купить себе кое-что поесть с продуктовой переездной палатки за воротами.

Трактирщик нетерпеливо кивнул и крикнул в заднюю комнату:

— Эй, у нас гость. Проводите его в его комнату.

Из задней комнаты тут же появился пожилой мужчина и поклонился в ответ. С застывшей на лице улыбкой он взглядом указал Ёко на внутренние помещения трактира. С облегчением от того, как легко ей удалось заполучить комнату, она последовала за ним.

Глава 26

Они взобрались по лестнице позади трактира на четвертый этаж. Все эти здания были построены из дерева и в больших городах не превышали третьего этажа. В этом трактире, по всей видимости, был четвёртый. Потолок был настолько низким, что Ёко могла спокойно протянуть руку и достать до него. Такой большой женщине как Такки пришлось бы пригнуться.

Ей дали маленькую комнату, не больше чем шесть на шесть футов, с деревянным полом. Вдоль стены в задней части комнаты стояли высокие полки, забитые несколькими линялыми футонами. Кровати не было. Спать приходилось на футоне на полу.

Возле стены, из-за полок приходилось пригибаться, даже стоя на коленях. Стоять можно было только в передней части комнаты. Задняя часть служила спальней. В комнатах, которые она снимала с Такки, были высокие потолки, кровати и даже стол. Для них обоих это стоило около пятисот сен за ночь.

Поскольку это была не самая безопасная часть города, в таком трактире приходилось закрывать дверь, входя и выходя. Старик вручил Ёко ключ и собрался уходить. Ёко остановила его и сказала:

— Простите, где находится колодец?

Когда она заговорила, старик резко развернулся, как собака, забежавшая поперёк своего поводка. Его глаза широко раскрылись. Несколько долгих мгновений он глядел, уставившись на неё.

— Гм… — сказала Ёко. Подумав, что он её не расслышал, она повторила вопрос. Глаза старика раскрылись еще шире.

— Японский… — сказал он и едва не бросился обратно в комнату. — Вы… вы из Японии?

Когда Ёко не ответила, он схватил её за руку.

— Вы кайкъяку? Когда вы сюда попали? Откуда вы? Скажите мне ещё что-нибудь по-японски.

Ёко могла только стоять и смотреть на него.

— Пожалуйста, поговорите со мной, как только что. Я не слышал Японского уже много-много лет.

— Я, э-э…

— Я тоже из Японии. Давай, дай мне послушать, как ты разговариваешь на Японском.

Из его, глубоко посаженных на морщинистом лице, глаз хлынули слёзы, чистые и сверкающие. Ёко тоже почувствовала, как ей разрывает душу. Какая странная случайность, что в этом странном краю, в уголке большого города, им довелось повстречать друг друга.

Она сказала:

— Значит, вы тоже кайкъяку?

Старик кивнул. Вновь и вновь, нетерпеливо, мотая головой, словно не в силах издать ни слова. Он схватил руку Ёко скрюченными пальцами. По крепости его хватки она могла понять, в каком одиночестве он пребывал. В ответ, она сжала его руку.

— Чай? — спросил он дрожащим голосом.

— Вы хотите чай?

Ёко склонила голову.

— Вы пьёте чай, верно? Не весть сколько, но у меня есть немного зелёного чая. Подождите меня здесь, пока я схожу за ним, ладно?

— Спасибо.

Старик вскоре вернулся с двумя чашками чая. Ёко любезно поблагодарила его. Внезапный запах зелёного чая навеял воспоминание о доме. Внимательно наблюдая, как Ёко пригубила чай, мужчина сел на пол прямо перед ней.

— Так рад повстречать вас. Я сказал им, что приболел и отвертелся от работы. Скажи мне, мальчик… нет, девочка, верно? Как тебя зовут?

— Ёко Накаджима.

А-а, — ответил старик одними глазами.

— Меня зовут Сейзо Мацуяма. Кстати, девушка, мой Японский не слишком странный для вас, правда?

Ёко хотела согласно кивнуть, но отрицательно мотнула головой. У него и в самом деле был акцент, но она вполне могла его понять.

— Ну и хорошо. — Старик, судя по виду, был готов расплакаться от счастья. Он и в самом деле, казалось, плакал и смеялся одновременно. Он спросил: — Где вы родились?

— Где я родилась? В Токио.

Сейзо стиснул чашку в руке.

— Токио? Не могу поверить, что Токио ещё существует.

— Чего?

Не обращая внимания на реакцию Ёко, он вытер щёки рукавом туники.