Женское начало - Галина Врублевская

Марта подталкивала инвалидную коляску, в которой сидел Борис, медленно вышагивала по безлюдным дорожкам вокруг хутора – туристы не задерживались надолго в этом месте, а переночевав, ехали дальше. К дорожкам с обеих сторон подступали корабельные сосны и разлапистые ели. Все было так, как в России, и все же по-другому. Серый мох между стволов был обихожен – ни сломанных бурей веток, ни консервных банок и бумажек. Вдоволь надышавшись настоянным на хвое весенним воздухом, пара свернула к коттеджу – бледные северные лица подрумянились под весенним солнцем и были оживлены. Влюбленные сочувствовали Павлу и Яне, томящимся в четырех стенах.

Однако у дома, на лужайке, подернутой едва заметной зеленой дымкой, гуляющие увидели своих затворников. Те вовсе не скучали в комнатах. Павел и Яна летали на высоких, грубо сколоченных качелях – казалось, что желтоватые столбы, врытые в стоптанный дерн, не выдержат раскачивания и вывернутся из земли. Попеременно каждый из пары то воспарял к небу, вытягиваясь струной, то ловко приседал, с силой нажимая на доску. Кулаки их еле удерживали натянутые тросы.

Марта неотрывно провожала глазами качели: вверх-вниз, вверх-вниз. От безумного полета этой пары ее голова пошла кругом – замелькали небо, деревья, постройки. Ей стало страшно за подругу. Но Яна не испытывала страха: преодолев барьер разума, душа ее вырвалась на свободу. Разухабисто и весело Яна в унисон с Павлом скандировала: «Эх, раз, еще раз, еще мно-го, мно-го раз!». И в такт этим словам скрипели тросы – завеса молчания между двумя упрямцами была прорвана. Главное, чтобы выдержал трос!

Борис с опаской заметил:

– Марта, смотри, что они творят. Пашка сошел с ума! Он уронит девушку!

– Летящую девушку уронить нельзя, – сейчас Марта завидовала смелости подруги. Сама она так раскачиваться не решилась бы.

– Мало вам одного инвалида, – с горечью заключил Боря. – Я не могу на них смотреть без содрогания. Увези меня отсюда, Марта.

Марта провезла коляску мимо качелей к домику, но в ее сердце еще звучал безумный дуэт.

На другой день Паша был здоров и полон энергии, компания продолжила путешествие.

Туристы, не выходя из микроавтобуса, мельком осмотрели столицу северного соседа – Хельсинки – и, единодушно решив, что Питер красивее, покатили дальше. Павел и Яна, сидящие рядом, уже не были посторонними людьми. И хотя слов они произносили мало, ушло то гнетущее молчание, которое давило их в начале поездки. Павел время от времени обращал внимание Яны на проносящиеся мимо картины – он не впервые проезжал эти края, Яна высказывала свое мнение. Встревал в разговор и Борис, читал целые лекции о нравах и обычаях финнов, об их медлительности и основательности. К вечеру третьего дня компания добралась в портовый город Турку. Здесь предстояло выяснить, есть ли билеты на ближайший паром, отправляющийся в Швецию. Смогут они продолжить путешествие или придется возвращаться назад?

Фортуна подыгрывала неохотно – имелась только дешевая каюта в чреве парома, одна на всех, зато нашлось местечко микроавтобусу. Оттого, что кое-как все уладилось, настроение у всех было приподнятое, путешественники с нетерпением предвкушали ночные развлечения на палубах и в салонах гигантского лайнера.

В крошечной каюте, похожей на купе поезда, было все необходимое для того, чтобы переночевать и привести себя в порядок: санблок с душевой кабиной, белоснежными полотенцами и феном для сушки волос, столик между двухъярусными койками и даже телефон для общения с администрацией. Не было только милого глазу пассажиров окошка-иллюминатора. Когда четверка втиснулась в тесноватое пространство (еще и коляска Бориса занимала место) все поняли, что передвигаться негде, можно только лежать, вытянувшись на койках. Но туристов мало расстроило это обстоятельство: они все равно собирались гулять всю ночь. По очереди освежились под душем, Марта помогла помыться Борису.

Приведя себя в порядок, путешественники отправилась на верхние палубы современного лайнера, где шла оживленная ночная жизнь. Демократичные правила допускали в мир развлечений всех пассажиров: и обитателей кают класса «люкс» и тех, кто мог рассчитывать лишь на койку над трюмом. Все вместе вошли в просторный лифт, куда без труда поместилась и коляска Бори, он и доставил их в царство роскоши: широкая парадная лестница, нарядные ковровые дорожки, сверкающие цветные огоньки над игровыми автоматами. Четверка медленно продвигалась среди разноязычной толпы по широкому пассажу со стеклянной крышей. С двух сторон их обступали многочисленные бутики, кафе и киоски с сувенирами – трата денег началась. Павел не забыл о Наталье Степановне, приобрел для нее флакончик духов с логотипом лайнера на этикетке. Яна на другом стенде остановила выбор на магнитном градуснике – сувенир для Валерия. Борис накупил журнальной продукции, Марта польстилась на сласти. После шопинга четверка направилась в ресторан на носу корабля.

За полукруглой прозрачной стеной, воздвигнутой над форштевнем, бушевал океан. Вечерняя тьма уже поглотила линию горизонта, только свет отдаленного маяка прорывался сквозь фиолетовую завесу. Проголодавшиеся туристы заказали бутылку вина и несколько горячих блюд. Едва официанты поставили на стол тарелки с мясом и затейливо выложенными овощами, друзья с жадностью накинулись на еду, не забыв о крепких напитках. Первый тост подняли за кругосветное путешествие, друзья чувствовали себя колумбами, открывающими миры – в Стокгольм все плыли впервые. Посмеялись над своими коллизиями, над тем, что пришлось пропустить паромный рейс и встречу с супругами Котовыми. Впрочем, последнее обстоятельство печалило мало.

Яна устремила взгляд в перспективу моря и все ее реплики заканчивались восклицанием: «Какой простор! Какая мощная сила! Какая дивная стихия океана!». А Марта слегка трусила. Она уселась спиной к гудящей бездне и рассматривала уютную, спокойную обстановку ресторана: здесь играла негромкая музыка, немолодая пара иностранных туристов, оба в мешковатых белых брюках, танцевала по-старомодному медленный танец. Остальные посетители сидели за столиками, ели, неспешно пили, тихо разговаривали или завороженно смотрели за борт. Когда Яна в очередной раз воскликнула по поводу стихии, наполняющей ее радостным восторгом, Павел поднялся из-за стола и протянул ей руку, приглашая на танец. Яна охотно подалась ему навстречу. Радость переполняла обоих. Борис сожалел, что не может доставить того же удовольствия Марте.

С чувством легкой зависти оба смотрели на танцоров. Вскоре Борис заметил, что Яна слегка отстает от партнера.