Львиная математика (СИ) - Первая Ева

— Чего? Сразу надо всё выяснить! Я снова бегать по дорогам, если кто-то чего-то недопонял и брысь свою покажет, не собираюсь. Так что?

— Да, Тао, по-настоящему. И потому…

— Ура! — Тао, не удержав радостного визга, перепрыгнул через стол, приземлился на колени к Лиаму и заткнул рот долгим поцелуем. Обхватил и руками, и ногами, жадно вжимаясь.

Лиам ответил ему весьма сдержанно.

— Вот об этом нам надо будет поговорить отдельно, — предупредил, когда удушающие объятья немного ослабли.

— Обязательно! — согласился Тао. — Я прямо всё запишу и на стенку повешу, чтобы не забыть и не перепутать.

Мнимая холодность альфы его не испугала, ведь с колен Лиам его не согнал, а вздыбившаяся в районе паха ткань шаровар наглядно показала, что отклик на его действия имеется.

*** Дар ***

Хай-Дар ещё долго передёргивался, вспоминая, как чуть от Лиама не ушёл.

Большей глупости, наверное, придумать сложно. Хорошо, успел понять, что своим поступком никому лучше не сделает. Возвращаться было тяжело, разговаривать о гареме, сидя на кухне за пустым столом, муторно, но ложась в постель, прижимая к себе родное, пахнущее хвоей тело, Дар в правильности своего выбора не сомневался.

Два месяца пролетели мгновенно. Притирки друг к другу, налаживание отношений, обустройство совместного быта с учётом потребностей каждого не давали расслабиться. Один Тао, пытающийся вести себя ниже травы и тише воды, многого стоил.

Когда Ксу, накормив всех завтраком, уходил на базар, а Лиам ещё отсыпался после ночного караула, Дар с омегой на час или два оставались вдвоём. Обычно, до путешествия в Агвес, это непременно заканчивалось обменом сомнительными любезностями. Теперь Тао больше молчал или отвечал что-то нейтральное. Такое несвойственное ему поведение с самого утра задавало унылый тон всему дню. Хай-Дару было скучно, всё-таки огрызаться друг на друга уже вошло в привычку.

Он покосился на прикрытую дверь в комнату и не слишком громко спросил:

— Нигде не треснул ещё?

Тао отставил чистую, по третьему разу протертую полотенцем кружку, посмотрел на него с недоумением.

— Лопнешь скоро изображать паиньку. Чего там тебе Лиам сказал, что ты рот лишний раз открыть боишься?

— Я не боюсь!

— Вот и прекращай это. Раздражаешь.

— Что ж, — тот хмыкнул, — хорошо… Не жалуйся ему потом.

— Это когда же я так делал?

Омега пожал плечами:

— Ну, неспроста же он просил придержать язык, — хитро сощурился: — бережёт свою любимую кису?

Дар улыбнулся — услышать знакомый тон было отрадно, пусть Тао снова зубоскалит, это лучше, чем притворная вежливость. А что ответить он всегда найдёт.

С Ксу заладилось быстро.

Спокойный, ненавязчивый омега заставил проникнуться к себе уважением, когда пытался объясниться и был готов уйти, если другого варианта не будет. А потом просто покорил своей готовкой.

— Так вкусно в этом доме ещё не кормили! — Дар, потирая от нетерпения руки, жадно ловил кухонные ароматы.

Если освобождался раньше Лиама, он теперь не ждал его, шатаясь между дворов, а спешил оказаться первым за столом.

Ксу фыркнул:

— Ну ещё бы, — поставил перед ним тарелку горячей картошки, присыпал свежим укропом.

На отдельных блюдах лежали нарезанный толстыми ломтями ржаной хлеб, мягкая солёная рыба и маленькие огурчики, из стакана торчал пучок зелёного лука. В кувшине оседал ягодами только что разведённый из старого варенья компот.

— Знал бы, что ты так готовишь, из прайда бы тебя вместо мелкого прихватил, — хохотнул Дар, хватаясь за ложку.

Омега в ответ улыбнулся, сам принимаясь за еду.

С ужином управились быстро, Дар тарелку вылизал, откинулся на спинку стула, сытый и довольный. Напомнил:

— Ты хотел о чём-то поговорить, — давно заметил, что тот при остальных мнётся, не решается подойти.

— Да. Это правда, что ты предложил создать полноценный гарем?

Такого вопроса следовало ожидать рано или поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Правда.

— Почему? Лиам бы согласился на то, что мы с Тао тут просто живём.

В этом Ксу был прав, можно было спокойно поставить такое условие и его бы все приняли. Но слова Лиама про невозможность выбора крепко засели в голове. Дар бы не хотел, что бы его альфа мучился, разрываясь между ним и омегами. К тому же подумал наперёд — за всеми событиями проблема детей не исчезла, а отступила на задний план, и когда-нибудь бы всплыла снова. Глупо было отвергать самое очевидное и доступное решение.

— Так будет удобнее. Всем.

Ксу пожевал губу, кивнул понимающе:

— Спасибо.

А с Лиамом всё стало сложнее.

Интимная сторона напрягала Хай-Дара до зубовного скрежета. Конечно, никто к ним в постель не лез, спали альфы по-прежнему вдвоём, притащив для Ксу ещё одну кровать на чердак. Но перестать испытывать жгучую ревность и спокойно принять гаремный уклад он не мог за такое короткое время.

Больше всего раздражало неведенье. Переступив через себя, фактически дав разрешение на измену, Дар до сих пор не знал, воспользовался ли Лиам своим новым правом. Омеги на том откровенно не висли, вели себя весьма сдержанно. Во всяком случае при нём. Единственная возможность была, когда караулы не совпадали. Но по запаху определить не удавалось, они перемешались и казалось, что в доме проживает целый прайд львов. А спрашивать напрямую, ещё больше уязвляя самолюбие, Дар не собирался.

— Я с ними не спал, если тебя это волнует, — Лиам проявил удивительную проницательность. — И не собираюсь делать это у тебя за спиной.

Они освободились в одно время, быстро шагали по засыпанной жёлтыми листьями тропке. Поторопились вернуться домой, где Ксу уже должен был состряпать что-нибудь вкусненькое, а Тао принестись с ворохом новостей, собранных по столице, пока разносил лекарские посылки.

— Интересно. Хочешь, чтобы я присутствовал? Или присоединился? — попытался отшутиться Дар, не понимая, испытывает ли он радость от прозвучавшего признания.

Лиам цыкнул.

— С мелким языком цепляться будешь. Я серьёзно говорю.

— Ладно. И почему же?

— Потому что ты не хочешь.

Дар остановился, до двора оставалось только повернуть и шаткий мостик через ручей перейти, а раз начали разговор, надо закончить без лишних ушей.

— Не понял сейчас. Я вроде сказал, что не буду против.

— Разрешить сквозь зубы и по-настоящему дать добро не одно и то же. Мы ещё ничего не сделали, а ты уже бесишься. — Лиам развёл руками: — я так не могу.

Дар прекрасно понимал разницу. Одно дело согласиться, и совсем другое — принять. Какая будет реакция, начни Лиам на его глазах тискать кого-нибудь из омег, сам не знал. Хватит ли выдержки, если сейчас был готов взвыть с досады.

— А я не могу захотеть, чтобы ты спал с другим! — получилось громче, чем следовало.

Какой-то случайно проходивший мимо кот, обернулся на отчаянный возглас, удивлённо вскинулся и потопал дальше, ворча под нос.

Дар проводил его угрюмым взглядом, толкнул насупившегося Лиама.

— Домой пошли, жрать охота. Потом разберёмся.

Смутное беспокойство охватило Хай-Дара ближе к полуночи. В паху тянуло сладкими, лёгкими спазмами. Он открыл глаза, покосился на сопящего рядом Лиама. Тот лежал, повернувшись к нему спиной, не лапал, не ласкал, приставая с определёнными намерениями. Это было странно, потому что тогда у Дара не было объяснения наливающемуся тяжестью члену — ничего настолько воодушевляющего не успело присниться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он дотянулся до приоткрытой форточки, толкнул её, закрывая, и, подождав пару минут, шумно глубоко вдохнул.

— Ёшкин кот, — ругнулся, прикрывая ладонями нос и рот.

Без притока свежего воздуха сразу почувствовался запах. Цветочный. Нежный, но в то же время достаточно навязчивый. У младшего омеги, нехорошо чувствовавшего себя за ужином, началась течка. Вполне ожидаемо — когда-то это должно было произойти — но совсем некстати. Они с Лиамом так и не смогли продолжить начатый на улице разговор, отложив его на следующий день.