Его малышка на миллион - Юлия Бузакина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 21. Северский
После обеда Северский отправился в школу за дочерью.
Притормозил у парковки, снял очки от солнца, взглянул на входную дверь. У первой смены закончились уроки, и у входа было очень много школьников.
Он высматривал дочку и чувствовал, как изнутри его подтачивает предательское желание увидеться со Златой.
«Интересно, она в школе? Может, заглянуть на пару минут? А что я ей скажу? Что мимо проходил? Глупо как-то получится… Нет, лучше не буду! Или все же заглянуть?»
На пороге школы появилась Прекраснова, и Северский быстро надел очки от солнца.
«Чур меня! – передернул плечами он. – Лучше к Злате как-нибудь вечером домой заеду. Куплю что-нибудь, чтобы не с пустыми руками, и загляну… Вроде как на чай. А то здесь такие хищницы рыщут! Еще неизвестно, кто зарезал первого спонсора, того несчастного арабского шейха с голубыми глазами! Может, он отказался стать мужем Прекрасновой, и она лично пробралась к нему в спальню, чтобы отомстить за отказ!»
Пробиваясь сквозь толпу одноклассников, по ступеням сбежала Алекса. Вид у девочки был очень растерянный, волосы растрепались, кофта поверх блузки была натянута кое-как, а в глазах у маленькой непоседы плескалась тревога.
Заметив отцовскую машину, Алекса взмахнула рукой и вскоре уже забиралась на заднее сиденье.
– Папочка, привет!
– Привет, привет, – расплылся в широкой улыбке он. – Ты что такая растрепанная?
– Пап, меня директриса только что к себе в кабинет вызывала! – округлив глаза, испуганно затараторила дочка.
– Так… а с этого места подробнее, – посерьезнел Северский. – Зачем она тебя вызывала?
– Сказала, что тебе очень сложно воспитывать меня одному и что она хочет, чтобы я занималась рисованием в художественной студии… А еще она сказала, что тебе нужна хорошая жена, а мне нужна новая мама! И что теперь она займется моим воспитанием лично! Папа, это звучало так, как будто она собирается стать тебе женой, а мне мамой! Что делать, папочка?!
– А в художественную студию с чего она тебя решила отправить? – нахмурился он.
Дочка потупила глаза.
– Да я… ну… в общем, я твой портрет разрисовала, пап.
– В смысле?! Какой еще портрет?
– Екатерина Федоровна распорядилась повесить в холле твой портрет! А я на уроке отпросилась выйти и разрисовала твой портрет черным карандашом.
– Рога мне пририсовала?! – угрожающе приподнял бровь Северский.
– Хуже: я из тебя арабского шейха сделала.
– Али Бадал Кадира?! – Брови Северского взметнулись вверх. – Но зачем?! Его же зарезали в собственной спальне!
– Какого еще Бадалодира? Как – зарезали?! Не знаю я никакого Бадира! Я из тебя шейха сделала, вот Прекраснова и разозлилась! Сказала, что она твой портрет сама лично в типографии заказывала, чтобы все видели нового спонсора школы!
– Так, стоп… – Северский озадаченно потер подбородок. До него начала доходить истина. То-то ему голубые глаза Али Бадал Кадира показались знакомыми! Все думал, кого они ему напоминают. Себя, любимого, не узнал, после обработки дочерью!
«Ну, Злата, ну, сказочница! А я-то поверил!»
– Аля, а тебе разве не известно, что нельзя портить портреты?! Особенно те, которые директор лично заказывает в типографии?!
– Пап, я не хочу, чтобы на тебя все глазели! Ты у меня вон какой красивый! Они все захотят тебя охмурить и захомутать!
– Слова-то какие, дочь: «охмурить», «захомутать»! Где только ты таких слов нахваталась?! Думаешь, за последние годы меня не пытались охмурить?
– А что, пытались?
– Пытались, и не раз! Но ни у кого ничего не вышло, а барышни были похлеще твоей директрисы! Так что не бери в голову ее слова. Просто постарайся поменьше попадаться ей на глаза, ладно? И портреты мои больше портить не смей!
– А если она снова меня вызовет?
– Если вызовет, будем решать, что делать дальше.
–Пап, она ведь нового мужа ищет! Я же слышала, как учительницы обсуждали это на перемене! А если она за тебя замуж выйти захочет?!
– Как захочет, так и расхочет. Поехали лучше, бургеров поедим.
– А мороженое будет?
– Будет, хоть ты его и не заслужила! – буркнул Андрей.
– Ну, па-а-ап! Почему не заслужила? Я же как лучше хотела! И портрет что надо получился! Вот, я его даже сфотографировала на телефон! Хочешь, покажу?
– Чур меня! Не хочу я Бадал Кадира этого еще раз видеть! – вскричал Северский и завел машину.
– Ну и ладно. Я его в интернет выложила, между прочим, мне пятьдесят лайков поставили!
– Аля, милая, пообещай мне, что больше не будешь ничего портить! – выруливая на дорогу, строго потребовал Андрей.
– Хорошо, обещаю… У меня теперь похлеще проблема появилась, чем прятать твое лицо за арабскими штучками…
Северский чуть не пропустил красный свет и резко притормозил у светофора.
– Что еще за проблема?! – Он с опаской взглянул на дочь в зеркало заднего вида.
– В честь тебя Екатерина Федоровна приказала устроить праздник выпечки. Все-все в нашем классе должны будут испечь дома с мамой пирог и принести его на конкурс. А у меня мамы нет…
– Нашла проблему! Купим мы тебе пирог!
– Нельзя покупать, пап. В том-то и беда, что Прекраснова приказала всем самим печь!
– Какая-то ходячая проблема эта ваша Прекраснова! – схватился за голову Северский.
– Ага, только надо мной Макушева уже посмеялась сегодня! Сказала, что лучше ее мамы никто печь не умеет во всем городе, а мы с тобой бездари!
– Что, прямо так и сказала?!
– Да! – всплеснула руками Алекса. – Сказала, что все, что мы с тобой можем, это деньгами откупиться, а делать ничего не умеем!
– Вот зараза! – разозлился Андрей. Подумал несколько секунд и свернул на перекрестке.
– Пап, ты куда? – насторожилась Алекса. – Мы же пообедать собирались!
– В супермаркет за мукой! Будем учиться печь пироги!
– А бургеры и мороженое как же?
– С
