Разорванный круг - Том Эгеланн

— Само собой разумеется. Что произошло во время раскопок?

— Мы работали в поле около старинного средневекового монастыря в Норвегии. Экспедицией руководил профессор Грэм Ллилеворт из СИС. Профессор Трюгве Арнтцен, директор института Фрэнк Виестад и директор Инспекции по охране памятников Сигурд Лоланн осуществляли наблюдение за раскопками. Я был контролером на месте. Ха-ха. Мы искали круглый замок. Так утверждалось. А обнаружили руины октагона. Вы ведь знаете про этот миф? И в руинах мы нашли ларец. Сим-салабим!

— И во всем этом вы усматриваете заговор?

— Профессор Ллилеворт похитил ларец и отвез его к профессору Арнтцену. Моему начальнику.

— И все же мне представляется, что все до сих пор шло по правилам. Почему же вы вмешались?

— Потому что они запланировали вывоз золотого ларца из Норвегии.

— Каким образом?

— По-видимому, на частном самолете. Они кого-то вызвали из Франции.

— Вот как? А откуда это вам известно?

— Я подслушивал у дверей.

Он смотрит на меня и начинает смеяться:

— Теперь я понимаю! Это многое объясняет! Вы подслушивали под дверью! — Он веселится от всего сердца и никак не может успокоиться.

— Я позволил себе разрушить этот маленький заговор.

— Вот это да!

— Я сам украл у них ларец.

— Какое чувство долга!

Я не могу понять, издевается он надо мной или нет.

— А что привело вас ко мне? — спрашивает он.

— Я надеялся, что вы разъясните мне все, что связано с этим ларцом.

— А почему я вообще должен знать что-то о нем?

— Все следы ведут в Оксфорд, в тысяча девятьсот семьдесят третий год. К книге.

— Вот как? — Он задумывается.

Я потираю руки:

— Сейчас я вступлю на тонкий лед. Но вы не участвовали в раскопках, и я надеюсь, что вы мне поможете.

— Как?

— Расскажите, что вы обнаружили двадцать пять лет назад.

Он задумчиво поглаживает подбородок и смотрит на меня.

— Я буду откровенен, — говорит он. — Но рассчитываю на взаимную откровенность.

Мы оба взглядом оцениваем друг друга.

— Вы знаете, что находится в ларце? — спрашиваю я.

— Сначала я хочу узнать, где он находится.

— В надежном месте.

— Надо полагать, вы его не открывали?

— Конечно нет.

— Хорошо! Бьорн, вы мне доверяете?

— Нет.

Мой правдивый ответ опять вызывает у него смех.

— Друг мой, — восклицает он, — я вас понимаю! Я понимаю ваш скептицизм. Но подумайте сами. Вы не ведаете, что творите. Верните ларец! — Его взгляд становится почти просящим, умоляющим.

— А почему?

— Вы можете просто поверить мне?

— Нет, я хочу знать, что в нем.

Он закрывает глаза.

— Я действительно вам сочувствую. Вы любопытны. Мнительны. Не уверены в себе. Испуганы. А еще думаете, что в конечном счете все упирается в деньги.

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Но дело не в этом.

— Тогда в чем же?

— Это длинная история…

— У меня много времени.

— Запутанная, со множеством деталей.

— Я хороший слушатель.

— Не сомневаюсь.

— Я жду объяснений.

— Это понятно. Но решение загадки имеет настолько деликатный характер, что вас просто нельзя посвящать в эту тайну. Я вынужден просить вас отступиться.

— Какое нагромождение вздора!

Мое восклицание веселит его.

— Сказано не так уж и глупо, мистер Белтэ! Должен признаться! Не так глупо! Похоже, что такому человеку, как вы, можно доверять. Кажется, у меня нет выбора. — Де Витт обращается не ко мне. Он разговаривает сам с собой. И только позволяет мне присутствовать. — Я попросту вынужден посвятить вас в нашу маленькую… тайну. Вынужден! — повторяет он. — У меня нет выбора!

Я жду. Не может быть, чтобы он опять пустился разыгрывать мелодраму. Но я ошибаюсь. Он делает попытку встать, но остается сидеть.

— Мистер Белтэ, вы можете дать мне клятву?

— Клятву?

— Я вынужден просить вас дать клятву джентльмена и ученого никогда никому не выдавать того, что я сейчас вам расскажу.

Никак не могу понять, шутит он или нет.

— Обещаете?

Я уже почти готов поверить, что в стене обнаружится дверь, оттуда выйдут с громким смехом телевизионщики из передачи «Скрытая камера» и преподнесут мне цветы. Но ничего такого не происходит.

— Ладно. Обещаю, — соглашаюсь я, но не знаю, всерьез ли.

— Хорошо! — Он по-прежнему обращается не ко мне, а к какому-то духу, который парит у нас над головами. — С чего же начать? — спрашивает он себя. — М-м-м… Можно назвать это юношеским клубом. Клубом посвященных. Клубом знатоков. Клубом юных археологов.

— Археологическим клубом?

— Но не любых археологов. Здесь только самые выдающиеся. Мы называем его просто «клуб». Он был создан Остином Генри Лейардом сто лет тому назад. Лейард собрал вокруг себя пятьдесят самых выдающихся археологов, путешественников и любителей приключений того времени. Количество членов не может превышать пятидесяти. Когда умирает кто-то из членов, остальные собираются для того, чтобы голосованием решить, кого им пригласить в свой клуб. Напоминает выборы папы римского. Хотя, конечно, это не имеет подобного значения, — добавляет он таким тоном, словно сам сомневается в серьезности своих слов.

— И вам так повезло, что вы состоите в этом клубе? — спрашиваю я.

Он пропускает мимо ушей язвительный тон.

— Я являюсь президентом клуба.

Он смотрит мне в глаза, пытаясь уловить, какое впечатление произвело на меня это сообщение. Вообще-то, никакого. Но я всегда могу сделать вид, что произвело.

— Для вас главное — понять, какое значение имеет этот маленький клуб. Неформально, в дружеской обстановке, тайно собираются пятьдесят самых выдающихся археологов. Это происходит два раза в год. Большинство из нас являются профессорами крупных университетов. Мы устраиваем дискуссии, обмениваемся опытом, оцениваем теории. И еще, чтобы не забыть, мы веселимся.

— Как, еще и веселье! — вырывается у меня.

Он взглядом ставит меня на место.

— Конечно, — подтверждает он. Мое отношение смущает его. Он, очевидно, привык, что его слушают с большим уважением и искренним восхищением.

— А у вас не найдется свободного местечка для преподавателя-альбиноса из Норвегии?

— Мистер Белтэ, не думаю, что вы говорите это серьезно.

Я смотрю на него и думаю, черт побери, что это истинная правда.

Глаза его сужаются, он смотрит куда-то в пространство.

— Дискуссии в нашем клубе касаются самых сенсационных археологических находок последних десятилетий. Естественно, все происходит совершенно неофициально. Клуб никогда не присваивал заслуг своих членов, которые совершали выдающиеся открытия. Хотя часто именно клуб был фактическим инициатором начала раскопок или указывал место их проведения. Клуб является своего рода банком знаний. Общим банком, в который каждый из нас делает вклад из своих знаний и где взамен получает проценты в виде совокупных знаний всех пятидесяти членов.

Я откидываюсь на стуле и складываю руки на груди. Иногда умнейшие люди могут нести самую банальную чепуху, рассказывая о себе и своих достижениях. И при этом сами они этого не замечают.

— Вы, вероятно, думаете, что наш клуб — собрание высушенных, лишенных чувства юмора стариков-ученых? — Он хохочет. — Друг мой, мы наслаждаемся радостями стола, пьем самые лучшие вина и пробуем самые благородные сорта шерри.

— А кое-кто из аристократической молодежи к вечерку блюет?

Он смотрит на меня с чувством оскорбленного достоинства:

— Нет. Но мы устраиваем игры.

— Игры?

— Мы организуем конкурсы. Даем задания. Совершенно уникальные. Комбинации из исторических ребусов, карт и, конечно, археологических материалов. Можете назвать это изощренным кладоискательством. Раз в пять лет мы даем новое задание. Тот, кто справится с ним и привезет артефакт, который мы запрятали, попадает в президиум клуба. В настоящее время в нем пять членов.

Я начинаю понимать, куда он клонит.

— В последний раз мы спрятали в могильник в Месопотамии палочку с рунической надписью. Очень приятный анахронизм. — Он хихикает. — Мы придумали ребус, основанный на крылатых сфинксах Лейарда с пятью ногами и головой быка из Британского музея. Поиски привели внимательного ученого в Нимруд…

— А в этом году, — прерываю я его, — вы закопали золотой ларец в монастыре Вэрне.

— Вы человек умный. Но все не так просто. В этом году мы отмечаем юбилей клуба. Поэтому мы решили поставить особо трудную задачу. Мы поручили… — он кашляет, медлит, — мы поручили составление ребуса Майклу Мак-Маллину. Он решил воспользоваться мифом о Ларце Святых Тайн. В семидесятые годы, обучаясь в университете, ваш отец вместе с Грэмом Ллилевортом написал книгу. В ней был намек, что Святой ларец спрятан в октагоне около монастыря Вэрне в Норвегии.