Арктические тени Третьего рейха - Сергей Ковалев

Еще в XVI веке уроженец Швеции Олаус Магнус, с целью распространения папских индульгенций побывавший на заполярной окраине Скандинавии, в своем труде об истории северных народов рассказал, что в Кольском округе есть свинец, серебро и золото. Тогда же русские люди, проживавшие в Печенге, положили начало промывке золота в стране саамов.

Первая информация о небольших россыпях золотоносных песков поступила в 1868 году из района реки Тана (Энарейоки), которая протекает западнее Печенги. За 10 лет здесь было намыто до. 10 пудов золота. На следующий год не менее интересная информация поступила уже с берегов реки Ивалойоки, что северо-западнее истока реки Паз. Причем здесь было намыто почти 6 килограммов золота. Но неожиданно любые разговоры о золотоносном песке на Кольской земле прекратились. Зато через два столетия появилась информация о значительных здешних запасах серебряно-свинцовых руд. Правда, эта информация, похоже, искусственно, прервалась после появления первых же сообщений в прессе. И любая информация о золотодобыче и о добыче серебряно-цинковой руды в провинции Финмарк исчезла.

Немецкие и шведские горнопромышленники неоднократно пытались добывать эти руды на Мурманской земле. Имеются сведения, что в 1890 году у губы Долгой было добыто около 8 тысяч пудов свинцовой руды. Компания, созданная для эксплуатации Печенгского месторождения, только приступила к работе и вскоре распалась «вследствие возникшего процесса и недостатка капитала». Все эксплуатационные документы и технические карты исчезли вместе с руководством компании.

В 1903 году германо-шведский капитал заинтересовался месторождением железа Зюдварангера. Для его разработки были построены крупный рудник «Вирневанд» и перерабатывающая фабрика в Киркенесе. В 1909 году для проведения рудных поисков на Печенгской земле немецкие промышленники учредили «Русско-немецкое горнопромышленное общество». В первую очередь они исследовали казавшиеся перспективными жилы свинцово-цинковых руд, разведанные 4-мя годами раньше товариществом «Стефановиф-Осгрем». Затем заложили разведочные и неглубокие шахты на 2-х новых горных отводах. В течение 1910–1911 годов, затратив на разведку около 200 тысяч марок, немецкая компания якобы пришла к отрицательному заключению и прекратила работы. И вновь вся эксплуатационная документация и технологические карты бесследно исчезли вместе с русским управляющим где-то… в Германии. При этом когда в 1912 году российское Географическое общество для подтверждения наличия железной и свинцово-цинковых руд в недрах Зюдварангера направило в Печенгский район геолога С. Конради, то после общения с русскими промышленниками, участвовавшими в разработках «Русско-немецкого горнопромышленного общества», он с изумлением узнал, что «в пределы России руда не переходит, хотя по геологическому строению русский берег Паз-реки аналогичен норвежскому». А изумление было вызвано тем, что в действительности ни одна из разведочных работ нигде не перешла в настоящую эксплуатацию, а «исчезнувший» русский управляющий был найден убитым на берегу все той же Паз-реки. Эксплуатационной документации или иных документов, естественно, при нем не оказалось. Подозрения С. Конради в том, что изыскатели «Русско-немецкого горнопромышленного общества» где-то сделали на речных берегах некую весьма ценную находку, а ради этого даже был убит русский управляющий, усилились после проведения буссольной съемки и определения геологических контуров пород Печенгского района. Тогда была исследована полоса длиной в 50 верст и шириной в 10 верст, где неожиданно для мировой общественности были найдены… ультраосновные породы (перидотиты). Да-да, те самые, с которыми всегда связаны никелевые руды! Но столь же неожиданно было прекращено финансирование дальнейших геологических исследований, и С. Конради пришлось срочно вернуться в Санкт-Петербург, чтобы добиться продолжения финансирования работ, которые обещали успех.

Но началась Первая мировая война, а затем в России грянули Октябрьская революция и Гражданская война. И о находке просто забыли.

14 декабря 1920 года по Дерптскому (Юрьевскому) мирному договору между Советской Россией и Финляндией бывшая российская территория вокруг Печенгского залива была передана финской стороне. После передачи государственная советско-финская граница была проведена от юго-восточной окраины переданного района до западной части полуостровов Средний и Рыбачий. На полученной территории правительство Финляндии образовало область Петсамо с административным центром в поселке Печенга (Петсамо).

Практически сразу же после официального оформления полученной от России территории Финляндия приступила к ее освоению. Летом 1921 года в поисках минеральных богатств участник геологической экспедиции, по экспедиционному списку студент-стажер, Хуто Торквист случайно обнаружил в каменных обломках у ручья Котсельйоки медно-никелевую руду.

В следующем году в Печенгу прибыл финский геолог с немецкой фамилией Хуго Хаузен. Познакомившись с рудным проявлением Котсельваара, он сделал заключение, что из-за небольших размеров участка залежи руд промышленного значения не имеют, но в полосе никеленосных пород, протянувшейся с запада на восток почти на 80 километров, могут оказаться более крупные месторождения. Дальнейшее геологическое изучение и поиски в Печенге проводили финские геологи Вейринен, Таннер и… немецкий геолог Вегман. Они выявили значительные месторождения Каула, Каммикиви и несколько других рудных проявлений. А в 1926 году приступили к разведке буровыми скважинами месторождений Каммикиви, подававшие на первых порах наибольшие надежды. Этим же летом пробурили первые скважины и на месторождении Каула В общем, сразу же бросается в глаза, что финские рудные месторождения активно исследовали геологи с немецкими фамилиями. Неудивительно, что в 1934 году компания «Фридрих Крупп» создала в Петсамо свое экспертное представительство. Через два года — новый ход! Здесь же была организована германо-итальянская рыболовная компания «Джисмонди», которая без длительной раскачки сразу же начала переговоры с Финляндией о приобретении в аренду побережья Печенгского залива… на 99 лет. Может, немецкая полурота была доставлена на берега реки Паз, чтобы защитить эту весьма нужную рейху местность от возможного занятия советскими войсками?

Версия вторая, не менее любопытная, — военная.

В декабре 1939 года вышеупомянутый Видкун Квислинг представил план ввода немецких войск в Норвегию так называемыми «политическими» средствами. Он предложил прислать в Германию заранее отобранную группу своих сторонников для интенсивной военной подготовки с целью их дальнейшего использования в качестве переводчиков и проводников для германских подразделений особого назначения, которых планировалось переправить в Осло на судах, перевозящих уголь. Дальнейшие их действия предполагалось координировать с помощью специально разработанного плана «Studie Nord» (эскизный проект «Норд»). В первом броске, кроме подразделений спецназначения, планировалось использовать в воздушном десанте и на транспортных планерах либо 22-ю пехотную дивизию вермахта, либо горнострелковые части.

Изначально планировалось взять под контроль немецких десантников б относительно небольших районов Норвегии, где было сконцентрировано большинство пронемецки настроенного норвежского населения, норвежской промышленности и торговли, что автоматически предполагало взять под контроль всю страну. Это были:

1. Район вокруг Осло-фиорда.

2. Узкая прибрежная полоса в Южной Норвегии от Лангесунна до Ставангера

3. Берген и его окрестности.

4. Район Тронхейма.

5. Нарвик.

6. Тромсе и…. провинция Финмарк…

Захват последней не представлял для Германии серьезного военного интереса, но зато она позволяла гитлеровской военной промышленности удовлетворять многие экономические интересы. Здесь, несомненно, были задействованы немецкие горные стрелки. А далее, повторюсь, до подробного исследования захоронения на берегу реки Паз, можно лишь предположить, как развивались события.

Итак, 1 марта 1940 года Финляндия обратилась к Англии и Франции с просьбой объявить условия, на которых оба государства могли бы оказать финнам вооруженную помощь. В Хельсинки сделали все возможное, чтобы копия этого документа обязательно попала в Москву. А, возможно, и в Берлин. В обстановке, когда Красная армия в принципе уже добилась победы, а дальнейшее продолжение военных действий грозило их распространением на всю Скандинавию, советское правительство выразило согласие на прекращение вооруженного конфликта. Мирные переговоры начались 10 марта 1940 года.

В то же время Великобритания и Франция, получив обращение финнов, откликнулись на нее и направили в Осло и в Стокгольм ноты с требованием согласия на использование норвежских и шведских баз, а также на пропуск через эти страны союзного экспедиционного корпуса. Данная информация уж точно попала в Берлин. Вот здесь-то и мог сработать истинно немецкий прагматизм.