Привет, давай поговорим - Шэрон Дрейпер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Печатаю:
«Они не хотят, чтобы я была в команде».
— Ерунда! Ты была звездой вчера вечером!
«Вот именно!»
— Они бы продули без тебя.
«Они меня стыдятся», — пытаюсь объяснить я.
— Раньше тебя это не волновало.
Мне трудно объяснить, что я чувствую. Они стесняются, что они со мной в одной команде. Наверное, как-то так, по-другому не скажешь. Сначала мое присутствие им не мешало, было даже по-своему интересно. Но местное телевидение и трансляция на всю страну — разные вещи. Они будут из-за меня выделяться — но не так, как им бы хотелось.
Я опять стучу по клавишам:
«Из-за меня они выглядят… — подбираю слово, — по-дурацки».
— Ты самая умная среди них!
«У меня течет слюна».
— Ничего, прихватишь лишнюю упаковку бумажных платков.
«Я мычу».
— А Коннор пукает.
Попробуй тут не улыбнуться.
— Так! Хватит себя жалеть! — заявляет Кэтрин. Поехали на тренировку, зададим им!
«Поехали».
В класс я въезжаю с высоко поднятой головой. Ну, насколько возможно, когда голова постоянно дергается. О газете никто больше не вспоминает, тренировка проходит как обычно. Я справилась почти со всеми вопросами, и к маминому приходу настроение у меня немного поднялось.
Когда мы с Кэтрин уходили, Молли, Клер и Роуз о чем-то шушукались. Может, о новом клипе или о распродаже в торговом центре. А может, обо мне.
Глава двадцать восьмая
Разве можно подготовиться за такое короткое время? Безумие! Нужно успеть оформить билеты и всякие разрешения, подписать кучу бумаг и при этом постоянно тренироваться.
Каждый вечер, почти две недели, мы с миссис В. усиленно готовились. Мы учили все подряд. В меня потоком вливались слова и определения. Города и штаты. Государства и столицы. Океаны и реки. Цвета. Болезни. Природные явления. Даты. Числа. Животные. Короли. Королевы. Птицы. Насекомые. Войны. Полководцы. Планеты. Писатели. Президенты. Законы. Крылатые фразы. Меры длины. Формулы. От обилия фактов и цифр кружилась голова. Зато я точно знала: теперь я готова. Наша команда — готова.
Как мистер Димминг и обещал, на последней тренировке он объявил шестерку основных игроков. Естественно, как и остальные, я прекрасно помнила, кто и сколько набирал баллов на тренировках, поэтому не сомневалась, что войду в команду.
Мистеру Диммингу самому было невтерпеж приоткрыть завесу тайны. Он нервно вышагивал по классу, только что не приплясывал.
— Ну что же, время пришло. Эх, сюда бы барабанную дробь…
— Не тяните, мистер Димминг! — подпрыгивал от нетерпения Коннор.
Мистер Димминг заговорил очень медленно:
— Итак, в основной состав команды вошли… — и снова замолчал. По-моему, Коннор готов был чем-нибудь в него запустить. — Роуз, Коннор, Мелоди, Элена, Родни и Молли. Клер и Аманда будут запасными.
— Почему я в запасных? — подскочила Клер.
— Ты набрала на два балла меньше Молли, — объяснил мистер Димминг. — Но ты обязательно полетишь с нами, будешь за нас болеть и участвовать во всех экскурсиях.
— Но я же помогала ей готовиться! Это несправедливо! — Клер была на грани истерики.
Я качнула головой и улыбнулась про себя. Как же мало Клер знает о справедливости и несправедливости.
Зато Молли вполне довольна и ничуть не расстроилась из-за подруги. За ней как раз пришла мама, и тренировка на этом закончилась.
Игра состоится уже завтра вечером, в четверг. Если мы выиграем, то в пятницу нас покажут в передаче «Доброе утро, Америка!» и отвезут на экскурсию в Белый дом. В субботу запланирована большая экскурсия по городу, а в воскресенье мы прилетим домой. Возможно, в понедельник утром мы вернемся в школу настоящими чемпионами. С огромным кубком.
В среду вечером мы складываем вещи и готовимся к поездке. Я никуда раньше не ездила, поэтому к сборам мы подошли серьезно. Я места себе не нахожу. Папа специально для моих вещей купил красный чемодан на колесиках: он пахнет как салон новой машины. Я прикасаюсь к нему и улыбаюсь.
Вчера мы с мамой ходили по магазинам. Жаль, что это не часто случается. Я сама выбирала себе вещи. Мы купили джинсы! И никаких трикотажных штанов — будь они хоть в сто миллионов раз удобнее и практичнее!
Когда мы проезжали мимо магазинчика с открытками, мне вдруг пришла в голову идея. Я напечатала:
«Зайдем, купим открытку? Пожалуйста!»
— Кому будешь дарить? — спросила мама, вкатывая меня в павильончик.
«Кэтрин. Поблагодарить. За помощь в подготовке».
— Ты у меня совсем взрослая. — Маме понравилась моя идея.
«И миссис В.?»
— Обязательно!
Мы нашли для миссис В. просто идеальную открытку: сотни ярко-оранжевых апельсинов, среди них один синий. И внутри надпись: «Ты одна на миллион! Спасибо!»
— Ей понравится, — сказала мама.
Для Кэтрин я выбрала открытку, на которой был изображен стол с ноутбуками, мониторами, плеерами, видеоиграми и девушка в наушниках. А снизу надпись: «Для меня ты всегда на связи. Спасибо!»
— Прямо как для нас делали, — сказала мама, расплачиваясь на кассе. Действительно, отличные открытки.
Около семи вечера приходит миссис В. помочь со сборами. Они с мамой принимаются за дело.
— Так, проверяем по списку от мистера Димминга, — начинает мама. — Черная юбка и белая блузка на игру.
— Есть, — отвечает миссис В., укладывая вещи в мой чемодан.
— Есь! — повторяет Пенни.
— Запасная белая блузка — просто на всякий случай, мало ли.
— Отличная мысль, — кивает миссис В.
Мама аккуратно складывает еще две блузки и мои любимые джинсы.
— Удобная одежда для экскурсий по городу. Деньги на сувениры. Солнечные очки. Фотоаппарат.
— Есть. Есть. Есть. Есть, — кивает миссис В.
— Пижама, зубная щетка, дезодорант, заколки.
— Все есть.
— Теплая курточка. Погода в марте часто меняется.
— Есь! — кричит Пенни.
— Зарядное для «Медитолкера», запасные аккумуляторы, бумажные платки, салфетки.
— Положила.
— Зонт берем?
— Для тебя или для Мелоди? Слушай, а ты свои-то вещи сложила? — смеется миссис В.
— Ну-у, почти. Я тоже переживаю. — Мама на секунду замолкает. — Виола, ты самая лучшая. Я совершенно спокойно оставляю с тобой Пенни. Знаю, ты присмотришь за ней не хуже…
— А Ириска? — перебиваю я.
Мама с миссис В. хохочут.
— Нет, правда, — говорит мама. — Если бы не ты, Мелоди и мечтать бы не могла об этой поездке.
«Мама, открытка», — печатаю я и пытаюсь дотянуться до ранца, закрепленного на спинке коляски. Мама достает из него конверт с открыткой и кладет передо мной, а я подталкиваю его к миссис В.
Миссис В. читает открытку и прижимает меня к себе так крепко, что у меня ребра трещат.
— Повешу ее на холодильник, — говорит она непривычно тихо. — Буду любоваться каждый день.
И миссис В. принимается сосредоточенно оттирать несуществующее пятнышко с туфель, в которых я не сделала ни шагу.
«Немного боюсь», — печатаю я.
— Глупости, Мелло-Йелло. Я уже приготовилась смотреть, как ты будешь выступать в передаче «Доброе утро, Америка!». На фоне громадного кубка.
«Было бы здорово!»
— Так, Диана, давай повторим план действий на завтра. Во сколько вылет? Пенни, глупая девчонка, это же трусы Мелоди, сними их с головы!
У мамы все записано в блокноте.
— Рейс завтра в двенадцать. Значит, нам нужно выехать из дому не позднее девяти утра, чтобы быть в аэропорту в десять, пройти регистрацию, проверить, как погрузят коляску, и еще иметь время в запасе.
— Странно, почему они выбрали дневной рейс. Вы будете в Вашингтоне в два, а игра — в семь. Маловато времени, — с сомнением произносит миссис В.
— Мистер Димминг говорит, это связано со временем заселения в отель. Студия от отеля через дорогу, так что не опоздаем.
Мама захлопывает мой новый чемодан, закрывает молнию, а у меня из глаз льются слезы. Не верится, что это происходит на самом деле. Завтра я буду в Вашингтоне, меня покажут на всю страну! Только бы все не испортить.
Мне так хочется позвонить Роуз, расспросить обо всем. Волнуется ли она? В чем она пойдет в Белый дом? Интересно, а встречу с первой леди нам устроят? Было бы супер! А может, мы с Роуз будем сидеть рядом в самолете? Так хочется быть обычной девчонкой.
В ночь накануне игры я почти не сплю. Утром мама умудряется умыть, одеть и накормить меня в рекордные сроки. Папа в это время собирает Пенни.
— Будем смотлеть самолетик? Будем смотлеть самолетик? — спрашивает она.
Папа хватает ее, поднимает над головой и, воя как реактивный двигатель, кружит на вытянутых руках. Пенни заливается смехом.
