Охота Снежной королевы - Олег Рой

Олег резко повернулся к ней. Похоже, сумасшествие заразно, и еще как!..

Ингрид и Криш тоже уставились на девушку.

— Я встречусь с ней во сне и попрошу впустить нас в лабораторию для разговора, — развила свою мысль Алиса.

Тут уж Волков не выдержал:

— Ты что, не помнишь, что едва вырвалась в прошлый раз? — спросил он, сжимая кулаки от бессильной ярости. Нога опять болела, и Олег предчувствовал, что будет ужасно хромать.

— Я помню, — упрямо продолжала Панова. — Я снова приду к Еве, и она мне поверит, потому что я вернулась и потому что я ее не боюсь.

— Это плохой план, — вмешался Криш.

— Ну почему же, по-моему, годный, — не согласилась с ним Ингрид, и оба парня посмотрели на нее с явным неодобрением.

Глава 16

Там, за дверью

Оба — и Олег, и Криш — и слышать не хотели о ее новой встрече с Евой. И, если честно, очень приятно осознавать, что ты кому-то небезразлична, что кто-то беспокоится о тебе. Это так здорово, что иногда кажется сном. Как жаль разрушать этот прекрасный сон! Но приходится. Когда-то отец ушел из семьи, назвав маленькую Алису чудовищем из-за необычных глаз, передающихся в ее семье по материнской линии через поколение. Она сама чудовище, как и Ева, — значит, им будет легче между собой договориться.

К счастью, Ингрид оказалась на ее стороне. Еще бы, она весьма и весьма заинтересована в том, чтобы добраться до девочки.

— Это хороший план, — повторила Ингрид многозначительно. — И, если он вам не нравится, будете сидеть в подвале сколько угодно, хоть до скончания времен.

Когда они снова оказались в своей камере, Олег пристал к Алисе с вопросами.

— Почему ты изменила решение? Почему хочешь помочь Ингрид? — пытался выпытать он.

— Потому что я передумала, — отвечала Алиса, избегая встречаться с Волковым взглядом. — Ты сам говорил, что Ева опасна. Я подумала и поняла, вы правы. В конце концов, мы здесь именно для того, чтобы ее остановить. Глупо пройти такой долгий путь и отказаться от своей цели, получится, что все усилия были зря.

— Ты серьезно? — Олег все никак не хотел верить собственным ушам.

— Абсолютно, — Алиса наконец посмотрела ему в глаза. — И не беспокойся обо мне, она не сделает мне ничего плохого, я точно знаю.

Олег хотел что-то сказать, но промолчал, лишь с сомнением покачал головой.

Но разговор подхватил Криш.

— Ладно, — сказал он, — раз ты так уверена, иди, но я пойду с тобой. Просто так, для подстраховки.

Согласиться на это предложение было очень соблазнительно, но Алиса не могла рисковать. Ева испугается, увидев незнакомца, и скорее всего опять разозлится. Кроме того, Криш очень умный, и в данном случае это не пойдет во благо: девочка почувствует в нем двойное дно и никогда не согласится открыть для них дверь лаборатории. Нет, идти нужно ей одной — без вариантов!

— Я не спрашиваю разрешение, — уточнил Криш. — Я ставлю тебя в известность.

Ах вот оно как! Ну ничего, Алиса вдруг почувствовала, что непременно со всем справится. Это ощущение было необъяснимым, но четким.

— Хорошо, — ответила она, поправляя спальник.

Криш, кажется, был обескуражен тем, что она сдалась так скоро. Нужно действовать быстрее, чтобы он не догадался, в чем подвох, и лучше вообще не думать об этом, учитывая способности Криша. И Алиса усиленно думала о другом. О Москве, маме и Маркизе, о снеге, который лежит на перилах их школьного крыльца, придавая ему абсолютно сказочный вид, о том, как, вернувшись домой, первым делом залезет в горячую-горячую ванну с пеной и пролежит там не меньше часа, а может, и два.

— Что-то ты мне не нравишься, — прервал ее мысли Криш. — Ты, случайно, никаких сюрпризов не задумала?

— Я собираюсь идти в сон, — сказала девушка, не отвечая на его вопрос, — если не хочешь, можешь не идти со мной.

— Ну конечно! — Криш сел на свои нары, не сводя с Алисы взгляда.

Она нарочито медленно легла, поплотнее укуталась в спальник и закрыла глаза.

Когда Алиса скользнула в мир снов, Криш уже поджидал ее там. Конечно, у него гораздо больше опыта хождения по снам, и переиграть его в этом мире фактически невозможно. И все же…

— Веди, — велел Криш.

И Алиса двинулась сквозь пелену, осторожно пытаясь настроиться на Еву. Теперь между ними возникла странная связь, она чувствовала снежную девочку и точно знала, что та где-то неподалеку.

Алиса рисковала, но надеялась на помощь Евы.

Вскоре туман превратился в густо падающий снег, подтверждая правильность избранного пути. Еще немного… Они не разговаривали, сосредоточенные каждый на своей цели. И вот впереди возникла сплошная колючая завеса. Как раз то, что нужно.

— Ева! — позвала Алиса. — Ева, ты здесь? Мы пришли с тобой поговорить! Слышишь, Ева! Со мной Криш. Помоги ему пройти, как ты помогала мне!

Ветер подхватил ее слова и унес куда-то.

Алиса очень надеялась, что Ева ее услышала и поняла. От этого сейчас зависело многое.

— Здесь нужно проходить по одному, — сказала девушка, оглянувшись на Криша. — Я войду, а потом подам тебе руку.

Он нахмурился.

— Ну нет! Думаешь меня обмануть? Лучше я войду первым.

Алиса пожала плечами и отступила, освобождая проход.

Криш сосредоточенно раздвинул края завесы, сделал шаг и… пропал.

— Я помогла ему, — послышался сзади хрустальный голосок. — Как тебе. Он сейчас проснулся.

Алиса мысленно досчитала до трех, чтобы успокоиться, и только после этого обернулась к Еве.

Девочка выглядела точно так же, как в прошлый раз, только на лице ее была заметна тень любопытства.

— Ты вернулась поговорить со мной. Ты меня не боишься. Это хорошо. Ну так говори же! — велела девочка, за спиной которой, словно шлейф, плыли в воздухе миллионы снежинок. Маленькая Снежная королева или, может быть, Герда, вынужденная стать такой?..

— Ева, — проговорила Алиса, стараясь сохранять спокойствие и доброжелательность, — я прошу тебя впустить нас в лабораторию…

— А теперь пойдем, я тебе кое-что покажу, — Ева поманила Алису за собой, и девушка пошла за ней через пелену тумана.

Ева вела Алису по снам так легко, словно этот мир был родным для девочки.

Они вышли в какую-то комнату, в углу которой, похожая на испуганного зверька, сидела маленькая девочка с очень светлыми волосами. Что-то смутно знакомое было в ней.

— Кто это? Неужели… — предположение казалось настолько невероятным, что Алиса недоговорила.

— Да, это она. Ингрид, — ответила Ева, сжав губы. Лицо ее было непроницаемо, но в глазах Алиса заметила странное выражение — то ли сожаление, то ли гнев, то ли сочувствие — и не поймешь, а может, адская смесь из всех этих столь разных чувств. — Она заснула и видит сон. Можешь посмотреть, она тебя не заметит.

— А ты? — спросила Алиса, видя, что Ева отвернулась.

— Я ухожу. Сможешь выбраться сама?

Алиса кивнула, и Ева вдруг исчезла, оставив по себе медленно оседающее облако снежинок. Это было очень красиво, но внимание девушки уже поглотила маленькая Ингрид.

Теперь она увидела девочку на залитом солнцем лугу, где-то на горизонте поднимались заснеженные пики гор.

Девочка, бросив не до конца сплетенный венок, смотрела в небо, откуда слышался легкий гул.

Подняла взгляд и Алиса.

В голубой вышине шли самолеты, похожие на маленькие крестики. Алисе никогда не доводилось видеть их столько сразу, там были десятки, а может быть, сотни машин.

Девочка подняла руку, сложила пальцы «пистолетиком» и стала делать вид, что стреляет в самолеты.

— Дочка, перестань, иди сюда, — окликнул ее мужской голос. Неподалеку, под деревьями, возле нескольких машин стояла группа людей.

«Они не видят меня», — поняла Алиса и тоже подошла поближе.

Мужчины под деревом были одеты своеобразно, так, как, по мнению девушки, одевались лет пятьдесят назад, — пиджаки, кепки, смешные высокие гетры поверх брюк, но кое-кто торопливо стаскивал с себя черный мундир с рунами в петлицах, спеша переодеться в гражданское.

Алиса не слишком хорошо разбиралась в погонах, но эти, с двумя маленькими молниями, прекрасно помнила из фильмов про войну.

«СС, — догадалась она, — это фашисты, которые собираются сбежать куда-то за границу, как в том фильме про Штирлица».

— Бедная наша Германия, — сказал один из мужчин, глядя на самолеты, — все бомбят и бомбят.

Другой, вероятно, отец Ингрид, усадил девочку на колени и, взяв с небольшого накрытого под деревьями столика яблоко, стал его чистить.

— Пусть бомбят сильнее, — ответил он. — Чем больше горя и вреда народу Германии принесут американцы, англичане и русские, тем сильнее их будут ненавидеть. И тем больше честных немцев встанет на нашу сторону, когда Третий рейх возродится из снега и льда.

Его собеседники, казалось, опешили от таких аргументов.