Инка. Повесть о любви в письмах - Вадим Качала
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посылаю несколько фотокарточек, опять же нехороших. Ты, наверное, никогда от меня не получишь хорошие фото. Мне то мешает солнце, то снег, то ветер… В общем, высылаю какие есть.
Спасибо за одуванчик. У нас их, наверное, еще скоро не будет, т. к. стало опять холодно, температура опустилась до +5°.
Мы уже несколько раз играли в теннис, хотя за зиму немножко отвыкли от него.
Почему ты не куришь с 29 июля? Значит, после нашего спора ты курил? Конечно, это сейчас не суть важно, но я тебя поймала? Главное, что ты не куришь. Сейчас. А ты меня толкаешь на преступление и пишешь, чтобы я попробовала, когда я эти сигареты и папиросы видеть не желаю, не только пробовать. И хотя я не пробовала, я могу говорить, что это гадость, не все же пробовать. Вот ты решил все попробовать, а я не хочу эту всю гадость пробовать, и не толкай меня на преступление!!!
Про твою теорию я даже не знаю как сказать. Видишь ли, это только слова, так все просто и хорошо, в словах, но в жизни так почти не бывает. Все получается гораздо сложнее и никакую теорию применять нельзя. Я поняла тебя и твою теорию, но жизнь есть жизнь и по теориям, законам и правилам ее не проживешь.
На фото, которые я выслала в том письме с нами не Люда, а Ольга: я, Володя и Ольга.
Нет, стихи у тебя хорошие. Конечно, не каждый сможет их написать. Стихи я пробовала писать, но потом забросила, нет времени думать, сочинять. Мне даже поручили сочинить что-нибудь про Академгородок, но я ничего не сделала. Некогда!
С мальчишками мы сейчас почти не разговариваем. Я, например, не знаю о чем с ними говорить. Поэтому, если нужно что-нибудь спросить и все, а «по душам» разговаривать – у нас уже нет, и давно. Ну их всех. Мы вообще злимся на своих мальчишек. Такие трусишки. Ты знаешь, недавно на линейке за шумное поведение их выгнали всех, затем на урок пришел к нам наш завуч и попроси встать всех мальчиков. Они встали. Потом он сказал, чтобы сели те, кто не разговаривал, в общем, не шумел. И что ты думаешь, сели все. Мы этого совсем не ожидали. Я так думала, что они все будут стоять, и никто не сядет, но получилось, наоборот. Значит, мы еще не знаем своих мальчиков!
Теперь о практике. Практику мы проходим сначала 1-й четверти и включительно по 3-ю четверть. У нас в это время практика была два дня в неделю, а остальные четыре дня мы учились. В четвертой четверти у нас не стало практики, а стала одна учеба, все 6 дней. Зато весь июнь у нас будет только практика. Если б мы в четвертой четверти продолжали и учиться, и проходить практику, как в первых трех четвертях, то мы бы весь июнь опять же и учились и работали, т. к. как раньше. Но проходить практику летом лучше, чем учиться, поэтому сейчас мы только учимся, а с 27 мая у нас начнется одна практика до 27 июня. Ровно месяц.
Сокращение у нас было еще до 4-й четверти, т. е. тогда, когда мы еще проходили практику. Думаю, ты понял. Если не понял, пиши, что именно тебе непонятно.
Теперь про лето. Я очень рада, что ты приедешь, вернее, надеешься приехать. Даже запрыгала! Я сказала девчонкам, и они тоже были очень рады. Но потом мы поговорили и решили, что, если тебе трудно будет приехать в это лето, то тебе может быть легче будет приехать в то лето. Даже в то лето будет интереснее. А если ты приедешь в это лето, то будет мало надежды на то лето. Тем более, что это лето, наверное, будет не очень-то. По-моему, будет в это лето холодно, не так, как лето было в 1962 году. В общем, ты, как хочешь. Если есть возможность, то обязательно приезжай, а если нет, или очень трудно, то встретимся в то лето. Может быть, тогда будет легче; ты опять меня не будешь представлять, потому что за два года я очень изменюсь. В общем, думай сам, но знай, что если едешь – пиши, не теряй возможности, если она есть.
У нас опять стало холодно. Уже мальчишки купались (нас вчера приглашали не море), а сегодня опять холодно. Уже скоро кончится весна, а на море еще везде снег, льдины, рыбаки. Купаться в такой-то проруби.
Ты знаешь, у нас вчера был интересный случай. Вечером ко мне зашли двое мальчиков. Меня не было дома, я была у Ольги. Мама им сказала, что я у Ольги. Чтобы убедиться в этом, что ли, а может быть в чем-нибудь другом, залезли на две сосны, которые стоят метров за пять от Ольгиного окна. У Ольги нет ночных штор, и поэтому было все видно (она живет тоже на втором этаже). Нам сказали, и мы вышли на улицу и, конечно, опозорили их. Нас еще долго возмущал этот поступок. Я не пойму, как здравомыслящий человек может додуматься до этого. Просто позор. Ужас! Надо же додуматься до этого?!! У нас еще не было этого ни разу. В общем, ужасно.
Ну, пока все. Пиши.
Не показывай никому фотокарточки. Пиши, кто из наших девочек тебе больше понравился. Как наш городок!!! Между прочим, у нас красиво, хотя на фотокарточках, кажется, некрасиво.
Ну, все. Пиши. Жду очень.
Целую Инна
Черт побери! Они так хотели встретиться, и так нерешительно, без напора пытались это сделать. Вадика мама отговаривала от поездки. Инку мама не отпускала. Инне даже, казалось, что встретиться через год – это лучше (о боже, нельзя ничего откладывать!). То, что они не встретились в этом году, было решающим моментом в их дальнейших отношениях. Но кто же знал, что так получится! Надо было съездить в Новосибирск!!!
27.05.1963 г.
Вадик, дорогой, здравствуй!
Получила твое письмо день тому назад, но ответить сразу не могла, т. к. нужно было писать сочинение по Толстому. Писала тему «Кутузов и Наполеон в романе «Война и мир». И ты знаешь, сколько я написала?
