3. Бравая Служба - Роман (Крысь) Хаер

Вдруг зверюги оглушительно закудахтали и разошлись в разные стороны. Я не стал интересоваться причиной этого, быстро активировал СВЗ и тут же взлетел, сопровождаемый разочарованным клекотом ящеров. Поднявшись метров на тридцать, я включил режим «хамелеон» (полностью слившись с небом во всех видимых и невидимых спектрах излучений, известных современной науке) и начал наблюдать за событиями, происходящими внизу.

Надо признаться в том, что ящерами я тираннозавров называю исключительно в силу инерционности мышления. Сходства с обычными ящерицами почти не наблюдалось. Если огрбуржские упряжные рапторы и тот зверь, которого я застрелил сидя на ветвях дуба, еще чем-то напоминали гладкокожих и чешуйчатых рептилий Земли, то тираннозавры были больше похожи на огромных кур и петухов. У них даже перья имелись (если можно назвать эти облезлые палки перьями, каждое из которых превосходило размером взрослого мужчину). Издали они производили впечатление не до конца ощипанных кур, которые в результате какой-то радиоактивной мутации отрастили огромные когти на почти атрофировавшихся крыльях и приобрели странные головы с обвисшими гребешками, вместо клювов оснащенные жуткой пастью с огромными клыками. Впрочем, всяким жучкам и червячкам, большое количество которых каждый цыпленок в деревне склевывает в неимоверных количествах, обычные курицы наверняка кажутся не менее ужасными монстрами.

События, происходившие под зависшим в воздухе и невидимом снизу СВЗ, больше всего тоже напоминали происшествия на деревенском дворике. Тираннозавры, гонявшие мой бронескафандр по равнине, оказались самками, состоящими в гареме огромного и гордого петуха-тираннозара. Подойдя к месту свары и не обнаружив ничего для себя интересного, самец злобно заклекотал и тут же направился к стоящим в отдалении огромным самкам, с явным намерением, как говорят бесхитростные деревенские ребята, начать «топтать» одну из курочек-тираннозавриц. Служительницы гарема прыснули в разные стороны, и исполинский петух погнался за одной из них. Я висел над местом проявления поистине мезозойской страсти, приборы моего скафандра тщательно фиксировали происходящие внизу события, а я с искренним интересом наблюдал за гигантским петушком, которого вскоре планировал пустить на супчик для кошек.

Два события случились одновременно:

Во-первых, тираннозавру надоело гоняться за шустрой самкой (хотя, скорее всего, в связи с дальнейшими событиями, я предполагаю, что именно эта самка грозному доисторическому производителю примитивно надоела), он остановился и обиженно заорал, да так громко, что у меня заложило уши (как будто обычный петух прокукарекал в микрофон рок-певца на стадионном концерте).

Во-вторых, приборы закончили собирать необходимые данные и выдали о полной готовности к предстоящим маневрам.

— Ну что, птичка — пора в котелок? — ехидно сказал я, глядя с высоты тридцати метров на гору хищного мяса, стоящего на холмистой равнине, и начал действовать.

Опустившись на равнину с наветренной от зверя стороны, я включил голопроектор и камеру синтеза запахов. Через секунду надо мной возникла неотразимая (естественно — только для представителя своего вида) тираннозаврица, которую даже при взгляде в упор нельзя было отличить от настоящей, издала призывный крик и испустила волну запахов, способных свести с ума всех гигантских петухов в округе. Результат не заставил себя ждать — моя дичь встрепенулась, оглушительно заклекотала, взмахнула в воздухе передними лапами с ужасающими кинжалами когтей и рванулась к предмету своей мезозойской страсти. Надо сказать — быстрота движения этой горы мяса поражала воображение — никак не меньше ста километров в час стартовой скорости показал сей гигантский доисторический болид.

Позволить этому здоровенному петуху из юрского периода «топтать» мой СВЗ я не мог, поэтому развернулся и гигантскими тридцатиметровыми прыжками (чтобы создавать иллюзию топота) рванул от разгоряченного самца в сторону леса котов. За мной точно такими же тридцатиметровыми прыжками скакал главный (после Рыжика) участник предстоящего шоу, под названием «Большая Охота».

Надо признать — дичь, преследующая меня, была на высоте. Стартовая скорость стайера оказалась ненамного больше крейсерской, и уже через десять минут мы вошли в ритм марафонской гонки преследования. Несколько раз за три часа забега тираннозавр останавливался и начинал обиженно орать. Приходилось тоже тормозить (я к тому времени уже не прыгал, а летел низко над землей — от постоянной болтанки укачивало), и включать манок. Мой СВЗ разражался жутким шипением, периодически прерываемом оглушительным кудахтаньем. По-видимому, эта пламенная речь убеждала гигантского петуха в моих честнейших намерениях, хотя я думаю, что главную роль в процессе уговоров играла химия, тонкой струей запускаемая в его сторону синтезатором запахов, от которой доисторический производитель терял и так не очень большой ум. Тираннозавр делал несколько нерешительных шагов в нужном направлении, а я так же неспешно передвигал вместе со скафандром голообраз тираннозаврицы в правильную сторону. Тирекс яростно кукарекал, и гонка преследования возобновлялась.

Примерно через три часа я приблизился к месту, где предстоящая эстафета должна была подхватиться слаженной кошачьей командой (тираннозавр в этой ситуации выступал в качестве эстафетной палочки). Огромного петуха ждало жуткое разочарование — прекрасная динозавра, которую он преследовал чуть больше трех часов, предлагая себя в качестве неотразимого Дона Жуана, вдруг совершила невообразимый (с точки зрения тираннозавра) поступок. Соблазнительница неожиданно взлетела как птичка и растаяла в воздухе (я поднял СВЗ на тридцать метров над поверхностью и включил маскировочный режим).

Сказать, что петушок рассердился — это ничего не сказать. Тирекс заорал так, что у всех деревьев в округе задрожала листва. В течение пяти минут в воздух взлетали могучие деревья, огромные камни и целые самосвалы земли от яростных ударов огромных ног — зверек бесился от расстройства. Поэтому якобы невзначай появившийся лесной кот оказался очень кстати.

Не знаю, чего уж там обидного сказал обманутому любовнику ехидный серый котяра, но тирекс перестал нарушать экологию окрестных лесов и рванулся к обидчику. Кот развернулся и бросился наутек. Я незаметно летел над ними для контроля ситуации.

Огромный ящер начал настигать кота, но тот вдруг неожиданно пропал из вида, а впереди (на дистанции около ста метров) появился новый кот, перехвативший эстафетного динозавра. По-моему огромный петух так и не понял, что преследует уже другого кота — настолько филигранно пушистые охотники произвели подмену. Так тирекса передали с лап на лапы еще раз шесть, и последним принял эстафету великолепный рыжий кот — руководитель Большой Охоты.