Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо

Скользнув пальцами между складок, я ввожу один из пальцев внутрь себя. Застонав и откинув голову назад, поглаживаю себя изнутри, а в памяти мелькает ухмылка Бишопа. Его прикосновения, то, как он двигался по моему телу, пока я не перестала чувствовать свои ноги, и пот не хлынул из моих пор. То, как он провел языком по моей плоти, а затем спустился к моему клитору. Я хватаю мыло и намыливаю палец, прежде чем поднести его обратно к клитору, представляя, как опытный язык Бишопа скользит по моему бугорку. Мои глаза закрываются, ноги сжимаются, и мое сердце извергается от удовольствия, когда оргазм разрывает меня, овладевая телом. Медленно открыв глаза, краснею. Не могу поверить, что только что сделала это. Я ненавижу его, так почему, бл*дь, он все еще возбуждает меня? Даже если я знаю, что у нас с ним ничего не было по-настоящему? Неужели я настолько испорчена? Возможно.

Выйдя из душа, быстро вытираюсь и одеваюсь. Спускаясь по лестнице, в доме стоит жуткая тишина, в которой мне комфортно. Но с тех пор, как я здесь, это больше не то, к чему я привыкла из-за Нейта, который — самое далекое от тишины существо.

— Вот тебе и нянька, — бормочу себе под нос, выходя из парадной двери и видя, что его машины нет. Закрыв ее, Сэм снова открывает за мной дверь.

— Мэди, тебя подвезти сегодня в школу?

Я качаю головой.

— Все круто. У меня сегодня поход, помнишь? — Папа и Елена тоже вернутся сегодня из поездки, так что я не вернусь домой после похода в библиотеку. Думаю, что перед уходом переоденусь в раздевалках для девочек и позанимаюсь до того, как школьный спортзал закроется в десять. К тому времени, как я доберусь до места, которое, очевидно, не является настоящим кемпингом, будет уже ближе к полуночи, но я надеюсь, что, во-первых, его легко найти, а во-вторых, его чертовски легко найти.

— А, точно. У тебя все упаковано?

— Да, Сэмми, у меня есть все. — Я спускаюсь по лестнице, сжимая в руке спортивную сумку. — Увидимся в воскресенье! — кричу ей.

— Ой! Мэди! — кричит Сэмми, и я оборачиваюсь.

— Что?

Она вбегает внутрь, а затем снова выходит, бросая мне ключи.

— GMC здесь нет. Его чинят, что-то с неисправным топливным насосом. — Она качает головой и снова смотрит на меня. — Тебе придется взять отцовский «Астон Мартин».

Я ловлю ключи в воздухе.

— DB9? — Я вздрагиваю. — Я не могу его взять. Он убьет меня.

— Не убьет, и это он позвонил мне, чтобы сказать, что тебе нужна эта машина.

Я делаю паузу.

— Это что, шутка? — Я оглядываю свое тело. — Папа любит меня, но не настолько сильно.

Сэмми смеется, поворачиваясь и отмахиваясь от моей драматичной задницы.

— Веселись, Мэдисон.

Я ухмыляюсь. Папа разрешил мне взять DB9? В этом нет никакого смысла. Я сигналю, чтобы отключить сигнализацию, проскальзываю на водительское сиденье, прежде чем включить первую передачу, и еду в сторону школы.

***

Я опоздала. Опять.

— Мэдисон, мне казалось, мы уже обсуждали вопрос твоих опозданий? — Мистер Бэррон, мой учитель физики, ругает меня, оглядывая с ног до головы. Мистер Бэррон — один из тех учителей, у которых властная рука, но ты не возражаешь, потому что он молод и красив, и ты не против, чтобы он отшлепал тебя по заднице, пока ты называешь его папочкой.

Пятичасовая щетина, клетчатые рубашки, хорошо сидящие джинсы, которые демонстрируют его задницу. Мистер Бэррон горяч, поэтому я инстинктивно краснею под его взглядом.

— Извините, в этот раз я действительно не виновата. Была пробка. — Его взгляд остается прикованным к моему, пока я не ерзаю на своем месте. — Этого больше не повторится, сэр.

Он кивает.

— Очень хорошо, присаживайтесь. — Я уже говорила об ирландском акценте? Кто-нибудь обрызгайте меня холодной водой. Возвращаюсь к своему столу и достаю блокнот.

Элли поворачивается на своем сиденье ко мне.

— Привет, шлюха.

Весь класс начинает смеяться.

Я сужаю глаза на нее.

— Ты говоришь так, будто знаешь, Элли. Скажи, разве ты не говоришь как шлюха? Конечно, говоришь, — отвечаю за нее, мне надоели ее слабые уколы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она поворачивается ко мне.

— Бишоп рассказал мне о том, как ты царапаешься в постели. — Она пытается задеть меня за живое, и, кроме того, что я злюсь, — Бишоп говорил с ней о нашей маленькой интрижке, — я не доставлю ей удовольствия видеть это. Пошла она.

— В самом деле? — передразниваю я, изогнув бровь и ухмыляясь. — Значит, он сказал тебе, насколько они острые? — Моя ухмылка становится шире, и когда она понимает, на что я намекаю, ее рот захлопывается.

— По-прежнему шлюха.

— По-прежнему не волнует.

Наконец звенит звонок на следующий урок, и я вскакиваю со стула, проталкиваясь сквозь толпу, прежде чем отправиться на следующий урок. Пожалуйста, пожалуйста, пусть этот день пройдет быстро.

Этот день не проходит быстро. Я опускаю свой поднос на обеденный стол как раз в тот момент, когда ко мне подбегает Татум с Картером и... я уже забыла его имя... на хвосте.

— Эй, сладкая! Ты не выглядишь такой горячей.

— Спасибо, Татум, — бормочу я, опускаясь на сиденье. Картер проскальзывает рядом со мной, и я изо всех сил стараюсь игнорировать Нейта и Бишопа в углу.

— Она всегда выглядит сексуально. О чем ты говоришь? — Картер ругает Татум.

— Пожалуйста, прекратите. — Медленно массирую виски, делая глубокие вдохи. — Я буквально не знаю, как собираюсь пережить этот день, не говоря уже о сегодняшнем вечере. Чувствую, что Элли высасывает из меня всю жизнь, и она была у меня на всех трех утренних занятиях. — Я рывком открываю крышку своего йогурта и бросаю его на поднос. — Она чертовски...

— Не стоит твоих сил, — заканчивает Картер, забирая у меня йогурт. Он смеется. — Успокойся, или ты испачкаешь этим всю свою одежду.

Я больше ничего не могу с собой поделать; моя попытка не смотреть в сторону Бишопа и Нейта терпит эпическое фиаско, потому что я, бл*дь, смотрю. Только они не смотрят на меня. У Нейта на коленях новая девушка, а Бишоп вернулся к своему каменно-холодному «я», не признавая существования кого-либо. Ха. Я думала, что буду довольна, но из-за ледяного взгляда Нейта, который он бросил мне сегодня утром, я не знаю. Каким-то образом привыкла к тому, что они наблюдают за мной, независимо от того, жутко это раздражает или нет.

— Спасибо, — говорю я Картеру, отводя взгляд от их группы.

— Так во сколько ты сегодня выезжаешь? — Он перекидывает ногу через стул, так что сидит на нем задом наперед.

— У меня всего пара дел, но я должна быть там около полуночи. Напишу вам, ребята, когда буду в пути.

Похоже, он обдумывает мою идею, но потом кивает.

— Да, хорошо. Мы идем гулять после школы, так что я поставлю палатку для твоих девочек.

— Ммм! — Татум ерзает на стуле. — Ты можешь поставить нас в лучшее место?

— Что? Татум, это буквально посреди леса. Есть несколько ровных участков, где мы устроимся. Лучших участков нет, — Картер хихикает.

Татум делает паузу.

— Подожди, я думала, там будет озеро или что-то красивое?

Он смеется.

— Нет. Это лагерь для празднования Хэллоуина. Там нет никаких красивых вещей.

Я хихикаю, когда вижу, как вытягивается лицо Татум.

— Но я купила каблуки. — Она надувает губы.

Картер снова смеется.

— Забери их обратно, малышка. Они тебе не понадобятся.

Ее губы дрожат, прежде чем она откусывает кусочек яблока.

— Думаю, Харли Квинн могла бы носить Чаксы.

Кто-нибудь, найдите этой девушке ее пудинга.

ГЛАВА 22

РАЗДАЕТСЯ ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК, и я нервно достаю телефон из кармана, снимая блокировку. Мне надоело не знать, что, черт возьми, происходит с Нейтом, поэтому отправляю ему сообщение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я: Что с тобой происходит?

Сунув телефон обратно в карман, направляюсь в библиотеку. Плюхнувшись на диван с «Книгой» в одной руке, я снова смотрю на свой телефон. Ноль новых сообщений. Расстроенная, открываю новое сообщение и набираю одно для Бишопа.