Ещё один день - Анна Филатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джанна наблюдала все это безобразие изо дня в день, и надоело ей довольно быстро. Она начала варить мне зелье из общеукрепляющих — и это неожиданно сработало. Мама не верила в поддерживающие зелья и давала нам только лечебные и только при болезни, а в семье Джанны их использовали для всего и почти в любых ситуациях. Это решило, наверное, две трети моих проблем: внимание, память, нервы и обучаемость более-менее вернулись на место. А последняя треть моих проблем — огонь, характер и биография, и это все, в общем-то, зельями не лечится. Постепенно меня немного отпустило. К сессии я почти пришла в себя. Хорошо мне, конечно, все равно не стало: было ужасно обидно, как минимум.
К концу весны мы даже поговорили с Варей. Ну то есть как — поговорили. Она поговорила со мной, а я смогла ее выслушать, не загоревшись. Она заверила меня, что такого результата совсем не ожидала. Что непременно найдет способ все исправить. Что маме тоже нелегко и она сама в шоке (вот она-то с чего? Она ведь это все устроила!). Что мы наломали дров (ага, наломали, а потом подожгли), потому что мы обе огневички, и как жаль, что она не поехала вместе с мамой.
А я стояла, слушала Варю и думала, что успокоительное зелье — отличная штука. Часто им, конечно, пользоваться нельзя, либо подсяду, либо растеряю огонь. Но вот в таких ситуациях он незаменим. В общем, худо-бедно поговорили. Что мне было на это все ответить? Вот и я думаю, что нечего. Что получилось, то получилось. Как вышло, так и вышло. Никто не ожидал, никто не думал, никто не виноват — ну, все мы получили жизненный урок. Не знаю уж, на какую тему.
Ближе к сессии мы с Джанной переехали из замка в Летославль, в Пятихолмье являлись только на консультации и экзамены. Мы были в этом не одиноки: все, кто имели такую возможность, либо снимали что-нибудь в Летославле, либо мотались туда-сюда порталами. Мне мотаться порталом больше было некуда, поскольку дом семьи Вересковых, строго говоря, моим домом больше не был. А Джанна составляла мне компанию: сказала, до Солнцестояния она может домой не приезжать. И да, мы закрыли сессию. Даже я обошлась всего одной пересдачей, а Джанна и вовсе сдала все с первого раза.
И все как-то налаживалось, а что не налаживалось, о том можно было — хотя бы временно — не думать. Мы снова нашли себе подработки, для магов это довольно легко даже в Летославле, несмотря на близко расположенную Академию... впрочем, нет, скорее как раз благодаря ей. Здешние жители привыкли решать различные вопросы с помощью магии и примерно представляли, каких специалистов нужно для этого нанять — насмотрелись на студентов, наслушались сплетен. А самое главное, они привыкли не только к магии, но и к магам тоже. Не боялись, не робели, не думали, как бы так решить задачу, чтобы мага не нанимать. Вот и молодцы, везде бы так.
Мы сняли ту же самую квартиру — повезло, что она нас то ли дождалась, то ли опять освободилась; теперь мы снова жили с Джанной вместе, бок о бок, и я все чаще думала о том, что сказала мне мама. Как насчет брака? Насчет детей? Готова ли я отказаться от жизни с Джанной, чтобы сделать свою жизнь обычной, нормальной, удавшейся по меркам моей мамы? Довольно скоро я ответила себе: нет, не готова. Жизнь с Джанной мне не просто нравилась, это была не просто «одна из возможностей», открытых для меня. Это была та жизнь, которой я хотела жить всегда. Я хотела возвращаться по вечерам в дом, пропахший Джанниными травами, сидеть допоздна за чаем или некрепкой травяной настойкой, болтать обо всем на свете, засыпать, обняв Джанну и зарывшись носом в ее волосы, просыпаться и видеть, как она улыбается мне.
Я не хотела пробовать никакую другую жизнь. Я хотела эту.
Это было как озарение: я вдруг поняла, что несмотря на все проблемы с семьей, которые непонятно, как решать и можно ли решить в принципе, моя жизнь была именно такой, какой я хотела. Я была... счастлива, да. Не совершенно, не безоблачно, но счастлива тихим счастьем человека, которому хорошо в выбранном им доме с выбранным им человеком.
А потом был жаркий летний вечер за неделю до Солнцестояния. Мы сидели на балконе, слушали кваканье лягушек, долетавшее с озера через две улицы от нас, пили холодный чай, планировали, как проведем последний летний месяц после возвращения Джанны с домашних праздников.
- Можно будет на две недели съездить куда-нибудь поближе к морю — Синеморск, Белокаменск — что у нас там популярно в этом году? Но честно говоря, мне и здесь хорошо.
- Популярно в этом году Светлоустье, - серьезно (как всегда) отнеслась к вопросу Джанна.
- Вот туда мы точно не поедем, зачем нам эти толпы? Значит, выбираем из Синеморска и Белокаменска.
- И Летославля.
- И Летославля, тут вон тоже озеро есть.
- Знаешь, - Джанна прислушалась к лягушачьему пению, - я как послушаю отсюда, каждый раз кажется, что это озеро лягушками доверху набито.
- Но что ты имеешь против лягушек? Ты же зельевар! Разве вам не бывают нужны всякие там шкурки-лапки?
- Железы. Бывают нужны, конечно. Но во-первых, здесь не те лягушки, а во-вторых, отдыхать так отдыхать! А в погоне за лягушками какой отдых?
- Да отличный отдых! Активный такой... Впрочем, пожалуй, ну их, лягушек этих. Выберем город и смотаемся к морю. Поезд или
