Город священного огня (др. перевод) (ЛП) - Кассандра Клэр

Аматис замерла.

— Верно. Даже не думай дергаться.

— Отпусти меня! — кричала Изабель на отца. — Отпусти!

Когда демонические башни загорелись красным и золотым, предупреждая всех, чтобы шли к Гарду, они с Алеком быстро переоделись в форму, схватили оружие и кинулись по холму. Сердце девушки бешено стучало в груди, но не от напряжения, а от возбуждения. Брат был мрачным и практичным, как всегда, но кнут Изабель взывал к ней. Может, настал долгожданный момент, их ждала настоящая битва; может, они снова встретятся с Себастьяном на поле боя, и в этот раз она убьет его.

За своего брата. За Макса.

Алек и Изабель не были подготовлены к туче людей во дворе Гарда или к скорости, с коей нефилимов подталкивали на битву. Девушка мгновенно потеряла брата в толпе, но все равно стала проталкиваться к порталу — она увидела там Джейса и Клэри, готовых пройти, и ускорилась — пока, внезапно, две руки не вытянулись из потока людей и не схватили ее.

Отец. Изабель отбивалась от него и звала Алека, но Джейс и Клэри уже скрылись в круговороте портала. Зарычав, Изабель продолжила борьбу, но у ее отца было преимущество высокого роста, крепкого телосложения и годов тренировок.

Он отпустил ее, стоило порталу закрутиться в последний раз и закрыться, исчезая в стене с оружием. Оставшиеся нефилимы затихли, ожидая инструкций. Джия Пенхаллоу объявила, что уже достаточно охотников направилось к Цитадели, что остальные должны ждать в Гарде на случай, если понадобится подмога; стоять во дворе и замерзать смысла не было. Она понимала, как сильно всем хотелось поучаствовать в бою, но уже достаточное количество воинов отправилось к Цитадели, а Аликанте все еще нуждалось в охране.

— Видишь? — сказал Роберт Лайтвуд, отчаянно указывая на дочь, развернувшуюся к нему. Она была рада увидеть кровавые полосы на его запястьях, где она поцарапала его. — Ты нужна здесь, Изабель…

— Замолчи, — процедила она сквозь зубы. — Замолчи, лживый ублюдок!

Удивление стерло с его лица любые другие эмоции. Девушка узнала от Саймона и Клэри, что определенное количество криков в сторону родителей было ожидаемым в культуре примитивных, но Сумеречные охотники придерживались уважения к старшим и управлению собственными эмоциями.

Только вот у Изабель не было для этого настроения. Не сейчас.

— Изабель… — это был Алек, стающий рядом с ней. Толпа редела, краем глаза девушка заметила, что многие нефилимы уже зашли в Гард. Те, кто остался, выглядели не в своей тарелке. Ссоры чужих семей не касались охотников. — Изабель, давай вернемся в дом.

Брат потянулся за ее рукой; она вырвалась из его хватки одним раздраженным движением. Девушка любила его, но ей так захотелось стукнуть брата, как никогда раньше.

— Нет. Джейс и Клэри прошли через портал. Мы должны пойти за ними.

Роберт Лайтвуд выглядел усталым.

— Они не должны были идти. Нарушили прямой приказ. Это не значит, что вы должны последовать за ними.

— Они знали, на что шли, — рявкнула Изабель. — Тебе нужно больше охотников в бою с Себастьяном, а не меньше.

— У меня нет на это времени, — сказал Роберт, сердито глядя на Алека, будто ожидал, что сын станет на его сторону. — Там всего двадцать Омраченных. Мы отправили пятьдесят охотников.

—Их двадцатка стоит нашей сотни, — тихо сказал Алек. — Наших людей могут попросту перебить.

— Если с Джейсом и Клэри что-то случится, это будет твоя вина! — сказала Изабель. — Как и в случае с Максом.

Роберт отпрянул.

— Изабель. — Голос ее матери нарушил внезапную, ужасающую тишину. Девушка оглянулась и увидела, что сзади к ним подошла Мариза; она, как и Алек, выглядела пораженно. Крошечная часть Изабель чувствовала вину и тошноту, но та часть, что взяла над ней власть, бурлящая, как вулкан, ощущала лишь горький триумф. Она устала притворяться, что все нормально. — Алек прав, — продолжила Мариза. — Давайте вернемся в дом…

— Нет. Вы разве не слышали Советника? Мы нужны здесь, в Гарде. Им могут понадобиться дополнительные силы.

— Им нужны взрослые, а не дети, — сказала мать семейства. — Если ты не собираешься возвращаться, то попроси у отца прощения. Макс… То, что с ним случилось, было виной одного Валентина.

— И, возможно, не будь ты когда-то на его стороне, не было бы Смертельной войны, — зашипела девушка на маму. Затем повернулась к отцу. — Я устала притворяться, что ничего не знаю. Я в курсе, что ты изменял маме. — Теперь Изабель не могла остановиться; слова продолжали литься потоком. Она видела, как побледнела Мариза, как Алек открыл рот, чтобы заспорить. Роберт выглядел так, будто она ударила его. — Перед рождением Макса. Я знаю. Она рассказала мне. С какой-то женщиной, умершей во время Смертельной войны. И ты собирался уйти, бросить нас всех, если бы не рождение Макса. Могу поспорить, ты рад, что он мертв, теперь тебе не нужно оставаться.

— Изабель… — начал Алек в ужасе.

Роберт повернулся к Маризе.

— Ты рассказала ей? Ради Ангела, когда?

— Хочешь сказать, это правда? — голос парня задрожал от отвращения.

Отец повернулся к нему.

— Александр, прошу…

Но Алек повернулся к нему спиной. Двор почти опустел. Изабель видела Джию, стоящую вдалеке, возле входа в оружейную, ожидающую, пока все зайдут. Алек подошел к ней и сердито заспорил о чем-то.

Родители девушки смотрели на нее так, будто их миры перевернулись. Они никогда не думала, что способна уничтожить мать и отца. Ожидала, что он накричит на нее, а не будет просто стоять в сером костюме Инквизитора, выглядя разрушенным. Наконец он прочистил горло.

— Изабель, — хрипло сказал мужчина. — Что бы ты ни думала, ты должна поверить… ты не можешь вправду считать, что когда мы потеряли Макса, я….

— Не разговаривай со мной, — Изабель попятилась от них, ее разбитое сердце выпрыгивало из груди. — Просто… не разговаривай.

Она развернулась и убежала.

Джейс помчался вперед, врезался в Темного охотника и скинул тело Омраченного на землю, убивая его яростным ударом меча. Каким-то образом в его руке оказался еще один клинок. В его голове звенела песня крови и огня.

Парень много раз участвовал в битвах. Ему был знаком этот приятный холодок убывающего боя, замедляющийся до шепота мира вокруг, каждое его движение было точным и продуманным. Части его разума удавалось скрыть мысли о крови, боли и вони за стену чистого льда.

Но сейчас это была стена не льда, а пламени. Огонь, путешествующий по его венам, придавал парню силы, ускорял движения, ему казалось, что он летит. Безголовый труп Темного охотника он отпихнул на дорогу летящему силуэту в красной форме. Она споткнулась, и он перерезал ее надвое. Кровь брызнула на снег. Парень уже был пропитан ею: он чувствовал тяжесть и влажность своей формы, ощущал запах и привкус соли с железом, будто кровь проникла в воздух, которым он дышал.

Джейс перепрыгнул через тело Омраченной и зашагал к очередному воину, коричнево волосому мужчине с рваным рукавом. Он замахнулся мечом в правой руке, и мужчина дернулся, удивляя его. Темные охотники не чувствовали страха и умирали без криков. Тем не менее, этот скривился от ужаса…

— Серьезно, Эндрю, не обязательно делать такое лицо. Я ничего тебе не сделаю, — сказал голос за Джейсом: острый, ясный и знакомый. И лишь капельку раздраженный. — Если только ты не уберешься с дороги.

Сумеречный охотник спешно убрался от Джейса, который повернулся, уже зная, кого увидит.

Сзади стоял Себастьян. Он появился словно из ниоткуда, хоть это было неудивительно. Джейс знал, что у его соперника все еще было кольцо Валентина, позволявшее появляться и исчезать по желанию. На парне была красная форма, испещренная золотыми рунами — защиты, исцеления и удачи. Руны из «Серой книги», которые не могли наносить его последователи. На красном фоне его светлые волосы казались еще бледнее, ухмылка выглядела как белая полоса на лице, его взгляд прошелся по Джейсу с головы до ног.

— Мой Джейс. Скучал по мне?

Тот мгновенно поднял оба меча, остановив кончики в дюйме от сердца Себастьяна. Толпа вокруг забормотала. Казалось, и Темные охотники, и нефилимы перестали бороться, чтобы посмотреть, что произойдет.

— Ты же не считаешь, что я и вправду по тебе скучал.

Парень медленно поднял голову, в его глазах читалась забава. Они были черные, как у отца. В их темной глубине Джейс видел себя, квартиру, которую они когда-то разделяли, совместные ужины, обмен шутками, общие бои. Он посвятил себя Себастьяну, отдал свою свободу, и это было легко и приятно, и в самой темной глубинке его предательского сердца Джейс знал, что часть его хотела этого.