Странствие - Елена Владимировна Кардель

И в той же Библии присутствует образ Иисуса Христа, “царя иудейского”. Интересно, что в ранней традиции христианства он изображался не мучеником распятым, а уверенным в себе настоящим правителем.

А как объяснить воинственное рвение европейских рыцарей-крестоносцев тысячелетие спустя, которые убивали с Его именем на устах под знаменем с изображением креста – древнейшего символа жизни? А средневековая инквизиция, сжигая так называемых “ведьм и еретиков”, разве следовала его заповеди “Не убий!”?

Многие считают, что и в самой Библии имеются противоречия, в том числе данная заповедь и выражение “Око за око, зуб за зуб”.

На мой взгляд, они не противоречат, а дополняют друг друга. Это – не принцип отмщения, это – правило воздаяния, формула возвращения – ЖИЗНЬ за ЖИЗНЬ.

За каждое преступление предстоит заплатить “той же монетой”. Сколько жизней отнимешь, столько раз будешь вынужден возрождаться и вновь погибать. Но, не помня содеянного и не понимая исходных причин, это будет казаться несправедливостью.

Родился на свет человек. Подрастал, набирался ума. Победил болезни в себе, преодолел внешние трудности. Окреп, возмужал, встретил любовь. И вот, в преддверии своего счастья, был убит выстрелом в спину. Как говорится, на взлёте…

Спрашивается: за что? Жил праведно, ничего не украл, никого не обидел, зла никому не желал. Это – настигло его ВОЗДАЯНИЕ: что отнял, то и отдашь!

“Око за око, зуб за зуб” – это и есть древний закон кармы, подчёркнутый новозаветной заповедью “Не убий!”

История христианства – это история религиозных войн, насилия и попрания самого принципа Жизни. Конечно, и в прежние времена возникали конфликты и разногласия, но таких неоправданных, бесчеловечных кровопролитий земная цивилизация раньше не знала. Лживое, извращённое, алчное католичество опустило страны средневековой Европы в пучину невежественного мрака, сокрыв от своей паствы истинные постулаты учения Христа.

Как случилось, что древнее знание духовно просвещённого Востока стало страшным оружием уничтожения жизни, глумлением над подобием Бога в образе человека?

Те церковные иерархи вовсе не были глупы. Просто они понимали, что запуганной, невежественной человеческой массой очень легко управлять. В этом и состоит принцип любой власти: унижение других ради возвеличивания себя, бесправие подчиняющихся и вседозволенность власть предержащих.

Преступление порождает новое преступление, ибо зло может произвести только зло. Заблуждение – это ещё не грех, но невежество – первопричина грехов. Оно снимает ответственность за поведение, опуская сознание человека до уровня примитивных инстинктов. В природе не может быть зла, в нижних царствах существование подчинено симбиозу – целесообразному взаимодействию представителей разных видов и групп. Животные могут проявлять агрессию, защищая свою территорию, но они не убивают подобных себе. Внутри вида возможны лишь конкуренция и естественный отбор.

Зло присуще только уму человека. Не его природному естеству, а тем невидимым силам, которые им управляют. Поле сражения добра и зла находится внутри человека, а не снаружи. Зло – это уничтожение Бога в себе, а добро – пребывание в Боге.

Никто человеку не враг, кроме него самого.

Познание освобождает разум из темницы невежества и первобытного страха, но накладывает ответственность за выбор между добром и злом. Два полюса, два мира находятся внутри человека: нижний, греховный и высший, божественный. А между ними мечется наша бессмертная сущность – индивидуальное “Я”. И от того, падёт она вниз или возвысится, зависит, что для себя сотворит – ад или рай.

Среди сокровищ буддийской мудрости есть притча на эту тему.

Как-то к мудрому Мастеру пришёл Воин и задал вопрос: “Существуют ли рай и ад?” Мастер спросил: “А кто ты такой?” Воин ответил: “Я – главный самурай императора!” Мастер возмутился: “Ты – самурай? С твоим лицом ты похож скорее на нищего”. Воин в ярости выхватил меч. Стоя перед ним, Мастер спокойно сказал: “Вот открываются ворота в ад”. Опомнившись, воин вложил в ножны меч и поклонился. Мастер продолжил: “А вот открываются ворота в рай”.

Два полюса, два пути в противоположные стороны…»

Уйдя в своё мысленное пространство, Алиса не замечала, как начинало темнеть, и лишь ощутив кожей наступление темноты, прервала размышления и взглянула в окно. По времени был ещё вечер, но тёмно-свинцовые тучи окутали город, погрузив его в непроницаемый мрак. Тьма казалась тяжёлой и плотной, словно брезентовое покрывало. Она опускалась всё ниже, сжимая свои зловонные объятья и проникая вовнутрь.

Алиса почувствовала, как тяжело стало дышать, будто кто-то сжимал её горло, как вползает в неё необъяснимый и невидимый страх. Сердце бешено заколотилось. Звуки исчезли. Мысли остановились. Она находилась в трансе, словно была под воздействием шаманского заклинания. Тело не подчинялось воле, глаза неподвижно уставились в темноту. В какой-то момент ей показалось, что из этой вязкой субстанции Нечто отвратительное пристально вглядывается в неё. По мере его приближения, всё внутри холодело, и только горячее сердце продолжало стучать.

Вдруг где-то рядом послышался гром, и, прорвав брезентовый мрак, с неба хлынул водный поток. Неожиданно начавшийся дождь вывел Алису из её гипнотического оцепенения, не оставив возможности определить, было ли это Нечто галлюцинацией или страшной реальностью неведомого ей мира.

Она встала и подошла к окну. Капли дождя, звонко отскакивая от подоконника, попадали на её взволнованное лицо. Мощным, ровным потоком, рассекая пугающий мрак, ливень сбрасывал его наземь и изгонял прочь. Яркие молнии и громыхающие раскаты свергали тьму с небосклона, расчищая пространство для света.

Алиса вдыхала озоновый воздух, принесённый летней грозою. Изнутри прямо к горлу поднималась какая-то тяжесть, будто инородное тело выталкивалось наружу. И вот из гортани сначала вырвался тихий хрип, а за ним последовало неистовое рыдание. Сотрясая тело Алисы, Душа освобождалась от пережитых волнений и страхов. Из глаз хлынули слёзы. Стекая, они на щеках перемешивались с каплями очистительного дождя…

Когда рыдания прекратились, гроза уже шла на убыль. В прозрачном воздухе вновь оживали звуки. Тучи рассеивались, но дождь ещё продолжался. Вдали полыхали горизонтальные молнии, сопровождаемые раскатами грома.

Свет победил! Разрезав плотную пелену, лучи заходящего солнца прорвались вверх, и над городом, словно открыв небесные врата, засияла радуга.

Алиса сделала вдох полной грудью, потом медленно выдохнула и почувствовала необычную лёгкость внутри.

«Правы были древние, утверждая, что катарсис – наивысшая божественная благодать!»

Так закончился её очередной день, оставив неприятные переживания позади.

Путь тринадцатый. Мудростъ

Безжизненная каменистая местность раскинулась, словно бескрайнее море. Красноватые камни вздымались между волнами перекатывающегося песка. Царила мёртвая, давящая тишина. Небо, затянутое серой, непроницаемой пеленой, казалось таким же убогим, как и пустыня.

Между песчаных барханов тянулась тоненькая тропа, по которой смиренно брёл Странник. Он не помнил, как здесь оказался, не знал, сколько времени шёл. Что толкало его вперёд? И куда лежал его путь? Он уже не мог вспомнить почти ничего, лишь отдельные образы,