Атлантический экспресс - Колин Форбс

— Хорошо…

Выпустив Эльзу из купе, Уогрейв подождал несколько минут и вышел в коридор. Там никого не было, и англичанин направился к последнему вагону. Проходя мимо окна, он поднял штору — отвесные склоны Готарда были совсем рядом с поездом. Освещенные лунным сиянием, они производили жуткое впечатление. Прежде чем постучать особым образом в дверь спального вагона, Уогрейв закурил сигарету.

Дверь открылась. Держа «люгер» в руке, Филип Джон удивленно смотрел на Уогрейва. Затем он медленно спрятал пистолет в кобуру. Уогрейв легко толкнул его в грудь.

— Ты что, не пускаешь меня? — поинтересовался он.

— Я полагал, что ты остался в Милане…

— Обманный маневр, — сообщил Уогрейв, пока Филип Джон закрывал дверь тамбура. — Никто не знает, где я появлюсь в следующий момент. Это мне помогает оставаться живым. Пока мы одни, давай немного поговорим.

Они стояли в тамбуре, возле двери в туалет.

— Но зачем это надо было делать? — спросил Джон. — Люди тяжело переживали твою смерть…

— Необходимость, старик, — объяснил Уогрейв, копируя акцент Джона. У того на 'щеках проступил легкий румянец. — Пришло время пускать в ход резервы, то есть меня. Нам предстоит кое-какая работа. У нас в купе человек из пятой колонны. Из КГБ или ГРУ.

— В этом вагоне? — медленно переспросил Джон. — Ты шутишь. — Он посмотрел Уогрейву в глаза. — Так это не шутка? И кто же он?

— Разве я сказал, что это он?

Во второй раз на лице Джона промелькнуло удивление.

— Неужели ты подозреваешь Эльзу Лэнг? Я полагал, что ты полностью доверяешь ей.

— Самые лучшие двойники это те, кто пользуются доверием своих хозяев, Джон. Это ключ к успеху. Да ты и сам это знаешь.

— Надо же, Эльза Лэнг… Боже правый! Халлер сойдет с ума. — Он нахмурился. — У тебя действительно есть доказательства?

— Разумеется. — Погасив окурок, Уогрейв тут же закурил новую сигарету. Вагон раскачивало, когда поезд поднимался по извилистому участку.

— И что ты собираешься с ней делать? — спросил Джон.

— Ничего.

— Но ведь ты сказал, что у тебя есть доказательства…

— Сказал, — коротко подтвердил Уогрейв. — Но я не говорил, что двойным агентом является Эльза. Ты сам назвал ее имя. ГРУ удалось внедрить своего человека…

— ГРУ?

— Разумеется. Маренков опознал бы любого агента КГБ. Среди нас человек полковника Игоря Шарпин- ского. Сначала я подозревал Питера Некерманна — у него доступ к радиосвязи…

— Но это оказался не он?

— Нет. Я узнал об этом несколько минут назад. Эльза передала мне сообщение Шпрингера. Видишь ли, Джон, — ласково продолжал Уогрейв, — та банда в Вире обстреляла из пулемета только последний спальный вагон. Заметь, совсем не тот вагон, в который вошли Эльза и Маренков на миланском вокзале. Они знали, что он в последнем вагоне.

Нахмурившись, Джон прислонился к двери туалета.

— И кто же, по-твоему, этот агент ГРУ?

— Ты.

— Ты что, рехнулся?

— Потому что ты превосходный снайпер, — объяснил Уогрейв.

— Тогда я мог бы убить тебя на миланском вокзале…

Уогрейв покачал головой.

— Не мог. Ты знал, что полковник Молинари знал, что все это подстроено. И тебе к тому же надо было проникнуть в «Атлантический экспресс». Кстати, если бы ты даже убил меня, убежать бы тебе не удалось. Тебя держали на прицеле три снайпера полковника Молинари. Так, на всякий случай.

— Ну и хитрец же ты, — скривил губы Джон. — А почему же я до сих пор не убил Маренкова?

— У тебя не было возможности. Всякий раз, когда дверь купе открывается, на тебя смотрит дуло пистолета. Ты ведь профессионал, Джон, и знаешь, что даже если выстрелишь, сам получишь пулю. Я оставил четкие инструкции, как охранять Маренкова.

— Все это лишь предположения, — запротестовал Джон. — Ты сказал, у тебя есть доказательство. Где оно, покажи?

— Вира, — коротко ответил Уогрейв. — Эльза рассказала, как все произошло. Ты не смог попасть из своего «люгера» в машину, двигающуюся со скоростью не более двадцати миль в час. Ты выстрелил три раза. И ни разу не попал…

— Подвижная цель, — промямлил Джон.  — На расстоянии пятидесяти ярдов. Три человека, сидящие вплотную. Ты ждал их. Ты не хотел убивать своих людей.

Джон вздохнул.

— Ну ты даешь. Пожалуй, тоже закурю… — Его правая рука скользнула во внутренний карман пиджака, и Джон выхватил «люгер». Уогрейв ткнул его горящей сигаретой в запястье. Джон поморщился, выронил пистолет и левой рукой нанес сокрушительный удар в челюсть Уогрейва. Тот слишком поздно понял, что Джон одинаково свободно владел обеими руками. Перед глазами у него поплыл кровавый туман. Джон хотел нанести ему удар коленом в пах, но Уогрейв предугадал его намерение и вовремя развернулся. Он тоже хотел ударить Джона в живот, но попал в бедро.

Они продолжали бороться в тесном тамбуре. Уогрейв еще не пришел в себя после оглушающего удара, к тому же Джон оказался гораздо сильнее, чем он предполагал. Наклонив голову, Джон ударил Уогрейва в лицо, нащупывая рукой ручку двери. Та открылась, и Уогрейв вывалился наружу, успев в последний момент ухватиться левой рукой за верхний край двери.

Экспресс как раз въехал на очередной мост, и под висящим на двери Уогрейвом зияла бездна.? Лишь только потому, что поезд поворачивал, дверь > не захлопнулась. Но теперь она стала закрываться. Джон стоял, сжимая пистолет в руке. Он не собирался стрелять в Уогрейва — звук выстрела услышат все. Уогрейв просто исчезнет. Все подумают, что это очередной трюк одинокого волка. Подняв пистолет, он приготовился ударить им по пальцам Уогрейва. Дверь медленно двигалась к Джону. Уогрейв застонал, попытался ухватиться за дверь второй рукой, поджал ноги, но у него ничего не получилось. Дверь почти закрылась, и Джон размахнулся, чтобы с первого раза размозжить костяшки побелевших пальцев. Уогрейв выбросил вперед правую руку с зажатым в ней ножом, ударив Джона в живот. Вагон тряхнуло, и Джон выпал из двери. Не задев за рельсы, он свалился с моста в почти замерзшую реку в ста футах под мостом. Почти сразу же его тело покрылось тонкой коркой льда. Уогрейв спрыгнул в тамбур. Лицо его было в крови. Через двенадцать часов швейцарским солдатам, спустившимся на дно ущелья, предстала ужасная картина — изуродованное тело Филипа Джона, покрытое льдом. Им пришлось использовать дрели, чтобы вытащить его оттуда.

Радист в фургоне, стоящим напротив цюрихского отеля «Швейцерхоф», тайком курил, чтобы прогнать сон. С тех пор как он приехал сюда, никаких нелегальных передач замечено не было. В километре отсюда команда бригадира Трабера проверяла отели.

В номере 207 Хейнц Голшак вытер пот со лба. Нельзя сказать, что в помещении было жарко, Голшак вспотел совсем не поэтому. Через короткое время в Готарде должна произойти «естественная» катастрофа гигантских масштабов. Но это совсем не волновало Голшака. Его мучил только один вопрос — погибнет ли генерал Маренков?

Он заметил — хотя и не подавал виду, — что его двое помощников тоже нервничали. Голшак сомневался в надежности Генриха Баума, радиста. В конце концов тот был швейцарцем. Голшак был человеком, который ничего не оставлял на произвол судьбы. «Никогда не полагайтесь только на один план, — постоянно учил он своих подчиненных. — Всегда надо иметь запасной вариант…» В «Атлантическом экспрессе» находились два его человека.

Один из них — Филип Джон — три года назад внедрился в ЦРУ. Чтобы завоевать доверие своих американских хозяев, Джону пришлось убить несколько человек, работавших против США. Затем он ждал момент, когда Голшак прикажет ему выполнить задание истинного хозяина — ГРУ. Впрочем, маловероятно, что Джону удастся убить Маренкова во время путешествия.

— Баум, — внезапно сказал Голшак, — когда я тебе скажу, отправишь эти две шифровки. — Он протянул швейцарцу два листка бумаги. — Короткую от- нравишь в Базель. А вторую — в Амстердам…

Усевшись в кресло, Голшак стал размышлять. Всю Жизнь поднимаясь по служебной лестнице, он так и остался холостяком. Это отнюдь не означало, что женские прелести оставляли его равнодушным, но свои Потребности он удовлетворял лишь в те короткие моменты, когда его ничто не отвлекало. Но сейчас, даже приказав начать второй — самый разрушительный — этап операции, Голшак сомневался в ее удачном исходе.

Его немного беспокоило и то, что шифровка в Амс-. тердам была слишком длинной — передатчик могли засечь, — но другого выхода не было. В ней Голшак давал подробные инструкции Рольфу Гейгеру, чья группа уже находилась у голландской границы. А на случай непредвиденных обстоятельств у него был свой человек в «Атлантическом экспрессе». Никое Леонидес…

Никое Леонидес. В некоторых балканских странах люди вздрагивали при упоминании этого имени. Все видные антикоммунисты опасались, что будут «внесены в список». Было бы неверно называть Леонидеса простым убийцей, который «выполняет контракт» за деньги. Никое Леонидес, убежденный коммунист из Салоник, охотился только за самыми известными антикоммунистами. Самое удивительное — его хозяин, полковник Игорь Шарпинский, никогда не встречался с ним.