Великокняжеский вояж - Олеся Шеллина

— Так, стоп, — я остановил Гюнтера. — Фридрих тоже не предполагал, что состоится венчание, а не обручение. Надавить на разобиженную Софию, которая наверняка считает, что с ней несправедливо обошлись, и что на месте Марии должна была быть именно она, не составило большого труда. Бергхольц притащил письмо и передал его тетке Марии, ну и та, соответственно адресату. Фридрих думал, что у него будет еще как минимум год, чтобы что-то решить с Саксонией. Теперь у него этого года нет, обручение не состоялось, года, во время которого невеста накручивала бы себя, постоянно видя Луизу, тоже нет... Полагаю, нас все же ждет война, в том случае, если ее величество решит воевать, а она решит, потому что не отдаст Фридриху просто так и гнилого полена. Вот ведь тварь, даже сестру не пожалел, бросил на алтарь своих амбиций. Мария Терезия не вмешается, ей вообще по барабану вся эта борьба за приданное польской принцессы, при своих бы остаться. С какой-то стороны ей будет даже выгодно, если мы сцепимся с Фридрихом. Елизавета ей не простит предательства и договор будет расторгнут. Бестужев топит что есть сил за договор с Англией, но Фридрих такой договор уже заключил, а значит Бестужев может пойти пастись, козел доморощенный, — Криббе переглянулся с Петькой и поморщился, когда слышал незнакомые ему словечки, сыплющиеся порой из меня. а тем временем продолжал. — Если только Англия не захочет попытаться на двух стульях усидеть. Так что, скорее всего, мы останемся с Фридрихом один на один, а это не слишком на самом деле хорошо, но куда деваться. Главное, чтобы тесть не подвел и пропустил наши войска через Польшу без возражений. А вот если возникнет определенное напряжение... папаша может и взбрыкнуть, он уже пару раз показывал, что вполне может идти на поводу у эмоций, вопреки здравому смыслу и политической необходимости. Он вполне может либо вообще запретить переброску войск через Польшу, либо так затянуть решение, что наши войска потеряют вообще любые преимущества, — добавил я мрачно. — Ладно, сейчас рано пока рассуждать. Мы может только гадать. Петька, ты сможешь незаметно вернуть письмо? — Румянцев кивнул. — Тогда вернешь. Поездку я не отменяю, все равно время еще немного есть. Так что поживем-увидим, все равно нам не понять, что задумал Фридрих, пока события не начнут хоть как-то проявляться, — и я откинулся на спинку кресла, гипнотизируя пламя зажженной свечи.

Как же все не вовремя, кто бы знал. Я даже не заметил, как остался один, лишь встрепенулся, когда пламя свечи качнулось, потревоженное порывом ветра из-за приоткрытой спички. Пару раз моргнув, я понял, что засыпаю, поэтому встал, и решительно погасил половину горящих свечей и пошел в спальню, где меня уже заждалась юная жена.

Глава 10

— Мадам, вы сегодня выглядите просто волшебно, если бы я не знал, что передо мной земная женщина, то решил бы, что ангел решил посетить нас.

— О, месье, вы мне льстите, — Ксения Алексеева прикрыла лицо веером, но по глазам было видно, что она улыбается. — И что-то мне говорит, что вы просто дамский угодник, и хотите, чтобы я стала очередной вашей победой, — она тихо рассмеялась, стрельнула глазами в склонившегося к ее ручке мужчину и снова повернулась к карточному столу, за которым послышалось весьма выразительное покашливание.

— Месье Грибоваль, и после того, что мы столкнулись с вами вот уже в седьмой раз за этот день, и при этом я совершенно не искал с вами встречи, вы будете утверждать, что это я вас преследую? — француз, до этого момента не отводивший восторженного взгляда с женщины, которая вот уже неделю будоражила его воображение, резко повернулся в сторону говорившего, даже не скрывая насмешки, Турка. Он уже собирался ответить что-нибудь резкое, но, сказавший в очередной раз гадость, любимчик наследника нахмурился, окинул стол недовольным взглядом и бросил карты на стол. — Моя дорогая Ксения, вам сегодня просто невероятно везет. Я пас, — и он поднял руки вверх.

— Мне можно вас поздравить с тем, что вы оставили этого пройдоху без гроша? — услышав этот веселый голос все, сидевшие за столом, люди вскочили со своих мест и склонились в глубоких поклонах.

— Ваше высочество, — пролепетала Ксения, которая, несмотря на то, что была немного старше Великой княгини, да еще и успевшая побывать замужем и похоронить мужа, тем не менее Марию побаивалась. Больше нее она боялась только Ушакова и Великого князя. Наверное, на первое место в иерархии ее страхов в конце концов вышла бы все-таки государыня, вот только она Елизавете Петровне даже не была представлена, слишком уж маленькой сошкой считалась ее семья — Уваровы, да и ее муж никогда не был замечен при дворе.

— Ксения, составьте мне компанию, — Мария сделала приглашающий жест рукой. — Мне сегодня удивительно скучно. Его высочество, похоже, решил поселиться на этом заводе, — она скорчила очаровательную гримаску, — и наш отъезд из Тулы откладывается еще на один день. Давайте пройдемся по комнате, немного разомнемся.

— Да, ваше высочество, я с радостью, — Ксения снова присела в реверансе, и они вместе с Великой княгиней неторопливо пошли вдоль огромной бальной залы, которую скучающие дворяне, сопровождающие великокняжескую чету, использовали вот уже второй день вместо салона. У Петра не получилось сразу же уехать после посещения оружейного завода из-за внезапных некритичных осложнений, как озвучил он Марии причину задержки. Она хотела знать подробности, но Петр ловко ушел от ответа, пообещав, что скоро все расскажет.

— Ну вот, нас лишили общества самой прелестной женщины в этом поезде, — Лопухин бросил карты на стол. — Кстати, — он схватил карты, которые бросил Турок и перевернул их. — Однако, — протянул Иван. — Лобов, ты так дремуче пытаешься ухаживать за очаровательной Ксенией? — и он показал расклад сидящим за столом мужчинам.

— Брось, — Турок отмахнулся. — Я не обеднею, и в моей попытке искренне помочь бедняжке, которой муж оставил полуразвалившийся дом да пару крепостных, не нужно искать нечто порочащее и ее, и меня.

— Неужели фрейлина Великой княжны находится в столь бедственном положении? — Лопухин бросил взгляд на двух очень молодых женщин, которые остановились возле окна. Мария принялась смотреть на улицу, а Ксении ничего не оставалось, как присоединиться к своей госпоже в