Драконья погибель - Барбара Хэмбли

– Если бы со мной обращались, как с ними,– заметил Джон, опершись плечом на желто-голубые изразцы арки,– я бы тоже уехал.

– Они это заслужили.– Ее слова обожгли внезапным ядом.– Они запретили мне…– Зиерн осеклась и продолжала более спокойно: – Ты знаешь, что они открыто поддерживают мятежников Халната, – во всяком случае, ты должен знать. Было бы глупо выходить против дракона, пока заговор не раскрыт полностью. Это бы только возвратило гномам их твердыню и сокровища, чтобы строить дальнейшие козни.

– Я смотрю, король, да и народ вместе с ним, только и твердят, что об этом заговоре,– отозвался Аверсин скучным голосом.– Но, как я слышал, у гномов, оказавшихся в Цитадели, выбора не было. Мне кажется, Гарет, уехав, оказал тебе большую услугу: король до того рассеян, что поверит чему угодно. И я так понимаю, что раз мне советуют не торопиться с драконом, а гномов тем временем выживают из королевства, чтобы они, упаси боже, не вернулись потом в свою Бездну, то, значит, Бездна понадобилась кому-нибудь еще, не так ли?

Последовало секундное молчание. Дженни могла видеть, как свет скользнул по рукаву Зиерн там, где ее маленькая рука скомкала в гневе шелк.

– Это вопросы высокой политики, Драконья Погибель. Повторяю, к тебе это никак не относится. Говорю тебе, будь терпелив и жди, пока я не скажу: пора. Тогда мы поедем к Бездне – – ты и я. Обещаю тебе, что ты не прогадаешь.

Она снова подступила к нему вплотную; иголочки света в алмазах ее колец скользнули по тусклым пледам на плечах Джона.

– Да,– понизив голос, сказал Аверсин.– Ты тоже, я смотрю, не прогадаешь, когда я убью его для тебя… Сама вызвала дракона?

– Нет!– Слово прозвучало резко, как хруст расколотого морозом сучка.– Конечно, нет!

– В самом деле, милая? Ну, значит, тебе чертовски повезло, что дракон пришел, как только ты решила отделаться от короля. А то ведь, не дай бог, помрет или разлюбит. Это не говоря уже о золоте гномов…

Чужая ярость, подобная невидимому взрыву, обожгла Дженни. Предупреждающий крик замер в горле – Дженни понимала, что, успей она даже прийти на помощь, ей все равно не устоять против молодой колдуньи. Зиерн вскинула руку, и Аверсин только и успел, что спрятать лицо в ладони, когда белое пламя сорвалось с пальчиков чародейки. Воздух раскололся с оглушительным треском; окаймленная фиолетовым вспышка выхватила из мрака каждый булыжник, каждый островок мха на мостовой, высветила каждый отдельный лепесток осенних восковых роз. Запах озона и горелых листьев поплыл по саду.

Аверсин не сразу решился отнять ладони от лица. Даже издали, даже в темноте Дженни могла видеть, что его бьет дрожь. Обморочная слабость нахлынула на нее, и Дженни в который раз прокляла свою беспомощность. Джон все еще стоял перед Зиерн неподвижно.

Прозвучал мелодичный, полный торжества голос:

– Не забывайся, Драконья Погибель. Ты не со своей волосатой замарашкой разговариваешь, а со мной. Я действительно колдунья.

Аверсин, не отвечая, снял очки и тщательно протер глаза. Затем надел снова и словно впервые вгляделся в Зиерн в тусклом свете садовой лампы.

– Я действительно колдунья,– мягко повторила она. Снова протянула к нему руки; изящные пальчики затеребили кожаные рукава, хрипловатая нотка вкралась в ее нежный голос: – И кто сказал, что наш союз должен быть столь варварским, Драконья Погибель? Если ожидание тебе невыносимо, я могу сделать его приятным.

Тем не менее, когда пальцы Зиерн коснулись его лица, Джон взял колдунью за хрупкие запястья и отодвинул ее от себя насколько мог. Какое-то время они стояли неподвижно лицом к лицу, полная тишина нарушалась лишь их прерывистым дыханием. Зиерн неотрывно смотрела Аверсину в глаза, и Дженни знала, что колдунья проникает сейчас в разум Джона, нащупывая слабую точку, ища согласия.

Наконец Зиерн с проклятием освободилась от его хватки.

– Ладно,– прошептала она.– Значит, эта сука может по крайней мере правильно сплести свои школярские заклинания. Судя по ней, на большее она не способна… Но я скажу тебе одно, Драконья Погибель: когда ты поедешь на поединок с драконом, то рядом с тобой, нравится тебе это или не нравится, поеду я, а не она. Тебе нужна моя помощь, и поедешь ты лишь тогда, когда я посоветую королю послать тебя, не раньше. Так что учись искусству ждать, мой варвар, ибо без моей помощи Моркелеб наверняка убьет тебя.

Она отступила и снова скрылась в опочивальне, пройдя достаточно близко от лампы. В медовом свете ее лицо было нежным и наивным, как у семнадцатилетней девчонки, не отмеченное ни яростью, ни извращениями, ни мелочностью, ни злобой. Джон глядел ей вслед; бриллиантовая россыпь испарины мерцала на его лице. Он стоял неподвижно, потирая обожженные вспышкой кисти рук.

А спустя миг окно позади него ожило, мягко озарилось. Сквозь переплетение виноградных лоз Дженни увидела часть комнаты, производящей впечатление наполовину прикрытой фрески: роскошный сосуд из золота и серебра и мерцание парчи балдахина. Лежащий в постели человек беспокойно шевелился во сне, его золотистые выгоревшие волосы лежали в беспорядке на вышитой подушке, а лицо было изможденным и безжизненным, как после поцелуя вампира.

– Ты бы хорошо проучил ее, отправившись уже сегодня!– бушевал Гарет.– Возвращайся в Уинтерлэнд и предоставь ей самой разбираться с ее жалким гадом, если ей этого так хочется!

Он метался по обширной отведенной для гостей комнате и только что не плевался от бешенства. Он забыл свой страх перед Зиерн, забыл свои просьбы о защите от колдуньи, забыл даже долгий путь из Уинтерлэнда и отчаяние при мысли, что Аверсин может вернуться. Дженни, сидя на подоконнике, отрешенно наблюдала, как он мечет громы и молнии; лицо ее было задумчиво.

Джон поднял глаза от клапанов шарманки.

– К сожалению, не выходит, мой герой,– сказал он тихо.– Как бы там ни было, а дракон здесь. Южанам на меня, конечно, наплевать, но это еще не повод оставлять их на съедение дракону. Даже если забыть о гномах, о весне ты подумал?

Юноша остановился и уставился на него.

– Хм?..

Джон пожал плечами; пальцы его покручивали клапаны.

– Урожай погиб,– пояснил он.– Если дракон останется здесь до весны, значит, не будет посеяно ни зернышка, и вот тогда, мой герой, жди настоящего голода.

Гарет молчал. Ничего подобного ему и в голову не приходило. Он никогда не испытывал недостатка в пище.

– Кроме того,– продолжал Джон,– если гномы вновь не займут в ближайшее время свою Бездну, Зиерн их уничтожит, как совершенно правильно говорит Дромар. А заодно и твоего друга Поликарпа в его Цитадели. Хотя Дромар и боится раскрыть секреты Бездны, гномы сделали для нас что могли. А Поликарп, насколько я понимаю, спас тебе жизнь. Во всяком случае, не дал пойти по пути отца, который теперь, благодаря Зиерн, вряд ли уже отличает одну неделю от другой… Нет, дракон должен быть убит.

– Да пойми ты!– возопил Гарет.– Если ты убьешь дракона, она захватит Бездну, и Цитадель будет атакована с тыла…– Он беспокойно посмотрел на Дженни.– А что, она в самом деле могла вызвать дракона?

Дженни молчала, размышляя о чудовищной колдовской силе, явившейся им в саду, и об опасном, извращенном отзвуке ее в освещенной комнате охотничьего домика Зиерн. Она сказала:

– Я не знаю. В первый раз слышу, чтобы человеческая магия могла подействовать на дракона, но, правда, Зиерн училась у гномов. Нет, о таком я никогда не слышала…

– «Шпорой – петух, гривою – конь…»– процитировал Джон.– А не могла она приманить дракона, назвав его имя? Она, вроде, его знает.

Дженни покачала головой.

– Моркелеб – это имя, данное дракону людьми. Называем же мы Азуилкартушерандса Дромаром… Нет, если бы она знала подлинное имя дракона, его сущность, она бы справилась с ним сама. А она не может, иначе бы она просто убила тебя там, в саду.

Дженни накинула на плечи шаль – тонкую мерцающую паутинку шелка; масса темных волос улеглась сверху, как вторая шаль. Казалось, от окна в спину потянуло холодом.

Гарет снова зашагал по комнате, засунув руки в карманы старых кожаных штанов, надеваемых обычно лишь для охоты.

– Но она же не знает его имени, так ведь?

– Нет,– ответила Дженни.– Разве что…– Она помедлила и нахмурилась, отгоняя мысль.

– Что?– быстро спросил Джон, уловив сомнение в ее голосе.

– Нет,– повторила она.– Это невероятно, чтобы колдунья такой мощи не владела Ограничениями. Это азы магии.– И, видя, что Гарет не понимает, пояснила: – Самая трудоемкая часть заклинания. Ты должен ограничивать действие любого заклятия. Если ты вызвал дождь, изволь ограничить его силу, иначе ты уничтожишь посевы. Если ты призвал беды на чью-либо голову, установи Ограничения, иначе несчастье станет неуправляемо и, вполне возможно, обрушится потом на твой собственный дом. Магия весьма щедра на неожиданности. Ограничения – это первое, с чего начинается обучение.