Совы на тарелках - Алан Гарнер

— Роджер! — закричала Элисон.

— Ты рассказала ему? — тихо спросил Гвин. — Рассказала? Про то, что я говорил тебе?

— Нет! — сказала Элисон.

— Ты рассказала ему. Хорошо посмеялись? Надорвали животики?

— Нет, Гвин! Я…

— Хохотали до упаду? Катались со смеху?

— Ты не прав, Гвин!.. Гвин!

— Может, чего еще забыла сообщить? — спросил Гвин. — Говори. Время есть.

— Да, она мне всего не сообщила, — сказал Роджер. — Кое-что утаила. Например, по какому курсу правильной английской речи ты занимаешься. По наиболее полному или по краткому — специально для продавцов магазина. Эту страшную тайну она мне не выдала, как я ни выпытывал.

— Роджер! — крикнула Элисон.

— Элисон, — проговорил Гвин.

Он повернулся и пошел прочь. Остановился, снова посмотрел на нее.

— Гвин! Не смотри на меня так! Я не хотела… не то хотела… Роджер! Скажи ему!.. Гвин! Не уходи!.. Роджер! Останови его!.. Останови… Останови…

— Хватит, Эли. Все в порядке. Успокойся… Ну, хватит же! Эли! Он слинял. Намылил пятки. Чего ты расстроилась? Кому он здесь нужен?..

21

Он уткнулся лицом во влажную траву. Дышал прерывисто, лежа между листьями папоротника, коленом упираясь в острый камень. Но боли не чувствовал. Из-под согнутого локтя далеко внизу он видел дом. Пелена облаков висела, словно дым, в нескольких ярдах над его головой.

Он не помнил, как взобрался так высоко.

Лежал неподвижно, пока не почувствовал, что опять может идти. Встал и направился в сторону серой громады гор. Скорей, скорей из этой долины! Там он будет в безопасности, там сможет строить планы, что делать дальше — куда пойти, где поесть, где заночевать…

Облако плыло впереди него, загораживая обзор. Но смотреть вниз не мешало, там был по-прежнему виден дом. Однако он туда больше не смотрел. Не мог.

Повернулся спиной к долине, стал обходить гору слева направо. Как овцы по своему пастбищу. Слева направо, слева направо, оставляя позади секунды и часы, проведенные там, внизу, и какое-то время ни о чем не думая. Ничего не вспоминая.

Остановился, когда почувствовал, что дома уже больше не видно. Основная часть долины тоже была скрыта от глаз, когда он стоял на краю плато, опираясь спиной о скалистую кварцевую стену.

Наклонился, сорвал цветок клевера. Еще один. Увидел, что целое поле клевера тянется но склону, уходя в туман, в тучи.

Нагнулся ниже. Трава была примята, цветы клевера пригнуты, словно кто-то недавно прошел по ним. Стебли на глазах выпрямлялись. Белая дорожка из примятых цветов травы шла вверх.

Кто там мог быть? Кто?..

Двинулся рядом с травяным следом, облако по-прежнему плыло впереди него, словно указывало дорогу. Подъем прекратился; он шел по плоскогорью. Облако взмыло вверх, стали видны торфяники, ручей, заросли камыша.

Никого вокруг. Только он. Один. Куда же идти? По какой дороге?.. Куда?..

Б какую сторону ни посмотришь, везде горы. Ничего, кроме гор — там, и там, и там… Одна за другой, одна перед другой, одна над другой. Каждая из них одинока. В полном одиночестве.

Мир одиночества. В нем некуда идти. Элисон… — молча вырвалось слово. Он остановился. Холодный ветер проникал в него отовсюду. Посмотрел кругом… Ничего невидно. Низко опустилось небо. Скрылись все расстояния. Холмы заполнялись тенями прошлого-Тучи рассеялись на мгновение… Снова сгустились… Спотыкаясь, он продолжал куда-то идти…Ничего, я еще покажу им… Они узнают… Здесь можно умереть… Разбиться — и никому дела не будет. Никто не найдет…

Он совсем не думал об этом месте, об этом камне — но внезапно вышел к нему. Вороний Камень… Вышел к нему, когда уже не видел ничего и в трех шагах. Но ветер в очередной раз рассеял тучи, вновь открылись долина и дом.

Захотелось на какой-то момент спуститься туда, где пастбища, и деревья, и люди. Где нет под ногами ни мха, ни торфа…

Увидеть овец на склонах. Слева направо, слева направо — однообразно совершали они свой путь… Снова мурашки по спине.

Фермеры свистели своим овчаркам, звали их. Голоса поднимались снизу из долины.

— Сюда, Бен… Лесс… Хорошо, Лесс. Сюда!.. Сюда… Сюда… Сюда…

Собаки подчинялись свисту, меняли направление. Он смотрел — где же люди? Людей не было видно.

Никого…

— Боб, сюда! Боб, Лесс… Хорошо… Хорошо… — Собаки делали, что от них требовалось: сгоняли овец в кучу. Собаки надвигались на них изогнутой линией, концы которой почти упирались в горные отроги. Собаки были уже совсем близко от овец…

— Бен… Лесс… Бен… Сюда… Боб… Сюда… Хорошо… — Крики сопровождались свистом, настойчивым и резким.

Собаки миновали овец, обогнули их, извилистая линия рассыпалась, концы ее почти соединились в прямую, острие которой было направлено на Вороний Камень.

— Сюда, Бен… Сюда… Лесс… Бен…

Он скользнул взглядом по склону. Овец там уже не было.

— Боб, стоять, Боб… Сюда, Бен, сюда… Лесс, ко мне… Лесс…

Собаки почти добежали до Вороньего Камня. Языки высунуты, на мордах пена. Когда они были совсем уже близко, на почти отвесной стороне холма, то опустились на животы и поползли. Рывками — все ближе, ближе… У них напряженные, налитые кровью глаза.

Собак было много. Он не мог охватить их взглядом всех сразу. Или ему казалось…

Они обогнули Вороний Камень, повернулись, некоторые бросились, распластавшись низко над землей, прямо на него. Он поймал взгляд одной из них, она остановилась. Две другие подскочили совсем близко и легли, когда он на них поглядел. Но первая приблизилась почти вплотную.

— Пошла отсюда!

Он замахал руками.

— Бен… Хороший Бен… Уходи, Бен…

Собака с бельмом на глазу прыгнула на него, куснула за коленку и отпрянула. Он попытался погнаться за ней, хотел ударить ногой, но другая собака слегка укусила его за икру.

— Лесс, Лесс… Бен… Фу!.. Пошли прочь! Эй, да уберите ваших чертовых собак!

Его голос растворялся в серых тучах; ветер разносил обрывки слов над мшистым торфяником.

Сразу две собаки бросились к нему, он отпрыгнул от Вороньего Камня, упал, покатился по крутому склону, по траве… Все закружилось, закрутилось — горы, небо, высунутые собачьи языки, оскаленные пасти… Потом он опять был на ногах, но собственный вес неудержимо тянул вниз, а свист становился громче, и собаки молча преследовали его. Атака… пауза… животом к земле… атака — легкий укус… прыжок назад… атака…

— Хороший Бен… Хороший Лесс… Бен, Бен, пошел прочь… Боб!..

По траве, по каменистым осыпям, через заросли папоротника… снова по траве, вдоль ручья — собаки преследовали его. Если он кидал в них камнями, они оскаливались, рычали и кусали больнее.